Дневник (1918-1919) - Евгений Харлампиевич Чикаленко

истинно-русской.

Надели ли кадеты перчатки при их черной работе?

«Путь к власти — это путь тернистый, усеянный колючими шипами, но члены партии народной свободы храбро пошли на политическую Голгофу! Стиснув зубы, затаив в душе кровное унижение, подавив естественную брезгливость, пошли на черную работу, на укрепление хотя бы части бывшей России, на создание таких условий, которые дали бы нам впоследствии возможность возвысить на мирном конгрессе свой голос в защиту единой, великой России».

То, чего кадет переварить не может: должен идти с немцами — «Единственный трагический для партии вопрос — это вопрос об ориентации. Партия, возглавляемая Милюковым, партия духовных и культурных исторических связей с Францией и Англией, партия, жившая Лондоном и Парижем — и вдруг Вена и Берлин… Не трагедия ли это? Но бывшие союзники поймут, что есть священная обязанность перед родиной, перед грядущим поколением. Когда нет России, то не может быть никакой ориентации. Создается великая Россия, тогда можно будет «позволить себе иметь внешнюю политику».

Ясно, что все русские партии на Украине, начиная от самых правых черносотенцев, до эсеров, а особенно кадеты, все время мечтают о восстановлении великой единой России. А восстановленная Россия, значит, вместе с Украиной когда-нибудь разгромит Германию, собравшись снова в какую-то коалицию, и таким способом сбудутся предсказания Красицкого. Меня удивляет, что Германия, казалось бы, такая дальновидная, не видит, что поддерживая русских на Украине, передавая им в руки власть, сама своими руками восстанавливает Россию, враждебную ей державу, которая когда-нибудь наделает ей много бед, а может, и действительно развалит ее. Хочется верить, что немцы, разобравшись, посадят чисто украинское, но не социалистическое правительство и, таким образом, помогут создать дружественную себе Украинскую державу. А нынешнее правительство мечтает о том, что из Киева начнется вновь «собирание Руси», как об этом говорил мне Василенко, вернувшись осенью из Петрограда после разгрома большевиками правительства Керенского, в котором он был товарищем министра народного просвещения.

1 июня

Вчера встретил на улице агронома К.Мациевича{220}, который был в кабинете Винниченко товарищем министра земельных дел и вышел из-за того, что не признавал социализации земли. На удивление и он стал страшным врагом немцев. Когда у нас зашел разговор о восстании, которое, говорят, назначено на 25-е, и я выразил уверенность, что все закончится спокойно, потому что удачный прорыв французского фронта отобьет у повстанцев всякую надежду на успех, то Мациевич заметил:

— Неужели Вы верите в тот прорыв, в те известия газетные? Я уверен в том, что это наступление — это предсмертные конвульсии германцев, это они сделали последние усилия, которые не дадут никаких результатов, как и наступление на Амьен, и скоро им уже крышка, скоро американо-англо-французы разобьют их, тогда они и с Украины будут вынуждены убраться.

— А тогда большевики нас задушат, — говорю.

— Австрия этого не допустит, защитит нас. Вообще нам выгоднее держаться Австрии, потому что тогда к нам примкнет Галиция и Буковина, в которой уже есть политически воспитанные люди, которые и нас научат державному разуму.

— А я думаю, что если немцы вынуждены будут уйти с Украины, то и их союзница Австрия должна будет спасать себя от раздела, тогда уже нами будут распоряжаться англо-французы с русскими, которые уничтожат все, что напоминает об Украине, тогда и школы не будет украинской, тогда и за разговор украинский будут наказывать, как когда-то поляки, тогда наверное и переселят, перетасуют, перемешают украинское население с великорусским, как это делали англичане в Ирландии.

— Неужели Вы серьезно так пессимистично видите? — спрашивает Мациевич.

— Да, — говорю.

На том мы и разошлись.

Вообще теперь среди своих знакомых и друзей я уже почти не встречаю людей, которые были бы доброжелательно настроены к немцам, даже много стало таких, кто относится к ним с ненавистью. Я думал, что это будет лет через 50, когда мы уже переймём немецкую культуру, когда сделаемся европейцами, тогда у нас появится желание освободиться от опекунов, а если они будут угнетать, тогда появится и ненависть к ним, а получается, что немцы уже теперь возмутили против себя все слои украинского населения. Плохо!

А я с малых лет, зная немцев из соседних колоний на Херсонщине, привык с уважением относиться к ним. Я не видел там немцев-воров, беспробудных пьяниц или лентяев. Мало того, наши воры редко отваживались воровать у немцев, потому что они жестоко расправлялись с ворами, говорят, что даже живыми в землю закапывали. Когда я сравнивал наших крестьян с немецкими, всегда мне казалось, что только немцы смогли бы из нашего народа сделать культурных людей. Не помню в каком году, но во всяком случае после революции 1905 года, я, возмутившись как-то некультурностью нашего народа, под каким-то впечатлением написал П.Я. Стебницкому письмо, в котором развивал мысль, что народ наш под московским гнетом погибнет, и единственным спасением для него был бы приход сюда немцев, которые сделали бы из него то, что сделали из эстов, латышей или чехов т.е. культурных людей. П.Я., страшный германофоб, не желая держать это письмо у себя, но жалея его уничтожить, возвратил его мне в 1915 году, а я где-то спрятал его. Тогда я писал это и не думая и не гадая, что оно может когда-нибудь сбыться. Когда дочь моя, Галя{221}, вышла замуж в Лозанне за вюртембержца Зигмунда Келлера, то в письме к ней я искренне благословлял этот союз, говоря, что я всегда считал самым прочным союз Украины с Германией, потому что наши интересы настолько совпадают, что все враги украинства всегда уверяли, что украинское движение ведется на германские марки. Не помню, в каком году орган московской буржуазии «Утро России»{222}, который велся тогда под руководством известного Рябушинского{223}, напечатал статью, в которой доказывал, что все движение украинское ведется на немецкие деньги, и даже газета «Рада» издается на деньги из того же источника. Прочитав это, я, как издатель «Рады», послал через адвоката редакции «У. России» заявление, что если она не возьмет свои лживые слова обратно, то я подам на нее в суд. Не имея естественно никаких доказательств, которые бы подтверждали «ту клевету», редакция через несколько дней напечатала опровержение своих слов. Интересы Германии настолько связаны с Украиной, что если бы Украины не было, то Германия должна была бы ее выдумать, отсюда происходит и вся клевета, что украинское движение поддерживали немцы. Правда, Бисмарк{224}, как гениальный политик, в своих мемуарах наметил план воссоздания