Предначертано судьбой (СИ) - Ри Тина

— Ас-тарг Энтамир Ан-Нарат, ты изгоняешься из дворца и лишаешься права носить имя Ан-Нарат до тех пор, пока не докажешь, что не являешься угрозой для благополучия семьи и клана. Часть доходов от казны перестанут поступать на твои счета. Также ты не имеешь права жить в имениях семьи. В твоём распоряжение остаётся, приобретённый тобой лично, охотничий домик на северной части материка, — с каждым сказанным словом дед терял цвет лица, но ничем не выдал своих чувств.

После оглашения приговора, охрана отвела всех для проведения приговора в исполнение. Возмущённые крики Талии были ещё долго слышны. Раньше я никогда не назначил бы такое наказание женщине, но Талия на себе должна почувствовать всё, что чувствовала Амира. Может после у неё появится хоть капля раскаяния.

Лишь на минутку дед ослабил самоконтроль, и я увидел удивление и неверие в то, что смогу с ним так поступить. Прости дед, но ты сам напросился. Долгое время подрывал мой авторитет, что мои люди посчитали возможным переступить через меня. Ты никак не хотел понять, что я давно уже вырос и чья-либо указка мне не нужна.

Амира

С трудом размыкаю веки. Я лежу в постели, тело болит, как будто меня долго и старательно били. Хотя, почему как будто. Меня и вправду били.

Последнее, что я помню перед потерей сознания, это сводящаяся с ума, боль. Событие последних дней обрывками становились на места.

Я помню боль, голос Эмистира, бегущего со мной во дворец, раздавая на ходу приказы. Тинар и ещё несколько человек периодически всплывают перед моими глазами. Сейчас такой боли не ощущала. Слышу голоса людей, но не могу разобрать что говорят. Хочу позвать кого-нибудь, дать знать, что очнулась. Не получается.

— Ммма-ма, — выдыхаю с трудом.

— Амира, родная, маленькая, ты слышишь меня? Как ты Амира? Это я, твой Тамир, — слышу я когда-то родной, а теперь ненавистный голос.

Не хочу его видеть! Не хочу, чтобы он прикасался ко мне! Ненавижу!!! Хочу закричать, но не получается.

— Амира, не слышно. Не напрягайся пока, потом скажешь.

Уйди, не хочу! Нет!

— Ненавижу тебя!!! — Потратила я на два слова последние силы.

Я закрыла глаза и слышала тяжелое дыхание тарга. Через некоторое время донеслось: «Нени, побудь с ней рядом. Делай всё, что нужно для неё.»

Уходит?! Бросает меня, как всегда. Мне не привыкать. Почему так больно? Что со мной? Режущая боль опоясала меня. Пытаясь унять эту боль сжимала живот руками.

— Тинар, что? Говори, — кричал Тамир. Он ещё здесь-пронеслось в голове.

— Положительно, — произнёс Тинар. Что положительно? О чем речь? Сделай что-нибудь, мне больно, — проносилось у меня в голове.

— Что положительно? Что ты стоишь? — кричал тарг.

— Кроме целителей, остальные освободите помещение, — приказал Тинар, делая мне инъекцию.

— Почему? Тинар, всё плохо? Я останусь.

— Плохо Каэ, очень плохо. Твоя иллария теряет ребёнка, — услышала взволнованный голос Тинара.

Ребёнок? Как? Не должно было быть, я же предохранялась, — пронеслось в голове перед падением в темноту.

Боли, как таковой уже не было, лишь небольшие отголоски. Периодически просыпалась и снова засыпала. Ощущала приятное тепло воды, немного пощипывали раны на спине.

— Прости, маленькая, я быстро, — слышала я голос Тамира. Он поминутно просил прощения за каждую ранку, когда купал меня. Мне были приятны его прикосновения пока не вспоминала, что по его вине я в таком беспомощном положении. Завернув в простыню, он отнёс меня на кровать и снова уложил на живот.

— За что ей такое испытание? Бедная девочка. Мы так виноваты перед ней, — услышала я голос Нени и почувствовала поглаживание по голове. Чего уж теперь.

Не знаю сколько я спала, но проснулась вполне отдохнувшей. Рядом прислонив голову ко мне, спал Тамир. К чему тебе теперь всё это. Словно почувствовав, что я проснулась, Тамир открыл глаза и сел.

— Как ты, маленькая? Болит где-нибудь?

Не стала отвечать ему. Отвернулась и уставилась в окно.

— Понимаю, ты не хочешь говорить со мной. Обижена на меня и правильно. Я сам себе не прощу то, что с тобой произошло, — негромко сказал Тамир.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я продолжала молчать.

— Амира, сейчас принесут суп. Поешь немного. Тебе необходимо набраться сил.

— Зачем? — меня нервировало его присутствие. Хотелось выплеснуть всю боль, что накопилась во мне.

— Что зачем, милая?

— Зачем мне силы? Чтобы вы в следующий раз дольше смогли истязать и унижать меня?

— Амира! Любимая, родная моя, не говори так! Пожалуйста, не делай нам обоим больнее, чем уже сделали. Поверь мне, каждая рана на твоём теле, отражена на моем сердце. Я наказал виновных, но не знаю, как вылечить твою душу. Как облегчить твои страдания? Что мне сделать, чтобы ты простила меня?

— Верни мне ребёнка. Сможешь? Верни время вспять, не допусти моих унижений и боли. Избавь меня от страха, что в любой момент меня привяжут и истязают хлыстом, — я не могла уже сдержаться. Мне надо выплеснуть всю боль и страх, что клубится во мне.

— Маленькая….

— Не надо! Молчи! Сейчас уже не надо ничего, — остановила его, не хочу слушать пустые извинения.

— Мне было страшно. Я была одна, одна против стаи шакалов. Одна в этом мире, далеко от своей настоящей семьи. Моя мнимая семья оставила меня на растерзание, — в комнате стояла тишина. У двери затихла Нени, с подносом в руках. Надо же, какой сервис для меня.

— Я звала тебя. Звала в голос и мысленно. Звала вас всех, но вам оказалось не до меня. Закрыли на ключ, убрали с глаз долой, пока не возникла потребность. Ты говорил, что я жена тебе, что никто не посмеет унизить меня. Что я буду обладать всеми правами. Ну так вот, тарг, твои слова гроша ломаного не стоят, — я остановилась перевести дыхание, сил ещё было мало.

— Амирочка, доченька, не надо так.

— Фамия, остановись. Не надо напрасных слов. Ты назвалась мне матерью и предала хуже, чем твой сын. Скажи честно, прошу тебя. Ты бы позволила, чтобы муж Малии женился повторно в тайне от неё? Помогала бы обманывать её и организовывать торжество? Не надо отвечать, я вижу ответ в твоих глазах. Поэтому не называй меня дочерью. Не надо лицемерить, — закончила я тяжело дыша. Нени заплакала.

Почему мне больно было говорить ей такие слова? Ей же не было меня жалко, если даже и было, она не сделала ничего в мою защиту. Предпочла молча наблюдать.

— Знаешь, тарг, что мне сказали, когда я попросила не бить меня? Представь себе, я переступила через свою гордость и просила твоего воина не бить меня!!!! — перешла на крик. Тамир попытался обнять меня, я откинулась назад. Он остановился.

— Так вот, мне сказали, что не могут ослушаться приказа инларии, законной супруги тарга. Как бы я ни была права, закон всегда будет на ее стороне. Ты дал ей это право. Я стала никем благодаря тебе. Ты лишил меня возможности учиться, лишил подруг, отослав из подальше, лишил честного имени данного отцом, унизил и сделал посмешившем в глазах своего народа назвав у храма, перед всеми Амирой Нарат. Сделал любовницей, банально обманув, пользуясь моим незнанием законов. Наконец, позволил ощутить потерю ребёнка, так и не познав чувства материнства. Поэтому отвечу тебе так.

— Нет, я не прощаю тебя тарг Каэтамирн Ан-Нарат!!! — Отвернулась и закрыла глаза. Мне стало легче на душе, я освободилась от кома в горле, что мешал дышать. Пока я говорила, Тамир опускал голову все ниже и ниже, обхватил руками, словно пытался закрыться от моих слов.

— Я уйду, только поешь, пожалуйста. К тебе пришлют Руми на помощь, — сказал Тамир и вышел.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Амира, я понимаю, что слова извинений сейчас не имеют значения. Я очень виновата перед тобой, надеюсь когда-нибудь ты найдёшь в себе силы простить нас, — сказала Нени и вышла, вытирая слёзы.

С каждым днём мне становилось лучше. Руми была всегда рядом со мной. Каждый день заходила Лия, её я была рада видеть. Как-то даже навестила Фина, сказала, что пришла тайком. Мне было очень приятно. Тинар приходил, осматривал, задавал вопросы. Передавал привет от Бьярна.