Пир или голод - Уоррен Мерфи

Римо улыбнулся:

– Я весь внимание!

– Тебе станет не до смеха, когда ты дослушаешь до конца, – сурово проговорил Чиун, с отвращением отбрасывая случайно уцелевший кукурузный початок. – Рис, попадая в желудок человека, полностью переваривается. Совсем не так обстоит дело с коварной кукурузой.

Мастер Синанджу указал на стадо коров, с наслаждением поглощавших кукурузное крошево.

– Зерно кукурузы твердое и упрямое, – продолжил Чиун. – Конечно, оно так и просится в рот, но, попав в желудок, не всегда переваривается. Некоторые кукурузные зерна остаются целыми и так и покидают организм съевшего их человека или животного.

Внезапно остановившись, старик взглянул себе под ноги.

Римо сделал то же самое.

– Что ты видишь, сын мой? – спросил учитель.

– Коровью лепешку, – ответил Римо.

– Вглядись внимательнее.

Римо опустился на одно колено. Все правильно, перед ним самый настоящий навоз, уже наполовину высушенный солнцем. В бурой массе там и сям проглядывали ярко-желтые кукурузные зерна.

– Ну, что увидел интересного, Римо? – спросил Чиун.

– Я вижу, что корова ела кукурузу.

– И некоторые зерна не переварились.

– Должно быть, корова не слишком тщательно пережевывала корм.

– Вот то же происходит и с людьми. Жители деревни Синанджу не составили исключения.

Поднявшись на ноги, Римо взглянул в глаза учителя.

– На третий «кукурузный год», Римо, – нараспев произнес мастер Синанджу, – желтая зараза разрослась повсюду – и там, где ее сажали, и там, где не сажали. Жители деревни с удовольствием ели кукурузу в огромных количествах, не задумываясь о последствиях. Испражняясь в самых разнообразных местах, они невольно содействовали бесконтрольному распространению кукурузных посевов.

Чиун закрыл глаза и вздрогнул от омерзения.

– Очень скоро ужасные толстые побеги кукурузы уже высились повсюду, даже там, где всегда выращивали рис, – печально произнес он.

Римо притворился, что не на шутку испуган:

– Нет! Не может быть! Только не на рисовых полях!

Не заметив иронии, мастер Синанджу печально кивнул:

– Увы, к концу третьего «кукурузного года» в деревне не осталось риса. Повсюду зеленела кукуруза. Впрочем, жители не проявляли никакого беспокойства. Мастеру же Синанджу, от которого зависло благополучие всей деревни, для правильного питания требовался именно рис, а его-то как раз и не было! Кокмул стал постепенно толстеть и терять все свои навыки.

– И что же его спасло?

– Смерть. Он умер, и его место занял преемник по имени Пио. Однажды весенним днем он вышел в поля, окружавшие деревню, и своими благородными руками уничтожил все дьявольские всходы оглупляющего желтого зерна, заставив тем самым жителей деревни Синанджу вернуться к добротному чистому рису. Коварный демон наконец-то был изгнан из Кореи! На севере и по сей день сознательный сев кукурузы наказывается смертной казнью.

Недоверчиво хмыкнув, Римо огляделся вокруг.

– Держу пари, что это кукурузное поле уничтожил отнюдь не Пио, внезапно вернувшийся из загробного мира.

– Конечно, не Пио, а чума!

– Какого рода?

– Вот это-то и предстоит нам узнать, – отозвался Чиун, направляясь к фермерскому дому.

Пожав плечами, Римо двинулся следом. Если учителю и впрямь удастся разгадать эту головоломку, то не зря он терпеливо выслушивал его.

И все-таки Римо никак не мог понять, почему мастеру Синанджу нельзя употреблять в пищу кукурузу. Просто нужно как следует ее разжевывать, вот и все!

Глава 32

Когда колонна борцов за свободу под командованием Мерла Стрипа приблизилась к «логову федеральных заговорщиков против житницы всей Америки» – так они назвали дом Хелвига Вюрмлингера, – рядом с печально прославившейся лабораторией не оказалось ни фургонов с антеннами телевизионной спутниковой связи, ни оживленно снующих репортеров, ни вообще каких бы то ни было признаков жизни.

Да и само здание как-то не очень походило на «логово». Выстроенное из глины, оно было высотой в два этажа, не больше. Маленькие окна имели странную, инсектоидную форму. Вокруг стояла тишина, а со стороны дома доносилось лишь печальное жужжание больных пчел.

– Что-то не нравится мне этот звук, – произнес Гордон Гаррет, сидевший за рулем головного джипа, который теперь из чисто тактических соображений перекочевал в хвост колонны. «Нельзя же позволить врагу сразу вывести из строя машину командира!» – объяснил свой поступок Мерл Стрип.

– Так гудят, – сообщил Стрип, хватаясь за свою любимую спортивную винтовку с оптическим прицелом и полным магазином, – испуганные антиамериканские, антихристианские дьявольские пчелы! Наши заклятые враги!

Гаррет поежился, невольно нащупывая ногой педаль тормоза.

– Колонна, стой! – приказал Мерл через мегафон.

И колонна борцов за свободу послушно остановилась.

– Всем выйти из машин! – скомандовал Стрип.

Из разномастных машин колонны повыпрыгивали ударные силы Народной милиции штата Айова. Те из них, у кого имелось оружие – по преимуществу старые винтовки «ремингтон», – громко заклацали курками и затворами.

Не выходя из относительно безопасного джипа, командир включил мегафон на полную мощность и поднес ко рту микрофон:

– Внимание! Внимание! Говорит командир Мерл Стрип! Призываю доктора Хелвига Вюрмлингера выйти из своего богопротивного глинобитного дома и ответить за преступления против американского сельского хозяйства!

Внезапно жужжание пчел прекратилось. Наступила полная тишина.

Затем овальной формы входная дверь приоткрылась, и в полосу лунного света вступила сутулая фигура долговязого мужчины.

– Ты Вюрмлингер?

– Да, я. А вас как зовут? Вы сказали, что вы Мерил Стрип?

– Черт побери! Мерл! Мерл Стрип! Командир Народной милиции штата Айова!

– Значит, я с вами не знаком и никогда о вас не слышал. А по какому праву вы вторглись на мою территорию?

– Сейчас ты нам ответишь за преступления против Айовы и всей Америки!

– Что за ерунду вы мелете?! Ну-ка, выйдите на свет, чтобы я мог вас разглядеть!

– Ага, хочешь убить меня с помощью своих дьявольских пчел? Ну уж нет! Не такой я дурак, чтобы поддаться тебе, Вюрмлингер!

Воцарилась неловкая пауза. И Мерл Стрип скомандовал:

– Ребята! Немедленно подпалите это осиное гнездо нового Франкенштейна!

«Ребята» беспомощно мялись и топтались на месте.

– Чем поджигать-то? – спросил один из них. – У нас ничего такого нет...

– Тогда войдите в эту чертову хибару и поищите что-нибудь там!

Ни один из фермеров не двинулся с места. Слишком уж они были испуганны, к тому же странное гудение возобновилось, и в нем теперь чувствовалась смертная тоска.

И тут появилась пчела, крупная, толстая. На фоне полной луны отчетливо виднелся ее абрис. Подлетев прямо к джипу Стрипа, она с лету ткнулась в лобовое стекло. Металлический щелчок привлек внимание Мерла, и он взглянул в направлении странного звука.

Прямо перед ним за стеклом зависла огромная пчела и злобно уставилась на Стрипа своими фасеточными глазками. Еще через мгновение волосы у него на голове встали дыбом – на блестящей черной спинке твари он разглядел правильный рисунок человеческого черепа, или так называемую мертвую голову!

– Пчела-убийца! Это пчела-убийца! – вне себя от ужаса завопил Мерл. – Мужики, будьте осторожны! Прихлопните ее, если не хотите умереть!

Милиционеры разом повернулись на крик командира, выставив перед собой заряженные ружья.

Если бы они еще видели мишень!

Нацеленное в пространство оружие так и не выстрелило, и Стрип прекрасно это видел.

– Чего же вы ждете, идиоты безмозглые? – взревел он.

– Да где она? Где пчела-то? – спрашивали друг у друга фермеры. Они целились в небо, деревья, луну, дома, машины, дорогу... Они искали пчелу повсюду, только не там, где затаилась, терпеливо ожидая своего часа, злобная тварь.

Тогда Мерл выхватил из своих камуфляжных штанов карманный фонарик и торопливо щелкнул выключателем. Направив яркий луч света прямо на злобное насекомое, Стрип изо всех сил заорал:

– Вон она! Вон! Стреляйте же скорее! Убейте ее!

И вся команда Народной милиции разом выпалила в указанном командиром направлении. Ночную тьму ослепительными штрихами прорезали трассирующие пули. Воздух содрогнулся от ружейного грохота и воинственных криков мужчин, в которых звучал скорее страх, чем гнев.

Когда все стихло, пчелы проклятого доктора Хелвига Вюрмлингера нигде не было видно.

– Ну что, попали? Убили ее или нет? – раздался чей-то дрожащий возглас.

Именно этот вопрос больше всего интересовал сейчас выбиравшегося из-под сиденья Мерла Стрипа. Среди всеобщего переполоха он выронил фонарик и теперь лихорадочно шарил по полу, пытаясь его нащупать. И тут до его слуха донесся новый пугающий звук.

Это было скорее зудение, чем жужжание – на очень высокой ноте, с металлическим призвуком. Печальное болезненное жужжание страдающих пчел, которое милиционеры услышали, когда только подъехали к дому Вюрмлингера, сменилось настойчивым, злым и очень пронзительным гулом.