Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

После этого мы ушли с балкона, хотя моя работа на этом не закончилась. При всей важности этого события, оно, естественно, праздновалось огромным пиром. Пенни осторожно наблюдала за мной крем глаза, пока мы шли туда.

— Ты в порядке, Морт? — спросила она в один из моментов, когда рядом не было больше ничьих ушей.

— Да, конечно, — незамедлительно сказал я, заставляя свой голос звучать светлее, чем я на самом деле себя чувствовал. — А что?

Она покачала головой:

— Да ничего, просто кажется, будто над тобой нависла тень.

Как обычно, моё притворство её не обмануло.

— Я просто немного задумался, волнуясь о будущем Мировой Дороги. Ничего, о чём тебе следовало бы волноваться слишком сильно, — ответил я, надеясь перенаправить ход её мыслей.

— Как скажешь, — сказала она, но, судя по её тону, она на это не купилась.

* * *

Высившиеся надо мной деревья были огромными, крупнее, чем всё, что я когда-либо видел прежде, но они почему-то казались естественными, и я их едва замечал. Бросив взгляд вниз, я увидел другую ладонь, лежавшую в моей собственной — тонкую, изящную ладонь, соединённую с не менее милой рукой. Следуя вдоль руки до её окончания, я осознал, что шагаю рядом с одной из, наверное, самых красивых женщин из тех, кого я когда-либо видел.

— Лираллианта, — мягко сказал я, когда её имя невольно сорвалось с моих губ. «Почему я это сказал?» — лениво задумался я — обычно я называл её по прозвищу, «Лира».

— Да, любовь моя? — легко ответила она.

— Думаешь, совет примет наше предложение? — спросил я.

Она нахмурилась:

— Я не знаю. Мне всё ещё трудно его принять, а ведь я в тебя влюблена. Им трудно будет привыкнуть к мысли о том, что ваше племя — не простые животные, но как только они увидят то, что вы создали, они не смогут поступить иначе.

— Это всё ещё не истинное заклинательное плетение, — снова сказал я ей.

Она кивнула:

— Нет, не оно, но это нечто новое, нечто никогда прежде не виданное, и оно похоже на плетение заклинаний, в некотором роде.

Мне в голову пришла мысль, и я обеспокоенно огляделся:

— Ты же не думаешь, что они могут нас слышать? — сказал я, указывая на деревья-матери по обе стороны от нашей тропы.

Лира рассмеялась:

— Они спят. Они ничего не услышат, если только мы их не разбудим. Не бойся, — успокоила она меня, подавшись ближе, и на блаженный миг её губы встретились с моими. — Быть может, это тебя отвлечёт, — с блеском в глазах сказала она.

Я снова поцеловал её, и мой разум поплыл прочь, а обстановка стала таять. Когда мои глаза снова раскрылись, окружение уже было другим. Люди кричали, умирали, когда на их коже спонтанно появлялись открытые раны. Кто-то корчился на земле, царапая себя, истекая кровью и умирая. Мой магический взор показал мне причину их недуга, но я был бессилен его остановить — если бы я опустил свои щиты на миг, то оно и меня убило бы.

— Спаси нас! — воскликнула женщина, царапая окружавший меня щит силы, но я отвёл взгляд. Я не мог смотреть в её ужасные, умирающие глаза. У себя в сердце я знал правду: «Это ты виноват! Ты стал этому причиной» — обвинял меня мой внутренний голос.

Смерть была повсюду, была осязаемой, и я чувствовал её запах, её вкус. Что хуже, я мог её слышать… ужасный диссонанс, звучавший контрапунктом к гармонии живого мира. Я закрыл глаза, и зажал уши ладонями, желая отгородиться от этого ощущения, но это был единственный голос, который я не мог заблокировать.

Крича, я сел в кровати, сжимая свою голову, чтобы заглушить этот ужасный звук. Пенни была рядом со мной, обхватив меня руками:

— Морт, проснись! Это просто сон.

Я в отчаянии прижал её к себе, уткнувшись головой в её шею, надеясь, что сладкий запах её волос прогонит яркие образы, всё ещё плывшие перед моими глазами. Она гладила меня по голове, повторяя мягкие, успокаивающие слова, пока я постепенно успокаивался. Потихоньку я начал осознавать, что это был просто сон — жуткий, ужасающий и слишком уж реальный сон.

«Нет, не сон», — сказал голос у меня в подсознании. «Это уже случилось, и если ты не будешь осторожен, то это случится снова». Истинность этого утверждения дошла до меня, и я заплакал, сначала тихо, а затем громче, будто снова был ребёнком. Всё это время я слышал диссонирующую песню смерти… прямо как во сне… только сейчас я не спал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Дело в Марке? — нежно спросила Пенни. — Он тебе снился?

— Нет, — наконец сказал я охрипшим и эмоциональным голосом. — Это снова были воспоминания, — признался я. Я уже объяснял ей про мои странные воспоминания, после визита к Маркусу, когда он дал мне дощечку, но я всё ещё не понимал их достаточно хорошо. Каждый раз, когда я начинал намеренно их изучать, страх будто сжимал моё сердце, пока я не закрывал дверь, и снова не отгораживался от этих воспоминаний.

— Они уже и снятся тебе? — сказала она с озабоченностью на лице.

Я кивнул. «А теперь я ещё и голос смерти слышу», — мысленно добавил я.

— Почему ты не пробовал их изучить? Может, они будут менее устрашающими, если ты вытащишь их наружу? — предложила она.

Это было совершенно рациональное предложение, но в тот момент я не мог вынести мысли о том, чтобы поближе присмотреться к таившемуся у меня в подсознании… да и в другие моменты — тоже. Тем не менее, я знал, что должен буду рано или поздно взглянуть воспоминаниям в лицо, иначе я сойду с ума от снов, которые едва понимаю.

— Ты права, — признал я.

Она долгую минуту сверлила меня взглядом.

— Что, прямо сейчас? — изумлённо сказал я.

— А что, будет более удобный момент?

— Определённо не посреди ночи, — ответил я. — Я всё ещё не уверен, смогу ли я снова крепко заснуть когда-нибудь, после недавно увиденного во сне.

— Тогда расскажи мне о нём, — рассудительно сказала она. Я терпеть не мог, когда она была рассудительной.

Следующие десять минут я описывал ей свою память о сне настолько хорошо, насколько мог. В отличие от обычного сна, который истаивал после пробуждения, этот оставался кристально ясным. Когда я закончил, она одарила меня странным взглядом:

— Я не уверена, как мне следует относиться к твоим снам о незнакомках, — сказала она.

— Я не думаю, что это был мой сон, — ответил я. — То есть, это был мой сон, но я думаю, что это на самом деле была память кого-то другого. Она просто каким-то образом застряла у меня в голове… и Лира была не совсем женщиной.

— И теперь ты говоришь о ней, используя её прозвище, — поддела Пенни, — но ты определённо описал её как женщину. Ты её поцеловал.

— Кто-то другой её поцеловал, — возразил я. — Я просто вспоминаю об этом, и — да, она — женского пола… вроде как, но она — не человек.

Глаза Пенни сузились на миг:

— Она случайно не выглядела похожей на Элэйн, а?

— Нет, — слегка раздражённо сказал я, — она совсем не была похожа на Элэйн. У неё были серебряные волосы, такие белые, что будто светились, и её глаза были светло-голубыми, как лёд.

— Это кажется слегка необычным.

— Нет, все в её роще обладали такими волосами и глазами, — отметил я, не думая. — Е ещё у них уши заострялись на кончиках.

— Её рощи? — спросила Пенни.

— Она была одной из Ши'Хар, — ответил я, и затем осознал, что мои ответы давали больше информации, чем я осознавал. К сожалению, это осознание заставило мой разум закрыться от страха, и больше ничего выяснить не удалось.

— Так кто же её знал?

Я ненадолго уставился на неё, сбитый с толку.

Пенни вздохнула:

— Я хочу сказать, чью память ты заново проживал? Кого она целовала?

Это был очевидный вопрос, но, к сожалению, хорошего ответа у меня не было:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Проблема в том, что когда я вспоминаю, я вспоминаю лишь то, что случилось, и что они думали. Большинство людей не думает о своих собственных именах, или о прочих полезных подробностях… вроде того, какой сейчас год, или где они находятся, поэтому мне остаётся лишь гадать, — объяснил я.