Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса» - Даниил Тумаркин

Воплощением тесных связей РГО с российскими властями был также барон Ф.Р. Остен-Сакен (1832 — 1912), который совмещал активную деятельность в обществе со службой в Министерстве иностранных дел. Работая в Азиатском департаменте МИДа, Федор Романович участвовал в 1867 году в одной из экспедиций в Среднюю Азию и в дальнейшем проявлял большой интерес к природе, населению и политическому устройству зарубежных стран — но не как ученый, а как чиновник, собиравший и анализировавший информацию, которая поступала из разных источников, в том числе по секретным каналам. В 1875 — 1897 годах Остен-Сакен занимал ответственный пост директора Департамента внутренних сношений МИДа, который обеспечивал взаимодействие министерских департаментов с российскими посольствами и миссиями, курировал некоторые дела деликатного свойства. При этом Федор Романович был секретарем РГО, а позже — помощником председателя РГО великого князя Константина Николаевича. Как увидит читатель, Миклухо-Маклаю пришлось контактировать с Остен-Сакеном столь же долго, как с Семеновым.

Инициатором обращения Миклухо-Маклая в РГО был, по-видимому, Николай Алексеевич Северцов, который, как вспоминает его ученик М.А. Мензбир, «шел навстречу каждому, кто, казалось ему, действительно любил науку»[221]. Северцов снабдил молодого ученого рекомендательным письмом к Остен-Сакену, который, будучи тогда секретарем РГО, ведал всеми текущими делами общества. «Податель сего, г. Маклай, — говорилось в письме, — зоолог и неутомимый путешественник, желает вступить в сношения с Географическим обществом <…> при своих путешествиях он и обществу может быть полезен»[222].

Рекомендация Северцова, хорошо известного Остен-Саке-ну, открыла перед Миклухо-Маклаем двери РГО, размещавшегося тогда в здании Министерства народного просвещения у Чернышева моста. «С первого же раза, — вспоминал Остен-Сакен, — он живо заинтересовал меня своими рассказами, а также смелой оригинальностью всей своей maniere d'etre (манерой держаться. — Д. Т.)». 5 октября 1869 года Николай Николаевич выступил на совместном заседании отделений физической и математической географии РГО с уже упоминавшимся в предыдущей главе докладом о своем путешествии на Красное море. Информацию страноведческого и этнографического характера он предварил соображениями о новых перспективах, которые открываются перед зоологией в связи с постепенным переносом исследований «из кабинетов, музеев, зоологических садов в естественные обиталища животных, где они могут быть наблюдаемы в естественной обстановке»[224]. Послушать молодого ученого пришли вице-председатель, секретарь и многие члены общества. По воспоминаниям Остен-Сакена, доклад им понравился[225]. Окрыленный успехом, Миклухо-Маклай спустя три дня представил через Остен-Сакена в совет РГО проект длительной экспедиции на Тихий океан.

Как раз в эти дни он встретился с князем П.А. Кропоткиным, будущим революционером-эмигрантом и теоретиком анархизма, который, оставив службу в армии, учился тогда на физико-математическом факультете Петербургского университета и был секретарем отделения физической географии РГО. «Миклуха-Маклай, — читаем мы в его «Записках революционера», — <…> был маленький нервный человек, постоянно страдающий лихорадкой. Когда я познакомился с ним, он только что возвратился с берегов Красного моря»[226]. Кропоткин был одним из разработчиков проекта большой полярной экспедиции, родившегося в недрах РГО, но этот замысел не нашел поддержки ни в Морском министерстве, ни в Министерстве финансов. Из разговора с Кропоткиным Николай Николаевич понял, что российская экспедиция в Арктику едва ли состоится в ближайшем будущем, а потому задумал отправиться в южную часть Тихого океана, чей островной мир таил неисчислимые опасности, но сулил смельчаку крупные научные открытия. Миклухо-Маклаю было известно, что по уставу сфера деятельности РГО ограничена Россией и сопредельными территориями. Поэтому он решил действовать исподволь, лишь постепенно раскрывая свое намерение сосредоточиться на исследованиях в южной части Тихого океана.

«Занимаясь в настоящее время в музее Императорской академии наук разработкой части материалов, собранных в путешествиях академиков Бэра и Миддендорфа и в кругосветном плавании Вознесенского и состоящих преимущественно из морских животных, собранных по берегам Восточного океана, — говорилось в его проекте, представленном в совет РГО, — <…> я успел прийти к некоторым весьма интересным результатам. <…> Эти результаты, которые желательно проверить на месте, а также и другие соображения, окончательно убедили меня избрать для моих будущих исследований Восточный океан». Николай Николаевич ходатайствовал «о содействии со стороны Географического общества для доставления ему возможности летом будущего года переехать на какой-нибудь пункт Восточного океана на русском военном судне, с тем чтобы впоследствии возвратиться на одном из обратно следующих в Россию судов». Из тактических соображений он допускал возможность «совершить обратное путешествие через Амурский край и Сибирь, если бы Географическое общество пожелало возложить на него в тех странах какое-нибудь поручение»[227].

Главной целью дальнего путешествия в проекте провозглашалось продолжение «исследований морской фауны и всех научных вопросов, непосредственно к этим исследованиям примыкающих». Ученый заявил, что этнографическими и антропологическими проблемами он будет заниматься «по возможности», «в свободное от специальных занятий время»[228]. Однако уже тогда Миклухо-Маклай проявлял серьезный интерес к этой проблематике. В первоначальном варианте проекта он просил «определительного ответа», чтобы иметь достаточно времени «к постановке разных, сюда касающихся вопросов по антропологии и этнографии», и для консультаций «с разными по этой части специалистами»[229].

Остен-Сакен одобрительно отнесся к проекту Миклухо-Маклая. Он рекомендовал внести в проект некоторые уточнения и дополнения и, возможно, сам редактировал текст, чтобы сделать его более приемлемым для совета РГО. Мне довелось обнаружить в бумагах ученого письмо Остен-Сакена, которое проливает свет на причины его энергичной поддержки замысла Миклухо-Маклая. Сделав замечания по тексту, он обратил внимание на геополитическое значение проекта: «Это будет особенно кстати, потому что Тихий Океан со временем должен быть Русским Океаном»[230].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});