Редакция «Дурной славы» (Таинственный дом) - Эдгар Уоллес

Девушка подозревала, что его отъезд был вызван продолжением розысков толлингтоновского наследника и что именно это заставило его покинуть Лондон. Хотя последний день накануне свадьбы он мог бы провести с нею, помочь ей советом. Мысль эта сочеталась с другой мыслью о том, что он слишком рано начинает чувствовать себя мужем, с которым приходится считаться. Полтаво же был по отношению к ней очень внимателен и предупредителен.

Накануне она пила чай в его обществе, и он был настолько деликатен и осторожен, что не упоминал о предстоящей свадьбе. Также не говорил он и о себе, но зато его глаза были красноречивее его молчания. Глядя на него, она почувствовала к нему сожаление, потому что не сомневалась в его чувствах.

Вошедшая в комнату горничная отвлекла Дорис от мыслей и вернула ее к действительности.

— Прибыл мистер Дебенхем, и я его провела в гостиную, — доложила горничная.

— Ах, пришел адвокат дяди… Я сейчас выйду к нему, — ответила Дорис.

Мистер Дебенхем задумчиво расхаживал по комнате. Увидев девушку, он обратился к ней со словами:

— Я полагаю, вам известно, что я обязан присутствовать при вашем венчании, — сказал адвокат. — Я должен передать вам ключ от вашего сейфа. Здесь имеется точный перечень ценностей и сумм, которые вы там найдете.

С этими словами он передал ей соответствующие документы.

— Вы можете в свободную минуту ознакомиться с этим документом. В общем состояние, оставленное вам, — выражается примерно в восьмистах тысячах фунтов. Оно вложено в солидные бумаги, и по ним вам придется еще получить весьма крупную сумму дивидендов. Я могу вам сообщить, что шесть лет тому назад ваш дядя осведомился у меня, как ему поступить с вашим состоянием. Я был тогда против подобного способа помещения денег, но последовавшие затем события показали мне, что я был неправ. На бирже произошли большие колебания, и ваш дядя так же, как и многие другие, потерял большие суммы денег. Я не хочу навлечь на мистера Фаррингтона и тень подозрения, но при подобных обстоятельствах легко было впасть в соблазн и использовать состояние на покрытие дефицита по биржевым операциям. Кроме того, я хочу сегодня узнать у вас о том, не сообщил ли вам ваш дядя что-либо о большом наследстве Толлингтона. Он был одним из душеприказчиков, хотя состояние и не находилось в его личном распоряжении.

Девушка удивленно взглянула на адвоката.

— Я понимаю, почему вы спрашиваете меня об этом. Мистер Доутон в настоящее время занят поисками наследника.

— Это мне известно. Я спрашиваю об этом потому, что получил известие от опекунов, находящихся в Америке. Я буду очень сожалеть, если старания вашего супруга не увенчаются успехом в течение ближайших сорока восьми часов.

— Почему именно в этот срок?

— Завещание содержит весьма своеобразный пункт, — пояснил адвокат.

— Мне ничего об этом не известно, — перебила его Дорис.

— В таком случае я посвящу вас в детали, — сказал он улыбаясь. — Состояние это должно быть разделено в равных долях между наследником и его супругой.

— А что если он не женат? — спросила Дорис, смеясь над странным условием. Снова в ней проснулась свойственная ей жизнерадостность.

— В этом случае деньги автоматически переходят к той женщине, на которой впоследствии женится наследник состояния. Но в том же завещании имеется другой пункт: наследник должен быть найден не позже чем через двадцать лет после смерти миллионера. И этот срок истекает через двое суток.

— Бедный Франк! — воскликнула Дорис. — Он так много энергии затратил, чтобы разыскать этого наследника. Значит, если он в положенный срок не найдет наследника, то теряет право на вознаграждение?

— В таком случае у него очень мало шансов на вознаграждение. Вознаграждение будет выплачено только в случае успешного окончания его поисков. Я поэтому и пришел к вам, потому что знал, что мистер Доутон заинтересован в исходе этого дела и… — адвокат запнулся, — потому что предполагал, что вам обо всем этом известно от вашего дяди.

— Вы полагаете, что он мне сообщил, кто именно является наследником Толлингтона? Неужели вы предполагаете, что он сам был осведомлен об этом и что у него были основания скрывать это?

— Я прошу вас не сердиться на меня, — ответил адвокат, — я не хочу сказать о мистере Фаррингтоне ничего дурного, но я знаю, что он был очень умный и толковый человек. Я предположил, что он мог кое-что сказать вам, что облегчило бы вашему мужу его поиски.

Но Дорис отрицательно покачала головой.

— Мне ничего обо всем этом неизвестно. Мой дядя мне ничего не рассказывал. Он был очень замкнутая натура и никогда не говорил о своих делах, что в то же время не заставляло меня сомневаться в его чувствах ко мне.

— Вот и все, что я хотел вам сообщить, — пояснил мистер Дебенхем. — Мы увидимся с вами во время церемонии.

Дорис в знак согласия кивнула головой.

— Позвольте мне высказать предположение, что вы будете в браке очень счастливы и все ваши ожидания сбудутся? — спросил он.

— Я, право, не знаю, что меня ожидает, — ответила она усталым голосом и попрощалась с адвокатом.

Адвокат вышел и по дороге к себе в контору о чем-то раздумывал, печально покачивая при этом головой.

* * *

Существовали ли когда-либо более прозаические и безрадостные браки, чем брак, в который она собиралась вступить? Этот вопрос не раз задавала себе Дорис, размышляя о том, что ее ожидает. И с этой мыслью она села в автомобиль, чтобы отправиться на церемонию.

Так же, как ее сверстницы, она представляла себе этот день и все то, что он принесет с собой, в самых радужных красках. Она мечтала о том, как под торжественные звуки органа ее поведет под венец ее опекун Грегори Фаррингтон. Мечтала и о том, что будет счастлива, что вступит в брак с любимым человеком. А теперь ее мечты развеялись как сон. Она, одна из богатейших и красивейших девушек Лондона, отправлялась к венчанию в одиночестве в наемном такси.

Франк ожидал ее у подъезда мрачного здания, в котором регистрировались браки. Кроме него, здесь же находился мистер Дебенхем со своими помощниками. И прежде чем Дорис смогла себе отдать отчет в происходившем, она стала миссис Доутон.

— Теперь нам остается еще сделать следующее, — сказал адвокат, когда они снова очутились на улице, и взглянул на часы. — Я предложил бы отправиться в Депозитный банк, и если вы мне позволите, то в течение пяти минут я выполню все формальности по вводу вас в права наследства.

Дорис не возражала против его предложения.

Франк был по пути в банк молчалив и ограничился парой незначительных замечаний о том, как регулируется уличное движение.