Дитя океана - Алина Углицкая

— Ужин, — мрачно поправила я, указывая на сереющее небо. Безумные сутки подходили к концу.

— Да, ужин, — Олан Перт опять улыбнулся.

— Если милостивый тирн соизволит… — залебезил старик, угодливо сгибая спину, — я и лошадок ваших почистил и напоил, все чин чинарем, как договаривались.

Кот притих на моей груди, прижал уши и не шевелился. Уснул что ли? Я с сомнением глянула на его зажмуренные глаза. Хвост демона слегка подергивался.

— Вот сюда, извольте, милостивые тирны, — старик, припадая на одну ногу, повел нас сквозь толпу односельчан, которые молча расступились, не спуская с нас напряженных взглядов. За спинами мужчин я увидела растерянных женщин и детей, которые выглядывали из-за мамкиных юбок.

По всей видимости, эти люди не ждали, что мы можем вернуться. Отправляя путников к ведьме, старик-привратник был твердо уверен, что уже не увидит их никогда. Вот только Райзен не человек, а фейри, да и со мной случилось какое-то чудо, по-другому я это назвать не могла.

— Ведьма больше не опасна, — сказала я вслух, — но у нее в хижине остались два человека, которым нужна помощь. Если кто-то из вас поможет им добраться сюда и даст приют, я заплачу.

Райзен с сомнением покосился на меня.

— Не деньгами, — пояснила я, игнорируя его взгляд, — я целитель. Отплачу делом.

— Так сейчас вот зятя отправлю, — старик явно приободрился, когда понял, что мстить ему и деревне никто не собирается. — Воган!

Из толпы вышел широкоплечий детина с мрачно насупленными бровями. В руках он держал топор — ни много, ни мало.

— Собирай людей, да возьмите нашу телегу. Везите сюда этих горемык.

— Только осторожно, — предупредила я. — Они не в себе после того, что с ними случилось.

Селяне пристыженно завозились: кто отвернулся, кто опустил взгляд, а кое-кто вообще поспешил исчезнуть за спинами других.

Райзен все это время поглядывал на меня с легкой усмешкой. Так смотрят взрослые на несмышленого ребенка, которому вдруг удалось самому завязать шнурки — с добродушным снисхождением. Интересно, сколько ему лет? Неужели он и в самом деле воспринимает меня как дитя?

Эта мысль почему-то неприятно кольнула.

— А что с ведьмой-то делать? — спросил Воган, хмуро поглядывая на дуэргара в образе городского щеголя.

— Да делайте с ней что хотите, — Райзен ухмыльнулся, — но только когда мы уйдем. Пока можете посадить ее в погреб под замок, все равно теперь она не опаснее своих жертв.

Больше никто не задал ни одного вопроса. Старик Колум отвел нас свой дом, оказавшийся одним из самых добротных в этом забытом богами месте. Пять человек во главе с Воганом запрягли в полурассохшуюся телегу сивую лошадь с облысевшими коленями и отправились по пыльной дороге в сторону частокола. Калитка в нем уже не была заперта, но при ней на всякий случай дежурили двое молодцов с вилами в руках.

Вилы против Черной магии! Я невольно поежилась. Чем думали эти люди, привечая у себя ведьму и ее демона? Или у них просто не было выбора? Я покосилась на кота, чья тяжесть уже оттягивала руки. Появилось желание сбросить его на землю. Тайруг будто почувствовал это, коротко мяукнул и вцепился в меня сильнее. Райзен покосился в нашу сторону, иронично выгнул бровь:

— Хороший воротник получится, — кивнул на кота. — Главное, теплый.

Колум оказался местным старостой, чему я не слишком-то удивилась. Догадывалась о чем-то таком, слишком уж по-хозяйски он себя вел. А вот кто настоящий владелец этих земель, мне просто не терпелось узнать. Как благородный этирн мог позволить в своих владениях поселиться ведьме? Всем известно, что эти отродья Балора используют Черную магию, а в качестве источника этой магии им обязательно нужен демон, которого они привязывают к себе особым ритуалом. Чем сильнее демон — тем сильнее ведьма, но демона тоже надо кормить. Одних — человеческой плотью, других — кровью девственниц или детей, наш Тайруг питался энергией жизни, и его бывшая Хозяйка тоже. Идеальная пара!

В доме уже суетилась молодая женщина. Изнуренная долгой болезнью, с глубоко запавшими глазами, в которых еще виднелся отблеск послеродовой горячки. Она быстро выставила на стол все, что только смогла найти в своих скудных запасах: ломоть подсохшего хлеба из овса смешанного с ячменем, пяток яиц, кувшин кислого сидра и целая миска вареной чечевицы, приправленной топленым жиром. Мой дуэргар поморщился, глядя на угощение, не привык, видимо, к грубой пище. Интересно, а чем он вообще питается?

Я же была такой голодной, что набросилась на еду, бормоча слова благодарности с набитым ртом. К тому же, пища этих селян не слишком отличалась от той, к которой я привыкла. Правда, в нашем доме на столе всегда была рыба: жареная, пареная, вареная — да какая угодно. И дня не проходило без рыбной похлебки, зато с мясом были проблемы: оно на нашем столе появлялось только по праздникам.

Утолив голод, я вспомнила, что обещала старосте осмотреть его внука и невестку, да и ему самому ногу подлечить. Тайруг, все это время тихо сидевший под столом у моих ног, поднялся вместе со мной. Теперь он бегал за мной по пятам будто привязанный, но от угощения отказался так же, как и дуэргар, который лишь слегка пригубил сидр.

Ребенок Малены действительно оказался очень слабеньким и таким хилым, что глядя на него у меня от жалости перехватило дыхание. Крошечный сморщенный человечек с покрытой коростой головкой лежал за печкой, завернутый в старые тряпицы. Рядом с ним, в загородке, находилась овца с ягненком. Так часто делали — заводили животных в дом, чтобы они в морозы помогали согревать жилище своим теплом. Правда, и воняло тогда неимоверно, но когда есть риск замерзнуть насмерть во сне, неприятный запах становится меньшим из зол.

— Вы поможете ему, милостивая тирна? — прошептала Малена с неприкрытой мольбой.

— Тьерна, — привычно поправила я. Да, если девушка путешествует в компании мужчины, все сразу начинают считать их супругами. — Искупать бы его надо и завернуть в чистое.

— Мы боялись в лес выходить по дрова, — призналась женщина. — А деревья, что срубили заранее — все пошли на ограду вокруг деревни.

— Почему вы не отправили гонца в Брингвурд? — удивилась я. — Почему не обратились к префекту, а кормили ведьму своими односельчанами? Среди них же, наверняка, были и ваши родственники или друзья!

Она опустила голову, пряча от меня залитое краской лицо.

— Простите, тьерна. Вы поможете моему сыну?

Разве я могла отказать?

* * *

На ребенка ушли все силы, еще остававшиеся во мне после Агро и Нейла. Пошатываясь, я вышла из-за печки и почти без чувств свалилась на руки подоспевшего Райзена.