Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев

дела с приговорами «троек», образованных печально известными приказами НКВД № 00447, № 00485 и другими?

Наконец, в этой Записке, составленной элитой тогдашней власти СССР, кроме шокирующей глупости, есть и другие вещи — таинственно-загадочные.

«В августе 1937 года Ежовым был подготовлен так называемый „оперативный“ приказ НКВД о проведении массовой операции по репрессированию лиц польской национальности. На этом приказе имеются подписи: „За — И. Сталин, В. Молотов, Л. Каганович, С. Косиор“. Всего за период с августа по декабрь 1937 года в ходе проведения этой операции было репрессировано 18 тысяч 193 человека. Были случаи, когда вместо санкции на тюремное заключение Молотов ставил рядом с некоторыми фамилиями отметки ВМН (высшая мера наказания).»

Этот «оперативный» приказ по полякам сегодня хорошо известен, мы в дальнейшем им обязательно займемся. Это именно приказ НКВД № 00485. Но только причем здесь В. М. Молотов? В том варианте приказа № 00485 и во всех документах, с ним связанных, которые сегодня опубликованы, Вячеслав Михайлович ничего по полякам не санкционировал. Там приговоры выносились сначала наркомом НКВД и Прокурором СССР, а потом Особыми тройками. В связи с этим у меня есть еще один вопрос:

ВОПРОС № 3: Где находится, в каком архиве, тот вариант приказа НКВД № 00485, который упоминался в Записке, в связи с тем, что санкционировал приговоры по полякам Молотов? И какой из этих двух вариантов подлинный — упоминавшийся в Записке или опубликованный после 1992-го года, в котором Молотова нет? Или они оба подлинные?

* * *

Есть еще одна странность в Записке — отсутствие в ней упоминания печально известного приказа НКВД № 00447. О «польском» приказе есть упоминание, а о приказе, по которому, как потом оказалось, якобы было расстреляно свыше 400 тысяч человек — ни слова. Взяли из архива дело с приказами НКВД за 1937 год, наткнулись на № 00485, а № 00447 — пролистнули? Или еще сочинить не успели?

И особенно на две цифры внимание пока обратим. Операция по репрессированию лиц польской национальности. Число жертв, указанных в документе Политбюро 1988-го года — 18 тысяч 193 человека. И посаженных, и расстрелянных. В 1992 году выяснится, что по приказу № 00485 было только расстреляно 111 тысяч 071 человек.

Значит, заявленная в Записке цифра расстрелянных по приговорам несудебных органов в 37–38 годах 656 548 человек — неверна? Ну, если добавилось расстрелянных по приказу № 00485? Но ничего подобного в дальнейшем не случилось.

С цифрой 656 548 — совсем плохо. В 1988 году КГБ представил ее, как общую по приговоренным к ВМН несудебными органами за период 1930–1953 годов. Тогда получается, что тройки ОГПУ и ОСО совсем к ВМН не приговаривали? Но пока оставим этот разнобой в статистике, полученной из одного органа — КГБ, мы еще много такого увидим, разбираясь с БТ. Нужно только понимать, что если применяются для получения статистических результатов разные методики подсчетов, то разные методики дают и разные результаты почти всегда.

Например, если считать рост производства в тоннах по одной методике, или в деньгах по другой — можно получить разные проценты роста. Это допустимо для таких статистических данных.

Но расстрелянных считают не в килограммах или в пуговицах на пальто, а по головам. Больше того, чего их в 1988 году было считать, если они уже давно были подсчитаны и эти сведения, суммированные по годам, нужно было просто взять в 10-м отделе КГБ, бывшем 1-ом спецотделе НКВД, который вел оперативные учеты?!

А вот если в статистических данных, которые считались по одной методике, есть расхождения, с учетом того, что никаких сложных расчетов не требовалось, применялось только одно арифметическое действие — сложение, да еще сведения получены из одного источника, то первое, что можно предполагать — манипуляции с подсчетами. Согласны?

Пока для нас важно, что разница в числе жертв дает нам все основания подозревать — «оперативный приказ» по репрессированию поляков, известный на момент составления Записки комиссией А. Яковлева совершенно не соответствует тому, который был обнародован после 1992 года, как обнаруженный в архивах.

Мне часто читатели задают вопрос: а что стало с Н. И. Ежовым, за что его судили и расстреляли?

Я не профессиональный историк, поэтому отвечаю: не знаю. Это профессиональные историки знают, что Николая Ивановича арестовали, судили и приговорили к расстрелу за то, что он, планируя государственный переворот, развязал масштабные репрессии с целью вызвать недовольство народа властью Сталина. Правда, тогда не совсем понятно, зачем он приказал палачам из НКВД эти репрессии проводить с такой степенью секретности, что о них народ узнал только через 50 лет от Комиссии, возглавляемой А. Яковлевым?

Профессиональным историкам не мешает то, что следственного дела Ежова никто в глаза не видел, протокола суда над ним тоже, приговора — тоже, сообщений в печати о его судьбе не было, в официальных выступлениях руководителей Советского государства о Ежове, как о преступнике, не было сказано ни слова до 1956 года.

Рассекречены и опубликованы пока только какие-то совершенно нелепые письма Николая Ивановича к Сталину перед, якобы, арестом, да еще более…, не знаю, как выразиться поприличнее, протоколы его допросов, в которых он признаётся даже в гомосексуализме. У меня такое впечатление, что эти протоколы «нашли» в архивах тоже гомосексуалисты, как в одном анекдоте, в плохом смысле этого слова. Да еще типы навроде Онотоле Вассермана в интервью рассказывают, что Николай Иванович увлекался спиртом с кокаином, ходят сплетни о его пьянстве. Даже Сталину такие слова о нем приписывают разные мемуаристы.

Версия у меня есть. Никаким алкоголиком, тем более гомосексуалистом, Ежов быть не мог по определению. Он с 1935 года являлся одним из пяти секретарей ЦК ВКП(б), нахождение в секретарях ЦК алкоголика при Сталине — вещь более, чем фантастическая.

Молчание официальных лиц о судьбе Ежова (о том же Ягоде были официальные заявления) может за собой скрывать возможное самоубийство Николая Ивановича. Предполагаю, что Николай Иванович чувствовал личную вину за провалы в работе, при нем за границу перебежали несколько высших офицеров УГБ, которым он доверял.

Зато в заслугу Ежову можно поставить разгром троцкистского подполья в СССР, за это его люто ненавидели и ненавидят идейные наследники Троцкого, поэтому на него 656 тысяч трупов повесили.

Но бесконечно жаль, что не дожил Николай Иванович до 1988 года и его не вызвали в прокуратуру для дачи объяснений в рамках доследственной проверки при решении вопроса о начале его уголовного преследования. В 1988 году действовал УПК РСФСР от 1960-го года:

«Статья 108. Поводы и основания