Удачная охота - Павел Кузнецов

Получив удар, маг отскочил назад, и я не стал ему мешать, следуя обычаям приграничья дать магу применить магию. Однако эр Альянти оказался в немалой степени удивлён моим благородным жестом; похоже, здесь были совсем иные неписанные законы дуэли. Даже секунданты были удивлены таким моим поведением: самым логичным было просто зажать мага и не давать ему свободы манёвра, ограничив для него применение магии самыми примитивными заклинаниями, которыми максимум можно отвлечь или отбросить противника. Маг при всём своём гоноре оказался мужиком благородным, и решил прояснить для себя причину такого моего поведения, задав прямой вопрос:

— Почему вы, лейтенант, не наседаете на меня, а позволяете вас убить?

— Вы ошибаетесь, господин маг. Я лишь даю вам шанс выжить, а убьёте вы меня или нет — это ещё вопрос. У нас в северных гарнизонах не принято убивать сослуживцев, не дав им шанса проявить себя. Ведь иначе я вас гарантированно убью, чем проявлю неуважение к противнику.

Во время нашего короткого обмена репликами, мы обменялись ещё и несколькими скупыми ударами, в результате чего маг получил глубокий порез бедра. После этого он всё понял правильно, но не удержался от новой реплики:

— Похоже, я зря в своё время не поехал на границу. Отец считал это бессмысленной тратой времени.

— Ну, бессмысленной её точно не назовёшь. Научились бы хорошим манерам, там маги быстро становятся людьми, — сказал я ему без тени оскорбления в голосе. Маг принял и это моё замечание, коротко кивнув. — «На удивление понятливый чародей. Цены бы ему не было на севере, — такой бы самогон варил, пальчики оближешь».

Так или иначе, но эта дуэль при любом исходе будет ему полезна. Воин может себе позволить быть раздолбаем, а вот маг — никогда: слишком разные масштабы значения воина и мага в случае военного конфликта. Да и в политике магов больше, а умение уважать окружающих людей других социальных сословий никогда не повредит при принятии ответственных решений. Вообще, мы бы с ним могли хорошо порассуждать о смысле жизни и взаимном уважении, но в несколько иной обстановке.

Маг тем временем начал колдовать. Я для проформы погонял его немного по площадке и картинно помахал мечами, изображая страстное желание достать противника. Заодно так можно было сбить концентрацию для совсем уж запредельно серьёзных заклинаний, гарантированно убивающих на месте. Впрочем, такие заклинания обычно бьют по площадям, а с учётом скопления вокруг зрителей и нашей близости к фонтану, являющемуся собственностью императора, их применение было бы убийственным и для самого Фальтоса, каким бы эр Альянти он ни был. Но дураком он точно не был и выбрал что-то неэффектное, но крайне эффективное.

Сначала я почувствовал движение воздуха, и своим чутьём безошибочно угадал стихию заклинания. Воздушные удары были самым пакостным из арсенала магических заклинаний, так как они могли как подбрасывать, так и вбивать в землю — поди угадай, что оно будет делать в итоге. Но, на всякий случай, я резко ушёл перекатом вправо, затем влево, а затем прыгнул к самому магу, надеясь войти в «слепую» зону заклинания, расположенную обычно возле самого колдуна. Мой манёвр имел успех, однако, лишь временный, и стоило мне остановиться, как справа в меня устремился сжатый поток воздуха. Спасла меня лишь безотказная интуиция, вкупе с одолженным альтой мечом. Ничем, кроме действия меча, нельзя было объяснить того, что выставленный блоком в сторону воздушного потока клинок отбил удар рукотворной стихии! Но за отведённым ударом последовал ещё один, на этот раз сверху. И вновь блок, и снова воздушный кулак меняет направление. Точно, маг придумал какую-то пакость! Наши ничего такого многоразового не применяли. А ещё, подтверждая мою догадку относительно меча, его рукоять после отражённых ударов ощутимо нагрелась.

У мага-секунданта тем временем глаза на лоб полезли от происходящего: призванный заклинанием высочайшего уровня элементаль воздуха раз за разом отбрасывался мечом в руках имперского лейтенантишки! Каждый отбитый удар бил откатом по призывателю, так что тот уже еле стоял на ногах, а из носа у него мощными толчками хлестала кровь.

После очередного отбитого удара, воин не стал дольше обороняться, а сам прыгнул вперёд, резко разрывая дистанцию. В момент, когда его настиг воздушный поток, навершие меча опустилось призывателю точно между глаз, и у того изо лба посыпались совсем не магические искры. Воин тоже схлопотал удар развеивающегося уже элементаля, полыхнуло алым, и его швырнуло через мага. Однако имперец отделался лёгким испугом, уйдя при соприкосновении с землёй в перекат, а давешняя красная вспышка лишь известила окружающих о сработавшем у того на теле амулете.

Для меня этот момент выглядел несколько иначе. Сразу после удара по магу, я одним местом почувствовал, что ещё чуть-чуть, и мне хана. Сразу вспомнились напутственные слова альты, и руки сами собой скрестили мечи. Произошло это в тот момент, когда я уже был поднят в воздух тугим потоком, поэтому красная вспышка, отсёкшая давление воздуха, вынудила меня упасть на землю. Так что я действительно отделался лишь лёгким испугом, а, если быть точнее, то испугаться я банально не успел, работая исключительно на рефлексах и будучи предельно собранным.

Я вскочил на ноги и резко обернулся, плавно перетекая из стойки в стойку, готовый отражать новые удары, буде те последуют. Но ударов не было, был только поверженный маг на земле. Теперь, как победителю, мне предстояло определить судьбу противника, и я неспешно направился к нему, поигрывая мечами. Настроение сразу поднялось на невообразимую высоту, всё тело наполняла лёгкость, я был готов к продолжении банкета, теперь уже в прямом смысле — где-нибудь в кабаке. — «Он мне замучается проставляться за сохранённую шкуру, придётся всё-таки осваивать искусство самогоноварения», — злорадно обдумывал я дальнейшие воспитательные шаги в отношении заклинателя. — «И, конечно, мы с ним долго будем объясняться, в компании тех же унтеров, которым тоже не мешает преподать урок благородства».

Однако всем моим благодушным планам не суждено было сбыться. В голову неожиданно ворвался мысленный голос альты, по интонациям которого безошибочно определялась синеволосая.

«Убей его, слышишь! Не раздумывай!»

«Это ещё зачем? Я своих никогда не убиваю, только воспитываю», — я был сбит с толку её напором, и даже не придал значения самому тому факту, что она говорит со мной мысленно.

«Он не твой, ты теперь принадлежишь к альтам. Для тебя теперь важны интересы альт, а они требуют, чтобы ты его убил. Сейчас! Он остался последним».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});