Из Тени (Dragon Age) - Krilena

Но как можно также просто оправдать данностью смерть близких, родных или лучших, самых преданных Создателю, людей?

В первый раз вера в молодой сестре пошатнулась, когда погиб её возлюбленный. Айдан был хорошим человеком, стремившийся помогать окружающим, часто в ущерб себе, даже магам, хотя магов Круга он небезосновательно опасался, а отступников вообще ненавидел. Но Создатель позволил погибнуть ему, герою, который отдал всего себя борьбе с Мором, порождённым алчными магистрами, которые возжелали взойти на божественный трон. Тогда Лелиана считала, что Создатель оставил и её наедине со своим горем. Зачем Он позволил им встретиться тогда в Лотеринге, если знал, что им суждено вскоре и навсегда расстаться?

Она на всю жизнь запомнит их последнюю встречу. Тогда Айдан был серьёзен как никогда, немногословен, не давал никаких обещаний, не строил планов, просто собрал отряд в свою последнюю битву, без неё. Лишь позже Соловей поняла, что он прощался с ней, потому что точно знал, что идёт на смерть, и поэтому начала винить в том числе и себя, что не проявила настойчивость, своеволие и не последовала за ним.

Пока мир праздновал победу над очередным Мором, благодаря Герою Ферелдена, молодая девушка осталась один на один со своими горем, обидой, виной и сомнениями в своей вере. Неизвестно, что бы ждало разбитого барда в будущем и было бы у неё это будущее, но её спасла мать Доротея — уже на тот момент следующая Верховная Жрица, — пригласив на пост своей Левой Руки. Сама Джустиния никогда не признавала своё оказанное влияние, ласково называя всю работу сестры над собой исключительно её собственной заслугой. Однако Лелиана с этим категорически так и не согласилась, продолжая считать Верховную Жрицу своей спасительницей, наставницей, вдохновительницей. Джустиния дала новый смысл, казалось, уже загубленной жизни, помогла своей верной последовательнице принять горе и утрату, простить всех, кого она винила в смерти возлюбленного, принять и уважать выбор Айдана пожертвовать собой, и разумеется, вновь поверить в Создателя, в его любовь к своим детям…

И всё это вновь рухнуло, когда взорвался Конклав, на котором погибла её наставница и сотни невинных жертв. Создатель не сберёг самую праведную и добрую женщину, которую Канцлер только знала, зато позволил выжить её убийце — тому самому существу, одному из тех, кто алчно вторгся в его обитель. А если быть точным — позволил выжить двум древним магистрам.

Вера Соловья пошатнулась окончательно, и, в отличие от прошлого раза, больше не осталось никого, кто бы мог дать ей сил вновь назвать всё происходящее задумкой Создателя — всю их Инквизицию, всю их борьбу с первым порождением тьмы — и его очередным испытанием.

Разве хоть на что-то за этот год Создатель повлиял? Спас едва окрепшую Инквизицию в Убежище? Нет, они выжили благодаря Каллену, который сумел сначала организовать оборону деревни, отступление, а потом и вовсе вывести их через Морозные горы. Помедли командор — и все бы они погибли прямо там от мечей нападавших или оказались заживо погребены лавиной.

Может, он помог добиться признания справедливого отношения для магов, своих таких же детей, о которых ещё говорила Пророчица? Нет, это Кассандра в сотрудничестве с Фионой — главой магов — с ними возится, думает, куда бы их ещё пристроить и чему бы заставить учиться, чтобы они не просто болтались по округе, смеша храмовников своими цветастыми шапочками, а на самом деле помогали Инквизиции. Так и маги наконец-то почувствуют себя частью мира, научатся в нём жить, и сопорати привыкнут их воспринимать такой же полноправной частью общества, как и они сами. Кстати, сейчас мимо Канцлера прошёл солдат с висящим за спиной посохом. Маги, специально отобранные и подготовленные, на караульной службе — это тоже часть того плана.

Тогда, может, хоть они раскрыли с помощью божественного предвидения план кунари, из-за которого весь мир разом мог поглотить хаос? И опять нет — это они узнали от древнего тевинтерского магистра, который хоть и не столь же безумен, как его сородич, но такой же чужой для нового мира.

За свой мир борются они сами, собственными силами. Так за что тогда уцепиться некогда верной последовательнице священных писаний Пророчицы, чтобы продолжать верить, что весь этот ужас, который происходит в Тедасе, и есть задумка Создателя, его очередное испытание? Испытывать праведных и благоволить грешным — это и есть его хвалёная милость?

От этих мыслей Лелиана вновь обхватила кинжал рукой. Её знакомым всегда казалось, что быстрее мир прекратит своё существование, чем потухнет её любовь и верность Создателю, от того женщину сейчас саму пугали эти мысли и пустота, которую они образовывали. Но как бы она ни старалась, ничто не могло помочь ей вернуть былую веру, особенно, когда она в очередной раз вынуждена участвовать в спасении мира и наблюдать, как страдают герои и торжествуют негодяи…

К слову, о негодяях.

Если не считать редких караульных, которые с точной периодичностью ходили по стене Скайхолда, на которой Канцлер стояла, здесь было довольно-таки тихо, в отличие от суеты, творившейся внизу. В такой тишине как невольно поддашься всяким раздумьям, так и быстро обнаружишь нарушителя этой тишины. Лелиана не могла сказать, увидела ли она странное движение неподалёку, услышала ли хлопанье крыльев, интуитивно ли почувствовала чужое присутствие или она просто ожидала встречи, а потому знала, чего искать. Но так или иначе, когда женщина глянула в сторону от картины бескрайних белых снежных гор, то увидела этого нарушителя. Чёрный ворон сидел на бойнице ближайшей к ней башни и деловито чистил перья. Канцлер улыбнулась: она сразу поняла, кто перед ней. Такие красивые ухоженные вороны есть только у неё, но бард всех своих пернатых питомцев, проживающих в воронятне, знала буквально поклювно. На барона Клевака — самого крупного из её воронов — он совсем не был похож.

Прибыл тот, в том числе из-за которого Лелиана должна считать все предпринятые ею меры по обеспечению безопасности не панацеей. В эти меры входила и работа магов, чтобы в Скайхолд не проник какой-то вражеский чародей и не провезён взрывоопасный или любой другой зловредный артефакт. И они не раз показали свою эффективность. Ну кроме сновидцев, которые могут видеть все потоки от обнаруживающих заклинаний и, следовательно, их обманывать. И сейчас Канцлер в этом убедилась. Гость уже успел прибыть, попасться ей на глаза, а посыльного, которого должны были отправить к ней маги в случае обнаружения вторжения, так и не было видно.

Но Соловья это не беспокоило: всё равно ничего нельзя поделать. Не сооружать же