Облом. Последняя битва маршала Жукова - Виктор Суворов

Великий Жуков, который отвечал за подготовку планов войны и создание группировки войск для войны, загнал сверхмощную 10-ю армию в Белостокский выступ, который клином врезался в оккупированную Германией польскую территорию. Уже в мирное время 10-я армия с трех сторон была окружена германскими войсками. Германские войска уже в мирное время находились как за левым, так и за правым плечом 10-й армии. Жуков подставил 10-ю армию и весь Западный фронт под разгром. В первые дни войны 10-я армия попала в окружение.

Подполковник Лосев вместе со своим полком из окружения вырвался.

Далее — Смоленское сражение. Все захватчики, которые шли на Москву с запада, в обязательном порядке проходили через междуречье Западной Двины и Днепра. Этот район военные стратеги[13] называют Смоленскими воротами. Стратег Жуков военной истории не знал, Смоленские ворота к обороне не готовил ни перед войной, ни даже после того, как началась война и ясно обозначилось направление главного удара германской армии на Смоленск и Москву.

В результате Смоленского сражения Западный фронт, срочно воссозданный после разгрома в Белоруссии, был окружен и разгромлен во второй раз. Германской армии была открыта дорога как на Москву, так и в тыл сверхмощного Юго-Западного фронта.

В ходе Смоленского сражения артиллерийский полк подполковника Лосева во второй раз попал в окружение. Во второй раз подполковник с остатками своего полка из окружения вырвался.

Затем Лосев принимал участие в обороне Москвы и Воронежа, был ранен. В октябре 1942 года в Сталинграде полковник Лосев принял под командование 29-ю стрелковую дивизию. Артиллерист — специальность довольно узкая. Редкий случай, когда артиллериста ставят командовать общевойсковым соединением. У Лосева не было опыта управления общевойсковым соединением, но он справился. Дивизия его воевала не на каком-нибудь тихом участке фронта, а в самом Сталинграде.

1 марта 1943 года за героическую оборону Сталинграда 29-я стрелковая дивизия была преобразована в 72-ю гвардейскую, а тридцатишестилетний командир дивизии Лосев получил звание генерал-майора.

Потом была битва на Курской Дуге, затем — форсирование Днепра. 72-я гвардейская стрелковая дивизия захватила плацдарм на правом берегу и 20 дней его удерживала. За это дивизия и ее командир были названы по именам в приказе Верховного главнокомандующего, а генерал-майор Лосев был удостоен звания Героя Советского Союза.

72-я гвардейская стрелковая дивизия неофициально называлась Несменяемой. С момента присвоения гвардейского звания до конца войны и даже чуть дольше, до 11 мая 1945 года, она числилась в составе действующей армии. Ее ни разу не выводили на переформирование или в резерв. Генерал-майор Лосев вел свою гвардейскую дивизию через Украину, Румынию, Венгрию, Австрию. В марте 1945 года Лосев получает под командование 27-й гвардейский стрелковый корпус. Он завершил войну в Чехословакии и стал почетным гражданином Братиславы.

После войны Лосев окончил Академию генерального штаба, командовал корпусом, а затем — военным училищем в Киеве. Кроме «Золотой Звезды» Героя Советского Союза генерал-майор Лосев награжден двумя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, двумя орденами Суворова 2-й степени, орденом Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды.

В феврале 1956 года министр обороны СССР Маршал Советского Союза Жуков выгнал сорокадевятилетнего генерал-майора Лосева из армии. Без пенсии.

У гвардии генерал-майора Лосева было две профессии. Первая — артиллерист. Вторая — общевойсковой командир. Он прослужил в армии 32 года, при этом каждый день войны фронтовикам, которые находились в действующей армии или в госпитале по ранению, засчитывался за три дня.

Гвардии генерал-майор Лосев отвоевал Зимнюю войну и всю войну против Германии с 22 июня 1941 года, но не до 9 мая, а до 11 мая 1945 года. Прикиньте сами, сколько лет службы ему должны были засчитать дополнительно.

Жуков не засчитал ему ничего. Пошел вон!

В чем именно заключалась вина гвардии генерал-майора Лосева, я не знаю. Ищу, но пока не нашел. Если он действительно был в чем-то виноват, его надо было судить. Но самодур Жуков гнал генералов из армии без всякого суда и следствия.

Куда податься Герою Советского Союза, кавалеру одиннадцати боевых орденов, почетному гражданину Братиславы?

Правильно. У нас нашлись добрые люди. Устроили Героя Советского Союза и почетного гражданина дворником в Киеве. Узнав об этом, возмутился даже Хрущёв: «Как, совсем без пенсии?» (Там же. с. 335.)

Случай типичный, случай стандартный. Один из множества. Психически здоровый человек так поступать не мог. Жуков так действовал в отношении сотен и тысяч заслуженных командиров, прошедших войну.

Но речь тут вовсе не о жуковском садизме. Речь о том, что Жуков подмял под себя власть в стране. Решать судьбу генерал-майора можно было только в ЦК КПСС. В конечном итоге решение должен был принимать Первый секретарь ЦК КПСС Хрущёв Никита Сергеевич. Такой в нашей стране был установлен порядок. Если генерал где-то допустил ошибку, то министр обороны был обязан поставить вопрос о его судьбе в ЦК КПСС, в Секретариате ЦК КПСС, в Президиуме ЦК КПСС. Но Жуков действовал сам по своему хотению, нарушая все законы и порядки, ни с кем не советуясь.

И вот результат.

Весть о жуковских расправах разнеслась по армии мгновенно. Жуков этому и не препятствовал. Наоборот, его громовые приказы зачитывали всему офицерскому составу Советской Армии на каждом собрании офицеров, часто под расписку: ты с приказом ознакомлен, вот твоя подпись, не говори потом, что не знал.

Офицеры, сталкиваясь с диким произволом и беззаконием, под всяческими предлогами из армии уходили. Лучше напомнить врачам о своих ранах и болезнях и самому списаться в спокойную жизнь, чем дожидаться, когда тебя с позором погонят без пенсии. И ходила по всей стране невеселая песенка на мотив известной в те годы мелодии:

Что стоишь, качаясь,

Офицер запаса?

Ждет тебя в колхозе

Должность свинопаса.

Добровольный массовый уход из армии тысяч офицеров — одна сторона медали. Нежелание молодых парней поступать в военные училища — другая.

Во все предшествующие времена поступить в любое военное училище в СССР было вовсе не просто. Были две основные категории молодых парней, которыми комплектовали военные училища.

Прежде всего — сыновья офицеров. Мальчики росли в дальних гарнизонах, среди танков и пушек, с детства бредили военной службой и, окончив школу, шли по стопам отцов.

Вторым главным источником были ребята из колхозов. Их призывали в армию, они служили солдатами, видели офицерскую жизнь и через один или два года службы подавали рапорта о поступлении в училище.

В 1956 году Советская Армия впервые за свою историю столкнулась с проблемой комплектования военных училищ. Такого никогда не бывало даже при царях, при Николаях и Александрах. Профессия офицера в России во все времена была почетной и уважаемой, а тут вдруг никакими пряниками в военное училища не заманишь.

Взрослеющие сыновья офицеров видели своими глазами, что самодур Жуков вытворяет с их отцами. Отслужи три десятка лет, отвоюй две войны, заслужи орденов на грудь, а тебя Родина как пса выгонит без пенсии, без профессии. И сельские ребята, попав солдатами в армию, видели этот произвол и беззаконие. Желающих встать в офицерский строй резко поубавилось.

И все это творилось в те времена, когда Жуков официально до верховной власти еще не дорвался. Если бы дорвался, то Советская Армия в ближайшей перспективе вообще рассыпалась бы.

Без офицеров армия существовать не может. Офицер принимает бремя службы добровольно. Но добровольцев служить под командованием Жукова в Советском Союзе не было.

ГЛАВА 12

1

После разгрома «антипартийной группы» Жуков потребовал для себя особых почестей. Он пожелал, чтобы его конная статуя из белого мрамора была установлена не где-нибудь, а в Георгиевском зале Кремля.

Живописцы писали портреты Жукова. Скульпторы вырубали его челюсти из гранита и мрамора. Писатели сочиняли романы о его подвигах. Историки находили в архивах доселе неизвестные доказательства его величия.

Появление Жукова на военно-морском параде в Ленинграде 14 июля 1957 года достойно отдельного упоминания. Вообще-то парады на всех флотах всегда принимали адмиралы. Жуков традиции нарушил: принимать парад буду я!

Более того, нарушив собственный приказ, Жуков принимал военно-морской парад в Ленинграде в белой форме одежды, не предусмотренной никакими приказами и правилами. По цвету его одеяние напоминало форму адмиралов, но таковым не являлось: покрой был другим, околыш на фуражке был не черным, а красным, фуражка сверх всякой меры была разукрашена золотыми листьями.