Петр Грушин - Владимир Светлов

К концу войны темпы работ, связанных с созданием зенитных ракет, значительно возросли, но, несмотря на все старания разработчиков, времени для полноценной отработки и ввода в строй нового оружия не хватило.

Для того чтобы максимально приблизить момент ввода в строй первых зенитных ракет и ввиду все более ухудшавшейся для Германии обстановки, в декабре 1944 года разработка зенитных ракет ПВО, рассредоточенная ранее среди целого ряда фирм, была централизована в одном месте – так называемом «рабочем штабе Дорнбергера» в Пенемюнде. Но возможностей для эффективной работы ракетчиков с каждым днем становилось все меньше…

Не удалось довести немецким специалистам до реального воплощения и системы наведения своих ракет, разрабатывавшиеся с начала 1944 года под руководством фирмы «Телефункен» в рамках единой программы «Рейнланд». Первоначально полагалось, что наиболее простым и быстрым в реализации будет командное наведение ракеты по радиолучу. Этот способ не требовал определения координат летящей ракеты, и для его реализации достаточно было иметь одну радиолокационную станцию, которая «подсвечивала» бы цель своим лучом, почти как прожектором. Однако техника того времени не позволила создать радиолокатор с остронаправленным лучом, по крайней мере таким же, как у прожектора. Не удалось немцам разработать и бортовой приемник, способный определять координаты отклонения ракеты от этого луча. Поэтому в программе «Рейнланд» предусмотрели раздельное определение местоположения цели и ракеты, которое обеспечивало бы реализацию наведения по методу «накрытия цели».

Средства наведения в соответствии с этой программой включали в себя определитель местоположения цели, определитель местоположения ракеты, радиоизмерительный визир для фиксации отклонения ракеты от требуемой траектории, датчик для выработки, передатчик соответствующих команд наведения ракеты и приемник этих команд.

Для определения местоположения цели и ракеты в обоих определителях использовались радиолокаторы. В наземное оборудование зенитной ракетной системы также входил счетно‑решающий прибор, предназначавшийся для расчета упрежденной точки встречи ракеты с целью, а также выработки команд наведения. А на ракете размещались радиопередатчик (ответчик), облегчавший работу определителя положения ракеты, и приемник радиокоманд.

Положение летящей ракеты относительно расчетной траектории фиксировалось на телевизионном экране в виде отклонения светового пятна от перекрестия радиоизмерительного визира. В задачу оператора системы наведения входило только совмещение и удержание светового пятна на перекрестии, что достигалось простым перемещением рукоятки (так называемого «кнюппеля») на пульте управления.

С антенной РЛС определителя местоположения цели также предусматривалась связь оптического устройства, которое позволяло наводить ракету визуально, путем совмещения с перкрестием видимого в оптический визир трассера ракеты. Визир в этом случае перемещался синхронно с антенной. Подобным способом создатели «Рейнланда» предполагали преодолеть разнообразные помехи в работе радиолокаторов системы, которые активно применяли американские бомбардировщики.

Первоначальными планами немецкого командования предусматривалось размещение около 200 батарей ракет «Вассерфаль» для защиты городов с населением свыше 100 тысяч человек. Затем число батарей планировалось увеличить до 300, что позволило бы защитить всю территорию Германии. Для реализации этих планов ежемесячно требовалось около 5000 ракет. Первые ракетные батареи предполагалось ввести в строй к ноябрю 1945 года, а к марту 1946 года ежемесячное производство ракет «Вассерфаль» планировалось довести до 900 штук. Но планы остались нереализованными – в январе 1945 года отчет о состоянии программы «Вассерфаль» был представлен руководству Германии, а спустя месяц работы по ней прекратили.

Первой же немецкой зенитной ракетой, достигшей боевой готовности, стала «Шметтерлинк». Установка первой опытной батареи этих ракет с системой наведения «Рейнланд» была запланирована на март – апрель 1945 года в окрестностях немецкого города Гарц, где изготавливались «Фау‑2». Сюда же в начале 1945 года эвакуировали персонал и основное оборудование центра Пенемюнде. Однако и этим планам не было суждено сбыться.

В спешке последних месяцев тотальной войны немцы занялись и созданием пилотируемых зенитных ракетных средств. Ожидалось, что этим гибридам самолета и ракеты не требовалось ни сложных радиотехнических устройств, ни длительной отработки. Как и во многих других образцах немецкого оружия тотальной войны, в них заложили идею достижения максимальной эффективности и простоты.

С этой целью немецкой фирмой «Бахем» был создан и доведен до этапа летных испытаний пилотируемый самолет‑ракета «Наттер». Этот аппарат после вертикального, автоматически управляемого старта, осуществляемого с помощью четырех твердотопливных ускорителей и маршевого ЖРД, примерно за минуту мог достигать высоты полета тяжелых бомбардировщиков. Далее пилот «Наттера» должен был самостоятельно навести свой аппарат на цель и произвести пуск по ней неуправляемых ракет или же таранить ее.

К концу зимы 1945 года построили несколько десятков подобных аппаратов, однако принять участия в боевых действиях «Наттеры» не смогли. Ряд неудач при испытаниях подорвал к ним доверие даже у готовых на все фанатиков.

Несмотря на незавершенность работ, связанных с созданием зенитных ракет, полученные немцами результаты уже в первые послевоенные месяцы привлекли к себе самое пристальное внимание победителей.

* * *

Первый холодок в отношениях между победителями Германии и ставшими, казалось, навечно союзниками пробежал уже к конце 1945 года. В те дни на весь мир недвусмысленно прозвучали слова американского президента Трумэна: «То, что мы причинили Японии, в настоящее время даже с новыми атомными бомбами только небольшая часть того, что произошло бы с миром в третьей мировой войне». С кем тогда готовилась воевать Америка – сомнений не вызывало…

«Всемогущий Бог в его бесконечной мудрости подбросил в наш карман атомную бомбу. Теперь впервые Соединенные Штаты могут с проницательностью и мужеством заставить человечество пойти по пути вечного мира… или же обгореть до костей», – такими словами закончил в ноябре 1945 года свое выступление перед американскими законодателями сенатор от штата Колорадо Э. Джонсон.

Противник США на пути достижения подобного «вечного мира» был хорошо известен, и война с ним уже не воспринималась как нечто фантастическое, тем более когда в руках была «ядерная дубина».

«Будущая война с Советской Россией настолько определенна, насколько вообще что‑либо определенно в этом мире», – констатировал в том же 1945 году в своем меморандуме заместитель государственного секретаря США.

Размышления дипломатов развивались в документах значительно более откровенных. Так, 3 ноября 1945 года в США появился документ JIC‑329, называвшийся «Стратегическая уязвимость СССР к ограниченному воздушному удару» (JIC – объединенный комитет разведки, изучавший возможности конкретного осуществления стратегических планов). Авторы этого документа не забыли снабдить его подробными картами и статистическими данными о населении и промышленности основных городов СССР. По их мнению, в случае начала войны ядерным колпаком надлежало накрыть: Москву (4 млн жителей), Ленинград (1 млн 250 тыс.), Ташкент (850 тыс.), Баку (809 тыс.), Горький (644 тыс.), Тбилиси (519 тыс.), Ярославль (298 тыс.), Иркутск (243 тыс.) и другие города. Всего в том списке было перечислено 20 городов, в которых проживало почти 13 млн человек. Оставалось только заготовить необходимое количество бомб и средства их доставки до территории СССР.

14 декабря 1945 года Объединенный комитет военного планирования США издал директиву № 432‑Д. В ней, в частности, говорилось: «Единственным оружием, которое США может эффективно применить для решающего удара по основным центрам СССР, являются атомные бомбы, доставляемые самолетами дальнего действия».

В сентябре 1946 года на рассмотрении руководства США появился еще один документ «Американская политика в отношении Советского Союза». Принципы, из которых в самом ближайшем будущем намеревалась исходить Америка, в нем также излагались доходчивым языком. «Надо указать Советскому правительству, что мы располагаем достаточной мощью не только для отражения нападения, но и для быстрого сокрушения СССР в войне».

К тому времени американцами уже была завершена разработка первого плана войны с СССР, получившего название «Пинчер», составной частью которого была ядерная бомбардировка 20 крупнейших советских городов. В августе 1947 года появился следующий план – «Бройлер», предусматривавший нанесение 34 ядерных ударов по 24 городам. В дальнейшем подобные планы появлялись через каждые полгода – «Граббер», «Хамфун», «Флитвуд»… В соответствии с последним предусматривалось уничтожение ядерными бомбами уже 70 советских городов в течение месяца.