Любимая - Сандра Кэнфилд

– Харт? - переспросил Роуэн, хватаясь за ручку.

– Ага. Игра слов «По-английски фамилия владельца магазина (Hart) и слово «сердце» (heart) звучат практически одинаково.».

– Спасибо,- поблагодарил Роуэн.

– Возможно, это ничего не дает;

– Я хватаюсь за любую соломинку. Да, кстати,- поспешил спросить Роуэн, недоумевая, почему это не пришло ему в голову раньше.- Как выглядела эта женщина?

Дэвид Белл описал ее.

Через несколько секунд, когда Роуэн повесил трубку, его сердце отчаянно колотилось. Просмотр справочника подтвердил, что в городе действительно имеется продуктовый магазин Харта. Судя по карте, он находился неподалеку, в тихом районе. Роуэну казалось, что это должен быть крошечный семейный магазинчик, дышащий на ладан в попытках конкурировать с супермаркетами. Утром он непременно побывает у Харта.

Это не бог весть что, но появилась хоть какая-то зацепка. Он непременно разыщет эту женщину. Он должен это сделать. По-видимому, и он, и она стали пешками в какой-то странной игре. Может, она знает ответ на мучающие его вопросы. Возможно, сможет рассказать что-нибудь об Энджелине. И вдруг, что самое важное, таинственная незнакомка объяснит ему, зачем он, Роуэн Джейкоб, остался в живых?

Дом оказался маленьким, двухэтажным, розовым, словно сахарная вата. Его не помешало бы подкрасить, но в целом он выглядел весьма привлекательно, несмотря на то, что кованые решетчатые шпалеры были сломаны. Шпалеры и ограду игриво обвивал плющ, в разросшемся садике ярко цвел сладкий горошек. Утреннее солнце ласкало дом своими лучами.

Роуэн догадался бы, что это и есть то здание, которое он ищет, даже если бы старый зеленщик не указал ему на розовый дом в конце улицы. Он и сам не понимал, откуда ему это может быть известно. Просто какая-то необъяснимая сила влекла его к этому дому.

Припарковав машину, Роуэн распахнул дверцу и, выйдя, пошел прямиком по дорожке из потрескавшегося бетона, поросшей травой. Стоптанные ступени вели в маленький полукруглый портик, так же, как и ступени, выкрашенный в не слишком приятный зеленый цвет. Точь-в-точь такой же краской была грубо намалевана вывеска, прислоненная к окну на первом этаже, которая гласила:

«ГАДАНИЕ НА КАРТАХ… ЧТО СУЛИТ ВАМ БУДУЩЕЕ? Только по предварительной договоренности…»

Там же был написан номер телефона, который Роуэн разыскивал столь долго и безуспешно. Неужели дама, которую он ищет, гадалка?

Странно, но Роуэна это ничуть не удивило. По-видимому, после событий последних дней он утратил способность удивляться.

Подойдя к открытой двери, за которой виднелась занавесь, отгораживающая комнату, он нажал кнопку звонка. Никого. Только черный, словно сажа, кот, появившись, взглянул на Роуэна и, сочтя его не стоящим внимания объектом, дернул хвостом и скрылся в полумраке дома. Роуэн снова позвонил.

В первую секунду он не разглядел в этом полумраке женщину, но, по мере того, как его глаза привыкали к сумеречному свету, женщина все приближалась и наконец появилась на пороге, раздвинув занавеску из побрякивающих бус. Она была одета в черное платье без рукавов и воротника, похожее на рясу и почти достигавшее пола. На незнакомке не было украшений, если не считать серебряного крестика на шее. Ее ноги были босы, на лице - ни следа косметики. Сверкающие, как солнце, волосы плащом укрывали ее спину и, когда она двигалась, концы их касались пола.

Ее нельзя было назвать красавицей, но в ней было нечто неотразимо привлекательное, живое - простота, исключительность, нежность…

– Микаэла О'Кейн?- поинтересовался Роуэн.

– Да, - ответила она.

– Меня зовут Роуэн Джейкоб.

– У вас назначена встреча со мной, мистер Джейкоб? - начала, было, она.

– Нет,- перебил ее Роуэн.- Мне нужно задать вам несколько вопросов. Это касается портрета из особняка Ламартин.

Глаза женщины сузились, словно он произнес некий пароль, волшебное слово. Она молча сделала шаг назад, позволяя ему войти. Странно, но Роуэну показалось, что она ждала его. Он понимал нелепость подобного предположения, хотя… оно, по сути своей, было ничуть не более нелепо, чем его визит сюда.

По- прежнему не произнося ни слова, она указала ему направо, в маленькую комнатку, по-видимому, служившую гостиной. Роуэн вошел, отметив про себя, что стоящая там мебель разрозненна, стара и нуждается в замене. Несмотря на это, комната была чистой и уютной. Усевшись на прикрытое ажурной накидкой кресло, он задумался о том, что, собственно, привело его ею да, и что он надеется узнать. Какие именно вопросы следует задать…

Прежде, чем он успел что-либо спросить Микаэла 0'Кейн уверенно произнесла:

– Вы чуть было не погибли. Перехватив его изумленный взгляд, она добавила:

– Это видно по вашей ауре.

Говоря это, Микаэла села напротив него и принялась тасовать лежавшие на столе карты. Затем, взглянув на Роуэна своими огромными, цвета топаза, глазами, передала их ему и сказала:

– Снимите.

Когда же Роуэн возразил ей, заявив, что он пришел сюда не для этого, она добавила:

– Пожалуйста.

Он сделал, как она просила, сняв карты аккуратно, и с таким видом, который ясно говорил о том, что он в эти глупости не верит. Она перевернула карту, которая оказалась сверху после манипуляций Роуэна и, внимательно изучив ее, снова перевела взгляд на него, провозгласив:

– Да, это вы и есть!

Несмотря на медленно вращающийся под потолком вентилятор, в комнате было ужасающе жарко. Жара и странные слова гадалки перенесли Роуэна в некий нереальный мир. На секунду все утратило реальность, показалось смутным и неясным, как будто время изменило свой ход или застыло на месте.

– Что вы имеете в виду, говоря подобные вещи? - спросил, наконец, Роуэн.

Микаэла ответила, продолжая тасовать карты, так, словно то, о чем она говорила, было самым обычным делом:

– Вы - тот, кого она ждала. И тут, словно что-то надломилось внутри Роуэна. Он нервно запустил пальцы в свою шевелюру:

– Скажете вы мне, наконец, что происходит, или нет?!

– Свершается правосудие, - спокойно ответила гадалка. Она сняла еще одну карту и, словно прочитав то, что было написано на ней, добавила: - Спасение истинно верующих.

Заметив, что Роуэн удивлен, женщина ласково улыбнулась, заставив его подумать, что она все-таки красива.

– Извините,- сказала она.- Кажется, вы ничего не понимаете.

– Да. Но я вообще мало, что понимаю в событиях последних трех недель.

Последняя фраза, по-видимому, привлекла ее внимание.

– Что произошло три недели назад?- спросила Микаэла.

– Я чуть не утонул.

– А-а-а,- протянула женщина, словно ей все стало ясно.- Три недели назад я вернула портрет.