Судьбе вопрек (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

— А аркхи? Пустынные мертвоеды? Другие монстры?

— Они — порождение среды обитания, подстроившиеся под изменившиеся условия. Если условия снова изменятся, то монстры попросту вымрут. А мы им в этом поможем.

— Гениально. Вот только… при чем тут я? И при чем тут Конгресс?

— Фет Сайонелл настаивал на том, чтобы проект финансировался наполовину нами, наполовину дистриктом, а засаженные территории были доступны всем жителям. Конгресс согласен, с одним условием — платный вход в зеленую зону. Они не готовы снабжать кольцо телепатической энергией, а наших ресурсов для этого не хватит.

— Какую плату они предлагают?

— Сто с пустышек, десять с искристых и одна единица с великородных.

Я усмехнулась:

— Исключено. Со всех по десять.

— Со всех… Но… Великородные не станут платить по десять единиц за то, чтобы посетить парк.

— Тем лучше для парка! И его посетителей, — я нагло улыбнулась, втайне радуясь, что хоть где-то могу нагнуть этих великородных. Нечестно, что свежий воздух, ягоды и грибы будут доступны лишь тем, у кого искра сильная.

— Вы в этом уверены?

— Скажите, на сегодняшний день, кроме Лисмен Эколоджик, кто-то еще способен реализовать этот проект?

— Никто, фета Сайонелл.

— Тогда и вопрос закрыт. Со всех по десять и никак иначе. Если для великомордых… в смысле, великородных это много — пусть уменьшают, но одинаково для всех!

— Я вас понял, — Ред Кайли улыбнулся. — Буду рад с вами работать, фета Сайонелл.

Пожала плечами и, отложив планшет, удовлетворенно вздохнула. А затем увидела фета Сайонелла, и реальность навалилась на меня могильной плитой.

Значит, я теперь наследница дедушкиной империи? И книги по бизнесу мне необходимы, чтобы эту империю не разбазарить? Смех и только! Я мамино кафе уберечь не смогла, как мне уберечь целую гигантскую компанию, у которой, судя по графикам Ликвид Сторидж, дела не ахти? Впрочем, если мы займемся зеленым кольцом, дела явно пойдут в гору.

— А вы проницательный человек, Оуэн! Наверняка все на десять шагов вперед просчитали, когда акции покупали!

Я посидела еще какое-то время, просто разглядывая улыбающееся лицо дедушки, а потом вспомнила строки из его письма. О том, на что способна моя сила. Чувствуя себя более уверенной в присутствии фета Сайонелла, в котором еще теплилась жизнь, просто глубоко-глубоко, там, за стазисом, решила попробовать сбросить с себя приказ Зейды. В конце концов, Оуэн прав. За любовь надо бороться. И я никогда себя не прощу, если сдамся без боя.

И я пыталась.

Правда пыталась…

А потом приехал Марк Гай. Мы познакомились, и он мне понравился. Как и дед — открытый, непосредственный, честный. Только силой от него разило неимоверно, разве что воздух не вибрировал. Оказалось, что фетрой Сайонелл приехал не только на ритуал сожжения, но и на поединок. Поединки общемирового масштаба, связанные с захватом власти другими дистриктами, судит всегда собрание фетроев. Главы всех дистриктов будут присутствовать на казни Харви. Сегодня вечером. Сегодня… И я должна там быть!

Мы собрались в третьей кремационной. Долго спорили с Марком Гаем. Я настаивала, я просила, я умоляла не кремировать Оуэна, оставить, как и фета Барского, жить на аппаратах, сколько позволит его организм, но фетрой оказался непреклонен.

— Такова была воля моего дяди, Александрин. Я не могу пойти против нее.

— Все вы можете, вы же фетрой!

— Это не связано с моим статусом. Это связано с семейными узами и уважением. Ты поймешь. Со временем.

— Никогда. Я никогда этого не пойму!

Альби привезла мне то самое платье, в котором фет Сайонелл хотел меня видеть на своих похоронах. Я не сразу смогла надеть его, а надев, даже до конца не понимала, что происходит. Даже когда в печи трещал огонь, а присутствующих, несмотря на то, что мы стояли за стеклянной перегородкой, обдало жаром, не понимала. Смотрела на фета Сайонелла, такого живого, и не понимала, как можно сунуть его туда? Как можно превратить в пепел того, кто еще жив? Его же только разбудить надо, как следует. Перезагрузить, так сказать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Перезагрузить.

По телу пробежали мурашки от возможного предположения.

Перезагрузка!

Ред Кайли думает, что после полного уничтожения иммунной системы земли ее можно перезагрузить, засадив здоровыми растениями и дать им сделать свое дело. Что это поможет восстановить нашу планету. Целую планету! А что, если… Пробовал ли кто-нибудь так с людьми?

Огонь уже коснулся волос Оуэна, когда я закричала:

— Остановитесь! — я кинулась к перегородке, но фетрой Сайонелл легко перехватил одной рукой и удержал меня. — Стойте! Пожалуйста, стойте, не надо! Я знаю, как ему помочь!

— Ему уже не помочь, Александрин. Просто смиритесь. Все кончено.

— Я знаю, правда! Правда!

Фетрой поднял ладонь, и распорядитель крематория остановил каталку, сбил огонь с волос фета Сайонелла, закрыл печь, ожидая нашего решения.

— Говори.

— Я не доктор, но фет Майнхатстофф натолкнул меня на мысль. Что если перезапустить иммунную и нервную системы фета Сайонелла? Это поможет победить болезнь Торкинсона?

— Не понимаю, — Марк Гай сдвинул брови и посмотрел на Лоби.

— Болезнь Торкинсона — вирус, который умирает при температуре ниже ста градусов и выше двухсот. Боюсь, Ланни, то, что ты предлагаешь, неосуществимо.

— Нужно убить вирус и сделать перезагрузку его организма!

— Это убьет самого фета Сайонелла, — она в этом ничуть не сомневалась, но почему-то у меня теплилась надежда.

— Какая разница, если его все равно собираются сжечь? Почему нельзя сперва попробовать? Заморозить? Если сделать это в стазисе…

— Тогда и болезнь погрузится в стазис.

— Ну, можно же что-то придумать! Я уверенна, что можно!

— Я свяжусь с лечащим врачом Оуэна для получения консультации. Если есть хоть малая надежда, что слова Александрин могут обрести плоть, мы это опробуем.

Доктор ответил не сразу и это, пожалуй, были самые долгие минуты ожидания в моей жизни. Даже сердце разболелось. Ребята обнимали меня, даря молчаливую поддержку, хотя это я их должна была поддерживать. Но куда мне?

Наконец, доктор ответил, внимательно выслушал мои сбивчивые рассуждения, затем нахмурил брови и задумался.

— Перезапуск иммунной и нервной систем, говорите… Даже не знаю. Прежде на болезнь Торкинсона с такой позиции не смотрели. Если мы возьмем стволовые клетки, пропустим через фильтры Элгенджера, сделаем смыв лимфоцитов, выжжем лейкоциты, полное переливание крови с проморозкой, затем… Есть меньше пяти процентов, что все сработает и огромная вероятность, что болезнь разовьется заново в ближайшие несколько лет. Но, даже в том случае, если предложенный вами метод сработает, фет Сайонелл может остаться растением. Мы не знаем, как все это отразится на мозге и других органах.

— Значит, пять процентов на успех все же есть? — по-деловому спросил Марк Гай.

— Даже меньше пяти, но сами понимаете… На подготовку, проверку и испытание уйдут долгие месяцы, а то и годы. Вы продержите стазис так долго?

— Ни к чему. Вы просто приедете и поставите моего дядю на ноги.

И так уверенно он это сказал. Так спокойно и властно, что у меня даже мурашки пошли по коже.

— Слушаюсь, — ответил доктор и отключился.

— Что ж, Александрин. Теперь я вижу, почему Оуэн так рвался познакомиться с тобой. Возможно, ты станешь той волшебницей, что вернет его к жизни. Отмените все, переведите фета Сайонелла в лучшую палату, обеспечьте круглосуточный уход. Если понадобится обновить стазис — немедленно вызывайте меня, — отдал распоряжения Лоби. — Соберите консилиум из ваших лучших врачей. Бюджет неограничен. К утру я хочу видеть план, основанный на концепции Александрин о том, как вернуть фета Сайонелла к жизни.

— Хорошо, — согласно кивнула Лоби и, подарив мне робкую улыбку, побежала исполнять поручение.

Жив.

Он пока жив!

— Я буду бороться за вас! Слышите? — остановила в коридоре каталку с Оуэном и сжала его прохладную ладонь. — Так просто вы от меня не отделаетесь. Аллевойские своих в беде не бросают, а вы, фет Сайонелл, не в беде. Вы в заднице аркха! Но мы вас оттуда достанем! Непременно достанем! Обещаю!