Литта - Сергей Радин

61.

В машине дед таинственно улыбался и поглядывал на Литту, словно не решался о чём-то сказать. Любопытство девочки росло, и она весело потребовала:

— Дед, что за тайна тебя гложет?

— Для начала, милая моя девочка, ответь: тебя не удивила моя спокойная реакция на происходившее в зале?

— Н-ну… Наверное, нет. Ты же мне доверяешь. Значит, я всё делала правильно.

— Странная логика. Ведь я не видел, что ты делала. Я видел лишь результат — избитого до крови парня. Я не оговорился: ты с ним не дралась — ты его избила.

— Дед, а ведь ты его знаешь. Кто он?

— Сын директора колледжа.

— Ты так торжественно провозгласил его статус! Я должна была это знать?

— Необязательно. К сожалению, твоё положение в обществе таково, что негативные события и слухи будут обходить тебя стороной.

— Это я уже поняла. И всё же, чему ты так загадочно улыбался?

— Пока я разговаривал о твоих каникулах, директор пожаловался на жестокость своего неуправляемого сына. И посетовал, что никто не хочет поставить его на место. Дети уважаемых родителей могут позволить себе не замечать его. Дети тех, кто ниже его по социальной лестнице, опасаются групповой мести за попытку выступить против. Такое положение дел сделало мальчика излишне самоуверенным и убеждённым в абсолютной безнаказанности. Кажется, ты сбила с него спесь.

— В твоих словах есть возможный подтекст.

— Какой же? — заинтересовался Александр.

— Ты разрешаешь мне рукоприкладство.

В ответ на лукавый взгляд внучки Александр только вздохнул.

— С другим я и говорил бы по-другому. Но с тобой…

Литта просунула руку под локоть деда и прислонилась к его плечу.

— Я пошутила. Не беспокойся о подтекстах. Ты выразился достаточно ясно. Есть правила — и есть ситуация. Есть противник — и есть противник. Разбираться будем на месте.

— Не твои слова, — предположил дед. — Цитируешь Рэсса?

— Я — его, он — ещё кого-то. Рэсс много читал.

— В полицейском управлении мне отыскали служебные снимки. Судя по внешним данным, Рэсс — сильная и влиятельная личность.

— Если боишься, что я его повторение, то напрасно. Мы с ним очень разные.

— Например?

— Я домоседка — он бродяга. Я сверхэмоциональная — он рассудочен. Я накопительница — он равнодушен к вещам… Нет, вру. Рэсс обожал красивое и функциональное оружие.

— Ты готова говорить о нём часами.

— Рэсс — это моя совсем недавняя жизнь.

Дед замолчал. Неловкость паузы заставила Литту понять: Александр ревнует её к прошлому, к тем моментам, когда не он, а какой-то бродяга должен был вести внучку по дорогам жизни… Теперь вздохнула она, но тихо, придерживая дыхание. Да, жизнь сложна. Рэсс как-то расфилософствовался у костра, и, вспоминая его тогдашний монолог, она сейчас думала, что он тысячи раз прав: "Жизнь — дорога. Она бесконечна. Перспектива всегда кажется суженной и всегда маняще близкой. Подойдёшь — вроде поймал: вот оно, всё близко, ясно и отчётливо. А глянешь вперёд — дорога-то продолжается, да ещё ветвится или уходит вбок маленькими тропками. И порой не понимаешь, идти ли дальше по основной дороге, свернуть ли в сторону — а вдруг это та самая, которая именно тебе нужнее всех прочих?"

Старая беседа о дороге стала одним из доказательств, подтверждающих представление Рэсса о жизни. Началась она с разговора об одном, а потом рассыпалась на паутинку многих дорожек.

"Не хочу думать об этом сейчас! — одёрнула Литта себя. — Будет время вечерней медитации — использую образ дороги. Главный результат поездки я уже получила. Каникулы у меня есть. Что дальше? Не забыть вечером позвонить Стивену — узнать, придёт ли он завтра на Золотой пляж. Следующий этап зависит от него".

62.

Наверное, тёплый весёлый ветер заставил "золотых" дурачиться и вспоминать смешные детские игры. Во всяком случае, компания разделилась на три группы: одна орава носилась за другой, "парализуя" попадающихся под руку; вторая спасалась от первой, одновременно "оживляя" неудачников из своей группы, — и всё это с азартными воплями и неудержимым хохотом. Третья группа держалась солидно, в качестве наблюдателя. Правда, солидности ей хватало ненадолго, так как ряды наблюдателей стремительно таяли, когда "золотые" пополняли то первую команду, то вторую.

Снисходительно следя за орущими "золотыми" и не оборачиваясь, Стивен спросил:

— О чём таком серьёзном ты хотела поговорить со мной?

— Ты часто ездишь на пленэр. Иногда на несколько дней. Отпроси меня у деда, якобы я еду с тобой.

— Тебе очень нужно куда-то исчезнуть?

— Да.

— В Мёртвый город?

Литта оторопела.

— Хорошо. Согласен. Ты поедешь со мной на пленэр.

— Спасибо! Я очень на тебя рассчитывала.

— Минуточку! Один нюанс! Пленэр я думаю провести в Мёртвом городе.

— Нет…

— Почему? И врать не придётся. Я привезу снимки для этюдов, а ты побываешь там, где тебе надо.

— Это опасно.

— Знаю. Я найду защитный костюм от радиации. На чём ты собиралась ехать?

— На мотоцикле… Стивен, это нереально.

— Очень даже реально. Во-первых, рядом с тобой я не буду сходить с ума от переживаний, как ты там. Во-вторых, я давно мечтал побывать в Мёртвом городе именно с целью сделать наброски или хотя бы заснять самые оригинальные уголки…

Стивен продолжал говорить. Внезапно чувство острой неприязни заставило Литту вспыхнуть. Почему? Оттого ли, что теперь её тайну знал посторонний? Или потому, что Стивен так деловито выговорил: "Заснять самые оригинальные уголки?" Захотелось сказать ему что-то типа: "Извини, Стивен, я передумала ехать в Мёртвый город". Или согласиться сейчас с его просьбой, а вечером позвонить и озабоченно сообщить, что, к сожалению, поездку необходимо отменить… Она отвела взгляд от равномерно накатывающих на берег волн и обнаружила, что художник в упор смотрит на неё.

— Жалеешь, что сказала?

— Нет, что ты!.. — начала Литта и осеклась, когда Стивен напористо договорил:

— Боишься, что придётся нянчиться со мной? Не хочешь отвечать за мою неопытность?

Глядя, как он нервно сжимает и разжимает кулак, стискивая и отряхивая песок, девочка подумала, что Стивен в общем-то довольно отчётливо сформулировал её неясное ощущение неприязни. Он определил самую суть её опасений, тогда как сама Литта, не разобравшись в проблеме, кинулась искать выход из данной ситуации.

— Жалею. Боюсь. Не хочу.

— И ты права. Обуза тебе ни к чему. У меня нет ни одного довода, чтобы ты решилась взять меня с собой. А как хочется… Да ещё с таким проводником, как ты. Ладно, я скажу лорду Александру, что взял тебя в составе группы на пленэр. А в Мёртвый город как-нибудь и один съезжу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});