Любимая - Сандра Кэнфилд

– А-а-а,- протянула женщина, словно ей все стало ясно.- Три недели назад я вернула портрет.

– Знаю,- сказал Роуэн и попросил: - расскажите мне о нем.

Беседуя, она перебирала карты. Судя по всему, это было для нее так же привычно, как дыхание. Иногда Микаэла поглядывала на своего гостя.

– Портрет принадлежал моей прабабке. Он передавался из поколения в поколение, и существовала договоренность, что в один прекрасный день кто-то из нас вернет картину в особняк Ламартин. Моя бабка, а потом моя мать ждали знака, но его все не было. Потом ждала я… Три недели назад мне был дан знак… в картах… Они приказали мне вернуть портет.

– Почему?

– У карт не принято спрашивать. Роуэн перевел разговор на ту тему, которая интересовала его больше всего.

– Что вы знаете об изображенной там женщине?

– Об Энджелине? Роуэн кивнул.

– Я знаю лишь то, что я слышала. И то, о чем читала,

– А именно?

– К этой женщине были несправедливы.

– Кто? Гален Ламартин?

– Да. Гален Ламартин. Предмет вожделения каждой женщины в Новом Орлеане. Злобное орудие дьявола.

– Продолжайте.

– Он был… само зло. В чистом виде.

– К тому же садист. Она посмотрела на Роуэна:

– Да. Он радовался, причиняя людям боль. Больше всего ему нравилось мучить свою жену. Конечно, она была прекрасна, но он мог выбрать себе любую женщину в Новом Орлеане, где многие могли соперничать с ней. Мне кажется, что в Энджелине Галена привлекала именно ее девственная чистота, ее духовность. Ведь злу вечно не дает покоя все светлое и доброе. Но ему не удалось развратить ее. Он не смог заставить ее отказаться от веры - а это было единственное, что поддерживало эту женщину. Кроме того, доктор Джейкоб…

– Как вы узнали, что я врач? Микаэла улыбнулась:

– Карты говорят, доктор Джейкоб. Они разговаривают с теми, кто умеет их слушать.

– Почему она не ушла от него?

– Из-за Хлои, своей сестры.

– Хлои? - он впервые услышал имя сестры Энджелины. Внезапно она показалась ему до боли реальной.

– Хлоя была хрупким, болезненным ребенком. У нее болело сердце. А Энджелина боготворила сестру. Многие годы они жили вдвоем. Их мать скончалась, когда девочки были совсем крошками, а отец погиб на охоте, в то время как Энджелине не исполнилось и восемнадцати лет. Энджелина оставалась с Галеном, ибо он угрожал самому дорогому для нее человеку - сестре.

– Чем он угрожал? Микаэла пожала плечами:

– Точно не знаю. Мне известно лишь, что Энджелину эти угрозы очень страшили. Так что единственным ее утешением стала вера. Она ждала, чтобы Бог послал ей защитника, - тут Микаэла снова посмотрела на Роуэна. На этот раз топазовые глаза словно заволокло дымкой. - Она ждет вас.

– Это же абсурд,- возразил Роуэн, повинуясь голосу здравого смысла.

– Разве? - простота Микаэлы начинала действовать ему на нервы.

– Ну, ладно, давайте предположим, что вы правы,- фыркнул он.- Вы имеете в виду, что когда-то она ждала меня?

Микаэла передернула плечами. Крестик у нее на шее закачался.

– Что такое время, доктор Джейкоб? Может, его вовсе не существует? Вот секунда. Она промелькнула, и ее больше нет. Разве можем мы утверждать, что она была? И уверять, что ее больше нет, что после того, как мы пережили ее, она перестала существовать где-нибудь в другом месте, в другом времени?

Услыхав это, Роуэн встал, подошел к окну и принялся смотреть на пылающий южный день. Уже почти полдень, и скоро удушающая жара накроет город. Он повернулся и посмотрел в глаза гадалке.

– Я видел ее,- признался Роуэн. - И даже побывал в 1880 году. - Микаэла промолчала, и он добавил: - Вы не верите мне.

– Я верю тому, что вы говорите. Реальность этой беседы словно молотом ударила Роуэна. Он зло воскликнул:

– Разве это не должно казаться странным всем, кроме меня? Неужели весь мир сошел с ума?

– Вы не сумасшедший,- мягко возразила Микаэла. - Вы - человек, у которого есть предназначение.

– И в чем конкретно состоит мое предназначение?

– Этого я не знаю. Вы должны понять это самостоятельно. Моя миссия завершилась, когда я вернула портрет. - Перевернув верхнюю карту и вглядевшись в нее, женщина добавила: - Могу лишь сказать, что здесь замешан еще один незнакомец. Я не знаю, в чем состоит его или ее роль. Мне известно только одно - этот человек существует, и кроме того,- тут она перевернула еще одну карту, оказавшуюся символом смерти, - то, на что вы решитесь, подвергнет вас опасности. Даже не знаю, останетесь ли вы в живых.

Словно припомнив что-то, Микаэла встала и, жестом попросив гостя подождать, вышла из комнаты. Роуэн слышал, как она, не торопясь, поднялась на второй этаж. Солнечные лучи заливали светом всю комнату, и на него вновь нахлынуло ощущение нереальности происходящего. Неужели он и в самом деле сидит в этом маленьком розовом домике? Неужели и вправду он беседует с этой странной женщиной, которая уверяет, что обладает возможностью читать прошлое и предсказывать будущее?

Через несколько минут Микаэла вернулась, неся маленькую книжечку в кожаном переплете, потрескавшемся в ветхом, как само время.

– Она принадлежала Энджелине, - пояснила гадалка.

Роуэн вспомнил, что видел, как Энджелина торопливо записывала что-то в маленькую книжку - может быть, дневник? - а потом спрятала ее во внутреннем дворике. Микаэла протянула Роуэну ветхий томик. Он оказался реальным… реальнее, чем зыбкий мир вокруг. Провожая Роуэна до двери, Микаэла посоветовала:

– Читайте. Прислушайтесь к ней. Почувствуйте ее.

– И что мне делать потом?

– Сами поймете,- был ответ.- Только вы, и никто другой, будете знать это.

Глава девятая

Зазвонил телефон. Он звонил и звонил весь вечер, пока, наконец, не захлебнулся на середине гудка. Звук на секунду повис в тишине. Роуэн не слышал, как звонил телефон и, более того, не подозревал о его существовании. Его внимание было сосредоточено на пыльном дневнике с ломкими страничками, обладателем которого он стал несколько часов назад. Он сидел в кресле в гостиной. Над камином висел портрет, на столе лежала магнолия, а Роуэн был поглощен чтением.

Я не в состоянии спать. Невозможно привыкнуть к этой жаре. О, как я скучаю по милому Руану! Единственное, чего бы мне хотелось - никогда не выходить замуж за этого ужасного человека! Как я могла не подозревать о том, каков он на самом деле?

Сегодня Хлоя выглядит лучше. Что бы я делала без нее? Она - моя единственная отрада. Я все сделаю, все вынесу ради нее.

Сегодня шел дождь, и город, словно чайник, исходит паром. Хлое трудно дышать, и я весь день просидела у ее постели. Вечером с нею останется Люки.