Слова сияния - Брендон Сандерсон

Сквозь слезы отец шепотом запел ей на ухо:

— Спят ущелья, тьма окружит, хочет напугать. Ты закрой скорее глазки, нужно засыпать...

Знакомая колыбельная, которую он всегда пел ей раньше. В комнате позади отца на полу вытянулись темные трупы. Красный ковер, который когда-то был белым.

— Подкрадется страх по скалам в колыбель твою. Засыпай, малютка, сладко, баюшки-баю.

Отец поднял Шаллан на руки, и она почувствовала, как ее кожа съеживается. Нет. Нет, его любовь не настоящая. Монстра нельзя любить. Монстра, который убивал и лишал жизни. Нет.

Она не могла двигаться.

— В вое шторма теплый ветер защитит тебя. Стонет буря, но напрасно. Спи, мое дитя...

Отец пронес Шаллан над трупом женщины в белом. Крови на ней виднелось совсем немного. Зато мужчина истекал ею. Мать лежала лицом вниз, и Шаллан не видела ее глаз. Этих жутких глаз.

Шаллан почти получилось убедить себя, что колыбельная была концом страшного сна. Что вокруг стояла ночь, а она проснулась в криках, и отец пытался ее убаюкать...

— Свет кристаллов негасимый вспыхнет на ладошке, прочь прогонит все невзгоды, спать уложит крошку.

Они прошли мимо отцовского сейфа в стене. Он сиял так ярко, что свет проходил сквозь щели в запертой дверце. Внутри находился монстр.

— Эту песню я с любовью каждый раз пою. Засыпай, малютка, сладко, баюшки-баю.

С Шаллан на руках отец вышел из комнаты и оставил мертвые тела за дверью.

Карта южной части Замерзших земель

ГЛАВА 11. Иллюзия восприятия

Но, по понятным причинам, мы сосредоточили свое внимание на Садеасе. Предательство было еще свежо, и я видела его следы каждый день, когда проходила мимо пустующих казарм и скорбящих вдов. Все мы знали, что Садеас не станет просто гордо отдыхать после бойни. Грядет нечто большее.

Из дневника Навани Холин, джесесач, 1174 г.

Шаллан очнулась практически сухой, лежа на шероховатой скале, поднимающейся из океана. Волны плескались у ее ног, но она едва чувствовала их из-за онемения. Девушка застонала, подняв щеку от мокрого гранита, и увидела сушу, о которую с низким ревом бился прибой. По другую сторону простиралось лишь бескрайнее синее море.

Шаллан замерзла, и голова пульсировала так, будто ею неоднократно ударяли о стену. Но она выжила. Каким-то образом она выжила. Шаллан подняла руку, стирая засохшую соль, вызывавшую зуд на лбу, и разразилась сухим кашлем. Волосы прилипли к лицу, а платье испачкалось от воды и водорослей, прибившихся к скале.

«Как?..»

Потом она увидела его. Большая коричневая раковина в воде, почти невидимая, плывущая в сторону горизонта. Сантид.

Шаллан неуверенно поднялась, цепляясь за выступ скалы. Ошеломленная, она наблюдала за созданием, пока то не исчезло.

Рядом с ней что-то жужжало. Узор принял свою обычную форму на поверхности вспененного моря, полупрозрачный, как если бы сам был маленькой волной.

— Выжил ли...

Шаллан откашлялась, прочистив горло, застонала и осела на скалу.

— Выжил ли кто-нибудь еще?

— Выжил? — переспросил Узор.

— Другие люди. Моряки. Удалось ли им спастись?

— Не уверен, — ответил Узор своим жужжащим голосом. — Корабль... исчез. Всплеск. Ничего не видел.

— Сантид. Он спас меня.

Откуда он знал, что делать? Были ли они разумными? Неужели можно каким-то образом взаимодействовать с ним? И не упустила ли она эту возможность...

Шаллан чуть не рассмеялась, осознав, в каком направлении двигались ее мысли. Она почти утонула, Джасна мертва, экипаж «Удовольствия ветра», скорее всего, убит или стал добычей моря! Вместо того чтобы их оплакивать или удивляться своему спасению, она погрузилась в научные размышления?

«Вот чем ты занимаешься, — обвинила какая-то глубоко похороненная часть ее разума. — Уводишь себя в сторону. Отказываешься думать о вещах, которые тебя беспокоят».

Но именно так ей удалось выжить.

Шаллан обхватила себя руками, чтобы согреться на каменном насесте, и уставилась в океан. Ей нужно взглянуть правде в глаза. Джасна мертва.

Джасна мертва.

Шаллан чувствовала, что готова расплакаться. Настолько яркая, удивительная женщина, которой просто... не стало. Джасна пыталась всем помочь, защитить целый мир. И за это ее убили. Внезапность произошедшего потрясла Шаллан, поэтому она сидела, дрожащая и замерзшая, и просто смотрела на океан. Ее разум онемел так же, как ступни.

Убежище. Ей требовалось убежище... любое. Мысли о моряках, об исследовании Джасны, эти мысли не были первостепенными. Шаллан выбросило на практически необитаемый берег в местах, где ночью царил холод. Пока она сидела, начался отлив, и расстояние по воде от ее камня до берега стало уже не таким большим, как раньше. Удачно, ведь она не умела как следует плавать.

Шаллан заставила себя двигаться, хотя поднять руки или ноги оказалось не легче, чем ворочать упавшими стволами деревьев. Заскрипев зубами, она соскользнула в воду. До сих пор чувствовался жалящий холод. Значит, она не совсем окоченела.

— Шаллан? — позвал Узор.

— Мы не можем сидеть здесь вечно, — ответила она, держась за скалу и полностью погружаясь в воду.

Ноги задевали камни на дне, поэтому девушка осмелилась отпустить камень и двинуться дальше. Вызывая тучи брызг, Шаллан то плыла, то шла по дну, но приближалась к суше.

Она проглотила, наверное, половину залива, сражаясь с равнодушными волнами, пока не смогла наконец снова встать на ноги. С волос и платья струилась вода. Кашляя и спотыкаясь, девушка выбралась на песчаный берег и упала на колени. Поверхность пляжа усеивали десятки видов морских водорослей, липких и скользких, которые извивались под ее ступнями, стараясь отползти как можно дальше. Вокруг суетились крэмлинги и крабы покрупнее. Те, что оказались ближе, издавали щелкающие звуки, словно пытались ее отпугнуть.

Шаллан вяло подумала о том, что ей даже не пришла в голову мысль о морских хищниках, прежде чем она покинула скалу. Что подтверждало ее крайнюю усталость. Она читала о десятке различных видов больших ракообразных, которые не отказались бы поживиться, например, ее ногой. На песке вдруг появились и стали извиваться фиолетовые, похожие на слизней спрены страха.

Как глупо. Она испугалась только теперь? После заплыва? Вскоре спрены исчезли.

Шаллан обернулась и посмотрела на свой скальный насест. Сантид, скорее всего, не смог доставить ее ближе к берегу, так как здесь слишком мелко. Отец Штормов, ей повезло остаться в живых.

Несмотря на растущее беспокойство, Шаллан опустилась на колени и нарисовала на песке глифпару — молитву. Возможности сжечь ее не было. На данный момент, как она полагала, Всемогущий удовольствуется и этим. Девушка склонила голову и продолжала почтительно сидеть в течение десяти ударов сердца.

Затем встала и, надеясь на чудо, стала искать других выживших. Небольшие узкие заливы разделяли эту часть берега на множество пляжей. Шаллан отошла подальше от воды в поисках убежища, вместо того чтобы долго идти вдоль береговой линии. Пляж состоял из более грубого, чем она ожидала, песка. Он явно не соответствовал тем идиллическим историям, которые она читала, и неприятно впивался в ступни во время ходьбы. Рядом появилась фигура — это Узор двигался синхронно с ней, обеспокоенно жужжа.

Шаллан проходила мимо веток и даже обломков досок, которые могли принадлежать кораблям. Она не увидела никого из людей и не нашла следов. В конце дня пришлось сдаться. Веденка уселась на выветренный камень. Она не замечала, что из-за ходьбы по камням ступни теперь изрезаны и покрыты кровью. На голове творилось полное безобразие. В потайном кармане лежали несколько сфер, но все оказались разряжены. Они не помогут ей, пока не удастся найти какое-то подобие цивилизации.

«Топливо для костра», — подумала Шаллан.

Требовалось собрать топливо и развести огонь. Ночью он мог послужить сигналом для других выживших.

Или привлечь пиратов, бандитов или наемных убийц с корабля, если они не утонули.

Шаллан скривилась. Что ей было делать?

«Разведу маленький костер, чтобы согреться, — решила она. — Огорожу его, а ночью поищу другие костры. Если замечу, попытаюсь осмотреться, не подбираясь слишком близко».

Хороший план, если не считать того, что всю свою жизнь она прожила в роскошном особняке, где огонь разводили слуги. Шаллан никогда не разжигала камин, не говоря уж о костре в диких условиях.

Шторма... Ей повезет, если она не умрет здесь без укрытия. Или от голода. Что она будет делать, когда начнется сверхшторм? Когда ожидается следующий? Завтра ночью? Или послезавтра?

— Пойдем! — сказал Узор.

Спрен вибрировал на песке. Песчинки подпрыгивали и дрожали, когда он говорил, подскакивая и падая вокруг.