Удивительный Морис и его ученые грызуны - Терри Пратчетт

— Попробуй затоптать их! — закричал Кейт. — Но что бы ты ни делала — не теряй равновесие. Это не дружелюбные крысы!

— Я должна их топтать? — выдавила из себя Малисия. — Брр!

— Это значит, что у тебя нет в сумке ничего для борьбы с крысами? Это же хижина крысоловов! При этом у тебя есть куча всяких вещей для пиратов, бандитов и разбойников!

— Да, но я ни в одной книге ещё не встречала приключений, происходивших в хижине крысоловов! — прокричала Малисия. — Ай! Одна из них сидит у меня на шее! А там ещё одна! — Она наклонилась вперёд, чтобы стряхнуть крысу с шеи, но вынуждена была быстро выпрямиться, потому что другая крыса попыталась вцепиться ей в лицо.

Кейт схватил её за руку. — Ты не должна падать! Если ты упадёшь, они все в тебя вцепятся. Нам надо добраться до двери!

— Но они такие быстрые! — выдохнула Малисия. — А теперь одна из них сидит у меня в волосах…

— Стой смирно, глупая девочка! — раздался голос у неё над ухом. — Не двигайся, а то я тебе укушу!

Когти царапнули, что-то просвистело, и одна из крыс пролетела мимо глаз девочки вниз. Другая крыса упала на её плечо и соскользнула оттуда.

— В порядке! — раздался голос у неё на шее. — А теперь. Не двигайся. Ни на кого не наступай. И не стой на дороге!

— Что это было? — спросила Малисия, когда она почувствовала, что что-то скользнуло вниз по её платью.

— Мне кажется, это была та, что называет себя Большой Экономией, — ответил Кейт. — Это Клан!

Новые крысы заполняли помещение, но они двигались по-другому. Они не разбегались, а сохраняли строй, медленно продвигаясь вперёд. Когда одна из враждебных крыс нападала на них, группа новых крыс смыкалась вокруг неё, как будто сжимала её в кулак, и когда кулак опять открывался, нападавшая крыса была уже мертва.

Когда выжившие враждебные крысы почувствовали ужас своих сородичей и попытались убежать, Клан распался на отдельные пары, которые продолжили дело с ужасающей целеустремлённостью. Она преследовали пытавшихся сбежать врагов одного за другим, каждого из них отправляя укусом в мир иной.

И потом, через считанные секунды после начала, бой был окончен. Писк немногих сумевших удрать крыс замер по ту сторону стен.

Крысы Клана праздновали свой успех. Это был тот вид ликованья, который сообщает с удивлением: — Я ещё жив. После всего!

— Загар? — спросил Кейт. — Что случилось?

Загар поднялся на задние лапы и показал лапой на дверь в конце подвала. "Открой эту дверь, если тебе нужна будет помощь!" — сказал он и потом закричал: "Вперёд!" После этого он исчез в сточной трубе, и остальные крысы последовали за ним. Одна из них пританцовывала на бегу.

Глава одиннадцатая

И там он нашёл господина Вислоуха, застрявшего в кустах ежевики, с разодранной курткой.

Из "Приключений господина Вислоуха".

Крысиный король бушевал.

Крысы прижали лапы к своим головам. Персик закричала и покачнулась назад, уронив последнюю спичку.

Но что-то в Морисе пережило этот гром, этот шторм мыслей. Одна маленькая его часть притаилась за какой-то из клеток его мозга и сумела пригнуться и удержаться, когда остальные части Мориса сдуло неистовым шквалом. Мысли распались и исчезли в урагане, бушевавшем в его душе. Больше не осталось ни языка, ни вопросов, ни мира там снаружи… Ментальные вихри срывали один за другим отдельные слои его существа, унося их собой, — все те вещи, которые Морис связывал со своим Я. В конце концов остался только мозг кошки. Это была умная кошка, да, но… только кошка.

Никто другой, просто кошка. И её существо происходило из леса и из пещер, оно состояло из зубов и когтей…

Только кошка.

И всегда можно быть уверенным, что кошка остаётся кошкой.

Кошка моргнула. Она была растерянной, но гневной. Она прижала уши. В её глазах блеснул огонёк.

Она не могла думать. Она и не думала. Она следовала только инстинкту, бессловесному голосу горячей крови.

Морис был кошкой, а перед ним находилось дёргающееся и пищащее нечто. А когда кошки видят дёргающееся и пищащее нечто, они прыгают…

Крысиный король приготовился к защите. Зубы попытались укусить кошку. Она очутилась в клубке из борющихся крыс и откатилась в сторону, шипя и фыркая. Другие крысы спешили на помощь, крысы, которые могли бы убить и собаку… Но им пришлось иметь дело с кошкой, которая в течение этих нескольких секунд могла бы справиться и с волком.

Кошка не заметила, как упала спичка, как огонь лизнул солому. Она не обращала внимания на других крыс, обратившихся в бегство. Она игнорировала сгущающийся дым.

Она хотела только убивать.

За последние месяцы в Морисе застоялся тёмный поток. Он слишком долго беспомощно пенился, в то время как маленькие пищащие люди бегали туда и сюда перед носом кота. Его тянуло прыгать, кусать и убивать. Он хотел быть правильным котом. И сейчас кот вырвался на свободу. Сквозь его тело текло столько накопившегося желания борьбы, столько злобы и подлости, что его когти, казалось, светились.

И в то время, как кошка уворачивалась, царапала и кусала, где-то глубоко в его голове раздался тихий голос, голос, притаившийся в углу и пытавшийся не мешать, последняя маленькая часть, которая всё ещё была Морисом, а не кровожадным безумцем. И этот голос сказал: — Сейчас! Кусай здесь!

Зубы и когти вцепились в узел из восьми хвостов и разорвали его.

Та маленькая часть кота, которая была когда-то Я Мориса, услышала пролетевшую мимо мысль.

Неё…ееет…

А потом эта мысль затихла, и в подвале остались только крысы, обычные крысы, которые пытались удрать от злой, фыркающей, шипящей и кровожадной кошки, которая сейчас наконец-то могла наверстать упущенное на последние месяцы, которая наконец могла побыть настоящей кошкой. Она царапала, кусала и рвала, а потом она повернулась и увидела маленькую белую крысу, которая во время боя не двигалась с места. Кошка протянула к ней свои когти…

Опасный Боб закричал.

— Морис!

Дверь задрожала, когда сапог Кейта во второй раз ударил по замку. При третьем ударе дерево поддалось и треснуло.

В другом конце подвала стояла стена огня. Тёмные, гибельные языки пламени появлялись и терялись в густом дыму. Клан просочился через решётку, растёкся по подвалу и уставился десятками пар глаз на огонь.

— О нет! — закричал Кейт. — Бежим, там есть вёдра за дверью!

— Но… — начала было Малисия.

— Нам надо это сделать! Быстро! Это задание для больших людей!

Огонь шипел и трещал. Повсюду лежали мёртвые крысы, в огне и перед ним. Порой это были только части крыс.

— Что здесь стряслось? — спросил Загар.

— Похоже на войну, шеф, — ответил Сардины, обнюхивая мёртвых.

— Можем мы проскочить мимо огня?

— Слишком жарко, босс. Извини, но мы… Это Персик?

Она лежала недалеко от огненной стены, вся перепачканная, и что-то тихо бормотала. Загар присел рядом с ней, после чего она открыла глаза.

— С тобой всё в порядке, Персик? Что случилось с Опасным Бобом?

Сардины молча похлопал его по плечу и вытянул лапу.

В огне возник силуэт.

Существо покачиваясь прошло в просвет между языками пламени, и на какое-то мгновение в колеблющемся жарком воздухе оно показалось огромным, как чудовище, вышедшее из пещеры. Но потом оно превратилось в… кошку. Её шерсть дымилась. Не дымились только те её участки, которые были покрыты грязной коростой. Один глаз её заплыл. Кошка хромала на все четыре лапы, оставляя за собой кровавый след.

В зубах она несла маленький комок из белого меха.

Кошка дохромала до Загара и прошла мимо, даже не посмотрев на него. Всё время она тихо урчала.

— Это Морис? — спросил Сардины.

— Он несёт Опасного Боба! — закричал Загар. — Остановите кошку! — Но Морис остановился сам по себе, повернулся, опустился на пол, вытянув вперёд передние лапы, и посмотрел на крыс мутными глазами.

Он осторожно положил на пол белый комок. Он потрогал его лапой, чтобы понять, шевелится ли он. Комок не пошевелился. Кот моргнул, и медленно, как в замедленной съёмке, им овладело замешательство. Когда он открыл рот, чтобы зевнуть, оттуда повалил дым. Потом кот положил голову на лапы и больше не шевелился.

Мир вокруг Мориса заполнился тем таинственным светом, который можно наблюдать по утрам, перед рассветом, когда уже достаточно светло, чтобы различать предметы, но ещё слишком темно, чтобы видеть краски.

Он сел и начал себя чистить. Крысы и люди бегали вокруг него, но очень, очень медленно. Морис не обращал на них внимания. Чем бы они ни занимались — его это не касалось. Другие люди суетились, тихим, призрачным образом, но их суета не представляла для него интереса. И это было хорошо. Его глаз больше не болел, его кожа не беспокоила его, и на лапах не было ран — казалось, что короткий сон чудесным образом вылечил его.