Над пропастью по лезвию меча - Равиль Бикбаев

«Как все просто, — думал он, — убей врага, и все тебя уважают, и все тебе подчиняются. Так вот значит, какой главный закон жизни, выследи и убей».

Он стал каждый день приходить к майору, слушать его, подражать ему, учится у него. У истинного англичанина, майора колониального индийского полка, майора Морта. Воина империи. Империи, над которой никогда не заходит солнце. Он впитал в себя этот имперский дух, эту британскую гордость, это чувство господина полмира.

Весной после лихорадки он совсем ослабел. Случайно услышал, как доктор сказал, про него отцу: «Не жилец». Но он хотел жить, хотел убивать врагов империи, хотел, что бы им восторгались и боялись, хотел быть похожим на своего кумира, майора Морта.

— Ты совсем плох Джеймс, — майор Морт пришел его навестить и не скрывал своей озабоченности, жестко глядя мальчику в глаза, он сказал, — доктор решил, что ты умрешь.

— Я знаю сэр, — Джеймс откинул одеяло, остался в одной насквозь пропотевшей длинной ночной рубашке, ветер дувший из окна, освежал истощенное болезнью тело, — только он ошибается, я выживу.

— Почему ты так решил? — Морт перевел взгляд на маленький стоявший у кровати столик, заставленный микстурами.

— Просто знаю и все, сэр, — ему льстило, что его друг говорит с ним как мужчина с мужчиной, не лжет, не утешает.

— Ты прав Джеймс, — Майор, снова стал смотреть в лицо умирающему мальчику, — никогда не сдавайся.

— Есть Сэр! — улыбнулся Джеймс.

На следующий день он снова пришел и привел с собой высокого, стройного, немолодого индуса. Тот осмотрел мальчика, улыбнулся ему, и сказал несколько слов майору.

— Это йог, Джеймс, — представил индуса Морт, — не просто йог, это гуру, он говорит, что ты поправишься, если сильно захочешь. Но тебе придется много работать. Гуру будет заниматься с тобой, пока здесь, а потом ты будешь ходить к нему в дом. С твоим отцом я уже договорился.

Ставшее чужим истощенное, непослушное, приговоренное к смерти тело, он стал заставлять его работать, гуру помогал ему. Каждое движение — мука обессиленной плоти, каждое движение — преодоление слабости, каждое движение — победа воли, каждое сокращение мышц — шаг в сторону от смерти. Через месяц, он уже стал ходить по комнате, еще через месяц, стал ходить к гуру домой, сначала с трудом, затем все увереннее и увереннее. Этот учитель не брал денег, но требовал, чтобы его наставления выполнялись, и он выполнял их и, чувствовал, как наливается силой тело, как уходит смерть. Там в доме гуру, он встретил, других учеников, не приниженных послушных слуг — туземцев, а молодых индусов гордых своей Родиной, своей культурой, своей верой. Они неплохо относились к нему, но ненавидели англичан, тех, что высасывали жизнь и душу из их Индии. Тогда он впервые засомневался в праве Британской империи властвовать над миром. Но при всем уважении и благодарности, которое он испытывал к гуру, высшим авторитетом, наставником для него оставался майор Морт.

— Понимаешь, Джеймс, — стал объяснять в ответ на его недоумение и сомнения майор Морт, — мы несем этим отсталым народам, свет истинной цивилизации, мы передаем им свои знания, свою культуру, и — майор усмехнулся, — зарабатываем на этом деньги. Они должны быть благодарны нам, а тех, кто ответит на нашу цивилизационную миссию, неблагодарностью, мы уничтожим.

— Но сэр, индусы, те, что собираются у гуру, они ненавидят нас!

— Пусть ненавидят, лишь бы боялись, а ты учись Джеймс, те знания, что ты получишь, у йога, не раз могут тебе в жизни. Учись, понимать их, бери то, что может пригодиться твоей стране, сила, владение телом и своими эмоциями. Этому у них нужно учится, здесь они нас опередили, — майор сделал паузу, — пока опередили. Но мы возьмем, то, что нам нужно, а остальное выбросим как старый хлам. Помни Джеймс, ты англичанин, а не индус.

— Есть сэр! — с улыбкой сказал он, все встало на свои места, он англичанин, и всегда будет им, — но почему этот гуру взял меня в ученики, почему он спас меня? Он же не любит нас.

— Жизнь, за жизнь! Его младший брат мятежник, суд приговорил его к смерти, я обещал, если он спасет тебя, я спасу его брата. Я сдержал свое слово, его брат, вместо петли, получил всего, пять лет каторжных работ, — холодно ответил на его вопрос майор.

— Но почему этот йог, продолжает учить меня? — он недоумевал.

— Думаю, потому что его брат, все еще сидит в нашей тюрьме, и только от меня зависит его жизнь, — ухмыльнулся майор, потрепал его по голове, и еще раз сказал, — учись.

Он продолжил свои занятия у гуру, с чувством тайного превосходства, поглядывая, на других учеников. Тело стало сильным, гибким, послушным, дыхание размеренным и мощным. Ну, а все поучения, всю эту чушь, о душе, что идет по лезвию меча над бездной человеческих страстей для встречи со Всевышним, он пропускал мимо ушей, даже не предполагая, что вспомнит, об этом через много лет, но уже в другой стране.

Война! Первая мировая, кричащие заголовки газет, патриотический подъем охватил молодых англичан в гарнизоне, но его это не коснулось, война была там, далеко, на другом конце света, а в жизни военного гарнизона, мало, что изменилось.

— Я уезжаю, — заявил ему полковник Морт, когда он, как обычно пришел к своему другу, и застал его слуг собирающих вещи. Морт, уже не майор, а полковник, он получил это повышение за выполнение специального задания, раскрыл и в зародыше подавил мятеж, в Пенджабе. — Меня вызывают в Лондон, — полковник, сидя за столом, наблюдал, как слуги умело запаковывают багаж, — Садись Джеймс.

Он присел за столик, с недоумением и страхом, наблюдая за сборами, его маленький мир, рушился, его единственный друг уезжал, а он опять оставался один.

— Джеймс, — полковник Морт, налил в стакан виски, разбавил его содовой, подумал, и налил еще один стакан, предложил мальчику, — выпей со мной.

Он первый раз в своей жизни выпил виски. Жидкость обожгла небо, провалилась в желудок.

— А как же я сэр? — спросил он, и с сумасшедшей надеждой попросил, — возьмите меня с собой! Я тоже хочу на войну, защищать Англию, от немцев.

— Тебе только четырнадцать, рано, — полковник долил себе в стакан, посмотрел на янтарный цвет жидкости, отпил глоток, — не бойся на твой век, войны хватит.

— Но сэр… — начал он, но полковник его резко оборвал, — Достаточно Джеймс, — он посмотрел на готового расплакаться мальчишку и утешил, — Если смогу, то вызову тебя в Англию, настоящая овсянка и образование есть только там. А тебе надо учится, не только у йогов, или в начальной школе при нашем гарнизоне, а в метрополии, если конечно, твой отец не будет возражать.

— Не будет, — с горечью сказал мальчик, — ему на меня наплевать.

Полковник уехал, а он остался в небольшом гарнизоне, на окраине Британской империи. Он продолжил свои занятия йогой и учебу в гарнизонной школе. Во время войны чиновники, военные, плантаторы и торговцы не отправляли своих детей на учебу в метрополию, но, несмотря на то, что сверстников, было много, он не завел друзей. А взрослые неодобрительно смотрели на его увлечение йогой. Друзьями стали книги, и повели его в свой иллюзорный, но такой увлекательный мир.

Через два года от пневмонии умер его отец, его семье назначили приличную пенсию. А он знал, что умер последний человек, для которого он хоть, что-то значил. Он понимал, что его ждет, унылая бесперспективная жизнь мелкого колониального чиновника, без связей, без надежды сделать карьеру.

* * *

— Джеймс! Вас вызывает начальник гарнизона, — преподаватель гарнизонной школы, настороженно смотрел на непонятного ему подростка. Спокойный, исполнительный мальчик, успешно занимается, но странный, молчаливый, не шалит, на переменах не играет, со сверстниками почти не общается. Это же ненормально! Вероятно, это так этот индус на него влияет, негоже англичанину, так близко общаться с туземцами, но и запретить нельзя, раз его мачеха не препятствует этому предрассудительному общению. — Идите немедленно, — приказал мальчику преподаватель, — Генерал прислал за Вами своего денщика.

— Хорошо сэр, — спокойно ответил мальчик, и стал собирать свои школьные принадлежности.

Нет, все-таки он ненормален, окончательно решил, для себя преподаватель, на лице ни волнения, ни задает вопросов, зачем, почему, как будто для него обычное дело, что генерал интересуется каким — то мальчишкой. Преподаватель вспомнил пристойный, подходящий к этому случаю научный термин «аутизм», и успокоился, ребенок просто умственно неполноценен, а это все объясняет.

— Джеймс! Рад за вас, генерал Морт прислал телеграмму, он приглашает Вас в Англию, для завершения образования, — начальник гарнизона приветливо, посмотрел на стоявшего в его кабинете, мальчика и, не предлагая ему сесть, продолжил, — ваша мачеха не возражает, и как ваш опекун, дала письменное согласие, на ваше пребывание в метрополии. К телеграмме приложен денежный перевод, сумма достаточна, для оплаты проезда. Дело за Вами, Вы согласны?