Заклинатель дождя - Михаил Строганов

– Да ты, Мамонт, вконец опух! – бывший вместе с Пустовойтовым рослый второгодник Потапов нагло уставился в лицо. – Пойдем, по-пацански помахаемся? Кто кого, а? Без палок с гвоздями. Или дедку вначале спросишься, грешно драться или нет?

– Не о чем с вами говорить, – Трунов решительно пошел на перекресток. – И драться с вами не стану. А полезете, так и без махания зашибу!

– Смотри, Колян, да он тебя ниже шавки немировской ставит, – Пустовойтов смачно сплюнул на разбитую асфальтовую дорогу и растер плевок. – Если и дальше так дело пойдет, то он тебя и на бабки поставить сможет. Такое-то брюхо и богатому не прокормить, а он, сирота голозадая, пожрать любит!

– Да ты… Мамонт… лох… – раззадоренный чужими словами, Потапов набросился на Трунова и, обхватив его за руки, повалил на землю.

Пустовойтов выждал, пока борющиеся начнут выбиваться из сил, вынул нож, обернул рукоятку грязной тряпкой и, якобы разнимая их, пырнул Трунова в живот.

Почувствовав, что противник стал слабеть, Потапов вырвался из его могучих объятий и торжествующе принялся молотить кулаками по лицу:

– Что, Мамонт, кишка тонка?! Насмерть зашибу, мурло толстожопое!

– Колян, остановись! Зачем ты ударил его ножом?! – закричал Пустовойтов, стараясь привлечь внимание редких прохожих. – Ты же его и вправду убил!

Глуповатая улыбка на лице Потапова стала таять, а взамен недавнего торжества в глазах вспыхнул страх. Он торопливо слез с побледневшего Трунова и, с ужасом глядя на огромное кровавое пятно на его животе, отчаянно замотал головой:

– Да не… У меня и ножа никогда не было… Никогда не баловался…

– Значит, был, – криво усмехнулся Пустовойтов. – Думал, ты с ним по-честному разобраться хочешь, а ты сразу по мокрой! Зачем только я с таким козлом как ты, Потап, вместе на разборку пошел?

– Мамонт, миленький, ты только не умирай! – запричитал Потапов, стараясь привести в чувство недвижимого Андрея.

Пустовойтов наслаждался легкостью и простотой, с какой сумел стравить людей, отнять их жизни, изменить судьбу, при этом ничем не рискуя.

– Чего, гад, стоишь?! – Потапов злобно толкнул Пустовойтова в грудь окровавленной рукой. – Беги за врачом! Может, еще и выживет!

– Сейчас «скорую» вызову, – Пустовойтов с отвращением вытер с куртки кровь. – Мне что, я не мокрушник, и не мне за убийство в тюрьму идти!

Глава 17

НАЙТИ И ПОТЕРЯТЬ

Несмотря на теплое апрельское утро, перед школой было на удивление пусто, словно всегда оживленный двор вдруг вымер, оставив лишь одинокую стайку резвящихся поодаль младшеклашек. «Чтобы в понедельник никто не вышел потусоваться перед уроками…», – Иван поправил на плече ремень сумки и, предчувствуя неприятности, поспешил к школе.

– Храмыч, постой… – уже возле дверей окрикнул Ивана выглянувший из-за угла Балабанов. – Тема есть, перетереть надо…

– Алешка, привет, – Иван свернул за угол школы и заметил, что у рокера от волнения трясутся пальцы. – Что случилось?

– Помнишь, просил тебя в дело взять? Так вот, пришел твой светлый час… – Лешка тоскливо посмотрел на солнце. – Завтра дурь из загашника вынимать надо.

– Стало быть, ты меня в долю решил взять? С чего бы?

– Менты пасти меня стали. Сам просеки, зачем палиться без надобности? – Балабанов нервно закурил. – Тут такая беда, коли за неделю наркоту на деньги не поменяю, мой лабаз медным тазом накроется. Да что трепать, ты же въезжучий, уже и сам догнал, что мне и дурь сбыть надо, и ментам на глаза не попасться…

– Значит, ты не знаешь, кто тебе наркотики в часовне оставляет, раз договориться с ним не можешь? – напрямую спросил Храмов.

– Ну, Храм, ты и чудила! Кому светиться хочется? Тут все конкретнее, чем в разведке… Откуда мне знать, кто загашник заполняет? Может, кто из мусоров так конфискованную наркоту сбывает! Не все ли равно? У нас, как в коммунизме: товар принял – деньги сдал, сколь сумел наварить, на том и погрелся.

– Пожалуй, ты прав, – Храмов подал Балабанову руку, затем, приобняв паренька, шепнул на ухо, – Леха, ты уж меня извини, что на хуторе сорвался. Ей Богу, не по злобе…

– Проехали, – махнул рукой Балабанов. – Я тогда тоже базарить стал не по существу. Так что это все тухлые дела, сбросили по нулям и забыли.

– Слушай, Алешка, ты случайно не знаешь, куда все запропастились? – Храмов кивнул на школьный двор. – Неужто Пыль каникулы предмайские объявил? Или старшие классы снова послали Парк чистить?

– Не-а, не угадал! Просто Потап Мамонта подрезал, – Балабанов ткнул пальцем в живот Ивану и, поняв, что Иван сейчас же бросится в школу, крепко вцепился в его рукав. – Не теперь, вчера стрелку забивали.

– Все из-за меня случилось! Тогда, во время субботника, Пыль специально стравил нас с Потаповым… Андрюха тогда, на складе, за меня вступился, не дал нам подраться… Как же теперь я его деду в глаза смогу смотреть?

– Не парься так, Храмыч! – ухмыльнулся Балабанов. – Живее всех живых твой Мамонт. За пазухой у него полбатона завалялось, а правильный хавчик любому мамонту продлевает жизнь. Так что его децел заштопают в Перми, и лучше прежнего наш слоняра бегать станет!

– Значит, в школе разбор полетов идет… Наверно, с порога и прямиком к директору в кабинет, докладные в «Совет профилактики» писать.

– Ага, и под чай с пирожками о школьной дружбе подолдонить! – ехидно рассмеялся Лешка. – Да всех лохов в спортзал сгоняют, а там каждого шмонают с пристрастием на предмет холодного оружия и наркоты. Просек? Тебя с кастетом только им и не хватает, чтобы веселее с Потапом в ментуре коньки примерить! А они потом скажут, что зачинщиком мочилова ты был!

– Дела… – Храмов почувствовал вдруг невероятную усталость, обессиленно опустился у стены. – Тем более, что три недели назад подрался прямо в школьном дворе…

– Пустик теперь на каждом углу кричит, что весь сыр-бор из-за тебя вышел! Что Мамонт к тебе шел, чтобы вы вместе Потапа подкараулили, а он предотвратить драку хотел. Директор его уже в пример всей школе поставил!

– Еще бы! Пыль отлично слышал, что именно Пустик тогда говорил про застрявшего в сортире Потапова. По-подлому подставил…

– Ты думал! – Балабанов снова закурил и кивнул в сторону школы. – Туда идти не советую, лучше отдохни до завтрашней ночи.

– А потом на кладбище?

– Аллилуйя! – Балабанов молитвенно сложил на груди руки. – Товар возьмешь – ко мне даже не суйся, не то мигом повяжут. Денек-другой выжди, опосля прямиком в «Факел» топай. Там киношника Артамона спросишь. Скажешь, от Балабана пришел. Ему все и оставишь. Только за бабками каждый день заходить надо, не то наш алконавт всю наличность под ноль пробухает. Поймал тему?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});