Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он постарался отвлечься от Энни и сосредоточиться на том, что скажет Клею при встрече. После этой истории с ногой он решил, что торговать скотом больше не будет, даже для него. Жизнь так коротка, что тратить ее на занятия тем, к чему не лежит сердце, – это настоящее преступление.
С другой стороны, он прекрасно понимал, что больше не может быть рейнджером. И вот ночью, когда он лежал, уставившись в звездное небо, к нему наконец пришло решение. При существующих ныне в Техасе порядках возникла потребность в блюстителях закона нового типа, и он вполне мог представить себя в роли шерифа в каком-нибудь месте, где не нужно будет взбираться по обрывистым склонам, переходить вброд бурные реки и ехать, подолгу не покидая седла.
У него все та же быстрота реакции и тот же острый глаз, что и прежде, и точно так же, как раньше, у него не дрогнет рука, если придется выстрелить в человека. Это и привело его прошлой ночью к решению всю зиму разрабатывать ногу, а весной отправиться на поиски города, где понадобятся его услуги. Такой человек, как он, может жить, только сознавая, что в нем нуждаются, иначе быстро никнет и умирает.
Ветер понемногу начал утихать, раскаты грома становились все тише и реже, но Энни Брайс по-прежнему лежала не двигаясь. Видно, лишилась чувств или, обессилев, заснула, подумал он и, осторожно высвободив руку, отодвинулся и сел. Затем, склонившись над ней, подтянул одеяло и укрыл ей плечи. Но когда он готов был уже выбраться из фургона, она вдруг заговорила:
– Простите меня.
– За что? За то, что от вас не зависело?
– За то, что я такая для вас обуза.
– Никогда не говорите этого, Энни. Слышите? Никогда! – произнес он почти резко. – Вашей вины тут нет.
Хэпом овладело такое смятение, что он поспешил выскочить из фургона. Сильный ливень оставил после себя глубокие лужи. К утру, когда вода просочится в землю, подумал он устало, дорога превратится в сплошное месиво.
Хотя его постель лежала под повозкой и на клеенке, она была вся залита водой. Он некоторое время стоял, глядя на пропитанные водой одеяла, затем тяжело вздохнул: в этой мокрой постели, да еще в такой холод, пролежать целую ночь невозможно. Хочешь не хочешь, придется спать внутри.
На сей раз он забирался в фургон не торопясь: сначала поставил ногу на подножку, затем потихоньку прополз в затхлые глубины фургона. Стащив грязные ботинки и сняв промокшую фланелевую рубашку, он принялся ощупью искать ящик, оставленный в фургоне доктором Спренгером. Найдя его, он вынул оттуда три одеяла – два шерстяных и одно тяжелое стеганое – и, взяв их с собой, пробрался к соломенному матрасу. Сев на колени, он скатал одно из шерстяных одеял валиком, затем нащупал в темноте Энни. Почувствовав прикосновение к своей голой ноге, она вздрогнула от неожиданности, но не отодвинулась, а лишь судорожно вцепилась в края матраса.
– Все в порядке, – поспешил он успокоить, укладывая свернутое одеяло вдоль ее спины.
– Не надо, – выдохнула она.
– Вот, вручаю вам, – сказал он и, расстегнув пояс с кобурой, положил его рядом с ней. – Это первоклассный новехонький кольт, заряженный пятью пулями 44-го калибра. Как только я окажусь по вашу сторону свернутого одеяла, стреляйте.
Поскольку она ничего не ответила, Хэп развернул оба оставшихся одеяла – стеганое и шерстяное – и, укрывшись ими, лег к ней спиной.
– А теперь давайте хоть немного поспим, – пробормотал он. – Утром нас ждет веселенькое занятие – будем вытаскивать повозку из грязи.
Он быстро уснул, а она долго еще лежала с открытыми глазами, держа руку на кобуре и прислушиваясь к его глубокому, ровному дыханию. За исключением того факта, что он мужчина, у нее не было оснований опасаться его. Учитывая все, что он для нее сделал, она просто не могла не доверять ему. Но как же все-таки он не похож на Итана – это совсем другой человек. Одним словом, техасский рейнджер. А человек просто так не становится рейнджером, да еще капитаном. За этой добродушной и непринужденной, чуть ли не панибратской манерой поведения Хэпа Уокера скрывается скорее всего достаточно жесткий, а может быть, и жестокий человек.
10
Вместо когда-то свежевыбеленного фасада взору Энни предстали серые доски с облупившейся от времени и непогоды краской, двор показался непривычно пустым. На сохранившейся бельевой веревке ничего не висело, а большое с черными, оголенными сучьями дерево перед домом выглядело совершенно безжизненным. Она перевела взгляд на коровник и скотный двор. У них тоже был заброшенный вид. На всей ферме не было видно ни единого живого существа. И хоть она знала, что ее ждет нечто подобное, увиденное просто ошеломило ее.
– Ну что, будем входить в дом? – произнес Хэп за ее спиной.
– Пожалуй.
– Ключ под кувшином. Когда мы уезжали, я велел Риосу запереть дверь, чтобы никому не вздумалось забраться вовнутрь. – Было время, когда мне казалось, что я уже никогда не увижу своей фермы, – тихо проговорила Энни.
– Сейчас я достану ключ.
– Все здесь выглядит таким нежилым и пустым.
– В последний раз, когда я заглядывал в дом, все вещи были на месте.
Он поднялся на крыльцо и стал шарить за большим глиняным кувшином.
– Вот он, голубчик, – сказал он и, выпрямившись, вставил ключ в замочную скважину.
Дверь, заскрипев, распахнулась, и на пыльный пол лег неяркий зимний свет. Чувствуя, как сильно колотится сердце, она шагнула через порог вслед за Хэпом – и оторопела. В ее памяти все в доме оставалось таким, каким было три года назад, и то, что предстало ее глазам, повергло в настоящий ужас.
Со всех предметов в комнате свисали гирлянды паутины, протянувшиеся до самых стен. С каждым шагом ее юбки вздымали с пола целые облака пыли, смешанной с мелким песком, так что дышать было почти невозможно. Остановившись у пианино, она провела пальцем по тонкой резьбе, выполненной на крышке инструмента, и оставила глубокий след в толстом слое пыли.
Хэп стоял и смотрел, как она ходит по своему дому, словно во сне, то и дело останавливаясь, чтобы прикоснуться к каждому стулу, к каждой салфетке, к каждой безделушке, хранящей память о другой жизни. Чувствовал он себя крайне неловко, будто подглядывал за тем, что не было предназначено для чужих глаз.
– Ну как, все вещи на месте? – нарушил он затянувшееся молчание.
– Да, все, разумеется.
– Хотите осмотреть и остальное?
– Да.
Она выглядела далеко не такой счастливой, какой он ожидал ее увидеть.
– У вас замечательный дом, Энни. Знаете, вы здесь все так хорошо и красиво устроили.
– Да, знаю.
– Нужно, конечно, немного убрать, и в доме станет так же, как прежде, – добавил он, намеренно преуменьшая царящее кругом запустение. – Вы с этим легко управитесь. Не пройдет и недели, как здесь снова будет уютно.
- Роза алая, роза белая - Марианна Уиллмен - Исторические любовные романы
- Сердце пирата - Кристина Дорсей - Исторические любовные романы
- Грех и чувствительность - Сюзанна Энок - Исторические любовные романы
- Лилии над озером - Роксана Михайловна Гедеон - Исторические любовные романы
- Сердце ждет любви - Сюзанна Энок - Исторические любовные романы
- Встречай меня в полночь - Сюзанна Энок - Исторические любовные романы
- Безоглядная страсть - Марша Кэнхем - Исторические любовные романы
- Любовь преград не знает - Сюзанна Баркли - Исторические любовные романы
- Истинная любовь - Сюзанна Энок - Исторические любовные романы
- Кровь цветов - Анита Амирезвани - Исторические любовные романы