Грифоны Васильевского острова. Попаданец в альтернативное время - Юрий Григорьевич Корчевский

темноты тоже, как сегодня. Незнакомец развернулся и ушел. Несколько минут Матвей стоял в трансе. Неужели неведомые силы решились на устранение Галена? Так ведь он не последний кусок хлеба у конкурентов отобрал. Здоровая конкуренция всегда на пользу, заставляет работать качественнее, применять новое в практике. В глубокой задумчивости и печали пришел Матвей в гостевой домик. Гален сразу заметил подавленное состояние ученика:

– Что случилось?

Утаивать такое предложение нельзя. Если Матвей откажется, могут не устоять перед соблазном легких денег слуги сенатора. Повар, служанки, стража… На вилле добрых три десятка слуг.

И Матвей рассказал о гнусном предложении. Гален задумался.

– Что медики настроены против меня, я знал. Но чтобы желали отравить… Где их честь?

Гален надолго задумался: «Сказать сенатору? Устроить засаду на искусителя, захватить, пытать и вызнать, кто зачинщик? Найдутся другие способы убить, это вопрос времени».

– Вот что, Матвей. На встречу иди, забери деньги и яд. Посмотрим, что мне приготовили. Делай вид, что согласен.

– А как же дальше? Ведь травить тебя ядом я не буду.

– Я принял решение вернуться в Пергам. Рим меня не принимает.

Видно было, что Гален огорчен, хотя пытается скрыть нахлынувшее чувство. Да любому человеку было бы обидно. Ехал с лучшими намерениями, но Рим Галена не принял. В Риме была сильна хирургическая школа, и не грех было бы поучиться. Хотя и заблуждения были. Например, лекари считали, что по сосудам идет пневма, воздух. И только Гален доказал, что по сосудам течет кровь. Причем доказал на вивисекциях свиней и обезьян еще в Пергаме. И в Риме успел сделать доклад. Видимо, появление лекаря и исследователя стало кому-то как кость в горле. И даже обидно ему, что за его жизнь предлагают два ауреуса.

При Антонине Пие соотношение денег было следующим. Один золотой ауреус был равен двадцати пяти денариям серебряным либо ста медным сестерциям, которые равнялись двумстам дупондиям или четырем сотням ассов, уж совсем мелкой монете, купить на которую можно было чашку чистой питьевой воды из акведука. Пить из реки Тибр было рискованно, туда сбрасывали канализационные воды, в ней порой вылавливали трупы животных и людей.

Два дня прошли в сборах. Корнелий все допытывался, почему Гален собирается покинуть Рим. Прекрасный город, цивилизованный, столица огромной империи, не то что Пергам. Понятно, хвалит свой город. Но и Пергам хорош, и Галену стало обидно.

Матвей пришел на вечернюю встречу через два дня. Правда, прихватил с собой нож, который позаимствовал с кухни. Незнакомец уже ждал.

– Вот это высыплешь в любую жидкость. Растворится очень быстро и вкус питья не изменит. А это деньги, как договаривались.

Незнакомец подбросил на ладони две монеты, блеснувшие желтизной, и положил на подставленную ладонь Матвея. Тот демонстративно надкусил одну. Клык оставил на монете легкую вмятину. Золото высокой пробы мягкое и можно без экспертизы узнать подлинность монеты, ибо и подделки встречались. Наказание за изготовление фальшивых монет было суровым – смертная казнь, но не всех она останавливала.

– Не вздумай обмануть, я сразу узнаю. Тогда сам умрешь.

– Только не надо меня пугать!

Матвей повернулся и направился к вилле. В гостевом домике его уже поджидал Гален. Он взял пакетик из папируса, развернул, понюхал.

– Я так и знал! Цикута! Яд, от которого нет противоядия. Человек, отравленный им, умирает быстро.

Сенатор сожалел о предстоящем отъезде. Но пришлось задержаться на несколько дней, ждали попутное судно. Вот оно, наконец, прибыло, и стало разгружаться в порту. Потом погрузка. Клятвенно обещали известить и дать небольшую каюту. Зачастую пассажирам вообще предстояло все плавание провести на палубе, под тентом, на носу корабля.

Матвей, как и Гален, за территорию виллы не выходил. После попытки отравления Гален всерьез опасался за свою жизнь.

Еще через два дня, уже поздно вечером, вдруг раздался крик, шум. И Гален, и Матвей выбежали из помещения. На камнях дорожки корчился стражник-нубиец. Второй стоял над ним.

– Это невозможно! Здесь таких змей нет. Это черная мамба, она из Африки!

После укуса змеей напарника, нубиец успел древком короткого копья забить змею. Сейчас он держал ее в руке как доказательство. Матвей сразу понял, что змея попала во двор виллы неслучайно, причем вблизи гостевого домика. Она бы укусила Галена или Матвея. Очень коварный ход.

Укушенный в ногу нубиец быстро скончался в муках. Черная мамба считалась очень ядовитой змеей и после ее укуса люди и скот умирали за считаные минуты. И второму стражнику-нубийцу, и Галену, как и Матвею, было понятно, что сама змея приползти из привычных мест обитания не могла, тем более надо переплыть Средиземное море.

Гален и Матвей вернулись в гостевой дом. Происшествие неприятное. Но Матвей не предполагал, что Гален такой паникер. У лекаря стали трястись пальцы, он потел, бегал из угла в угол. Потом сам налил себе валерианы и залпом выпил.

– Ехать, срочно ехать!

– Учитель, сейчас ночь, куда ехать? Надо ждать до утра.

– Тебе хорошо рассуждать, покушаются на меня, а не на тебя.

– А если на сенатора? Змее невозможно задать цель, она укусит любого, кто окажется рядом, на расстоянии броска. Сам рассуди, у сенатора врагов в Риме наверняка побольше.

То ли валериана подействовала, то ли слова Матвея, но успокоился Гален, улегся на ложе и вскоре уснул. Но уже утром, после легкого завтрака, прислуга погрузила немногочисленные вещи на повозку, и Гален с Матвеем направились в порт. Рим стоит на реке Тибр, а не на морском побережье. К городу подходили только небольшие морские суда. Большие разгружались в морском порту, затем груз перегружался на речные суденышки с небольшой осадкой и перевозился в город. Поэтому Гален с Матвеем почти сразу нашли парусное судно на манер арабской фелюки, течением и ветром судно быстро донесло до порта. Так же быстро перебрались на большое торговое судно. Скорость у него не такая, как у биремы или триремы, зато груза берет больше. И главный движитель не весла, а паруса.

И только когда Гален расположился на носу судна под навесом, он успокоился. Плавание выдалось спокойным. Это зимой бывают штормы, но не такие, как в северных морях или Сурожском море, что поближе.

Первая попытка покорить Рим не удалась. Неудача ударила, конечно, по самолюбию Галена. В Пергаме его все знали и уважали, но Пергам значительно меньше Рима как по площади, так и по населению. А что поддержало Галена, так это восторженная встреча местных жителей. Дарили венки из лавровых листьев в знак уважения, громогласно приветствовали на улицах. И атмосфера была совсем другая, доброжелательная.

Прошло несколько лет. Матвей