По то сторону Солнца. Часть вторая - Елена Асеева

Верховный правитель прервался и тотчас поднялся на ноги, принявшись спускаться по ступеням со своего трона. Этим движением он желал скрыть обуревающий его гнев, который не просто сузил глазные щели, но и покрытые короткой щетиной скулы мелко-мелко разлиновал в тончайшие, голубые жилы, придав самому лицу темные оттенки. Тем не менее, стоило НгозиБоипело Векес ступить на пол и развернуться диагонально сидящему юному авгуру, одновременно, затемнив собственное лицо, как он продолжил:

— Звероящеры. И это они нас так называют несмотря на изданный амирнархом Раджумкар Анга ЗмидраТарх акт запрещающий употребление данного названия. — Камал Джаганатх громче положенного выдохнул, вспоминая собственную расу, где даже Арун Гиридхари неизменно величал так людоящеров, впервые ощутив вину перед ними и верховным правителем. — Несмотря на мощь моего оружия, количество подвластных систем, и право голоса в Великом Вече Рас, — дополнил НгозиБоипело Векес, теперь став говорить хриплыми рывками погасив в них мягкость собственного баритона. — Мне же, как и моим соплеменникам, не нужно становиться бесполыми, або в рождение своих детей мы видим радость. А, следовательно, моя раса не нуждается в том, дабы расхищать населенные человеческим видом планеты, в продолжение себе подобных. И мое отношение к сим существам весьма ровное, хотя и вследствие присущих им жестокостей, соотносимое с низким уровнем их нравственного развития. Одначе я не раз высказывался в Великом Вече Рас за то, чтобы и малоразвитым расам там было представлено место. Пусть не право голоса, но хотя бы право защиты собственной расы от порой незаконного, бессистемного вывоза мозга их сородичей. Это, Камал Джаганатх, в целом о моей расе и политике в Веж-Аруджане.

НгозиБоипело Векес смолк и слегка развернул голову, дабы самому видеть юного авгура, вместе с тем, не показывая своих почасту его обуревающих чувств. Он глубоко и, видимо, через нос вздохнул и чуть-чуть улыбнулся, едва выгнув дугой нижнюю губу, стараясь расположить в отношение себя ссасуа, словно в том, нуждаясь, как в более могущественной силе. Однако искренность его слов, волнение лица тронули Камала Джаганатх. В НгозиБоипело Векес было очень много от человеческого вида, не только почасту испытываемый гнев, но и постоянно плывущая теплота особенно ощутимая, когда тот говорил о своей расе, ее продолжение и достижениях. Все то, что поколь оставалось близко и самому Камалу Джаганатху, не подменив его чувства на холодную приверженность своей расе, которую он наблюдал в Самире и других велесвановцев.

— Днесь же относительно вас, Камал Джаганатх, — протянул немного погодя верховный правитель, единым мигом сменяя на лице все декорации, не только волнения, но и теплоты, придавая ему серьезное выражение. — Вас и вашего удивительного диэнцефалона, про который прямо-таки ходят небыли в Веж-Аруджане. Обаче я не сторонник домыслов, ведь слежу за происходящим внутри Веж-Аруджана весьма внимательно. Примерно пятьдесят лет назад, согласно летоисчисления Тарх системы, будем опираться на сей срок движения времени, коли позволите Камал Джаганатх, мне доложили, что таусенцы при поддержке тарховичей в Галактике Вышень в одной из систем проводят эксперименты над человеческим мозгом.

НгозиБоипело Векес неспешно тронулся с места в направление иллюминатора, и, подойдя к нему, оперся левой рукой о его прозрачную гладь, теперь и вовсе повернувшись спиной к сидящему ссасуа, определенно, стараясь закрыться от него.

— Что это была за система? — очень тихо вопросил Камал Джаганатх и враз поднялся с кресла, чуть зримо качнувшись от волнения, ибо уже и сам того не понимая как, но знал название системы.

— Солнечная система Галактики Вышень, — как и предполагал юный авгур откликнулся верховный правитель. — Да, сие были какие-то очень серьезные исследования, або в них принимала участие девятая Заакха Научного Ведомства Садханы, вельми серьезное и закрытое учреждение. Говорят среди высокоразвитых рас, что его возглавляет главный дхисадж Ковин Купав Кун, пречистый гуру, как его принято величать созданиям.

Теперь Камал Джаганатх качнулся многажды сильней и не просто вперед-назад, но и вправо-влево, точно теряя силы, оно как яркой картинкой выкинула память внутри диэнцефалона, пережитое когда-то еще на Земле событие.

И на место удивительной оранжевой туманности и человеческому глазу окружающему его со всех сторон, пришел блекло лазурный свет и расположенный над ним (окаменевше лежащим) наклонный потолок с угловатыми стыками, вроде бордюров, соединяющих его с пятью стенами. А после долетел до слуха диалог, между серо-вощеным таусенцем и наблюдающим которого таусенцы ожидали.

— Итак, днесь Вейвейо Гиминг вы выставляете диэнцефалон на торги, только в указанных мною параметрах. Всю остальную информацию направляете, с удалением, к нам на Церес, — сказал определенно наблюдающий и его отрывистый с хрипотцой голос, словно погас на последнем слове. — Субъект незамедлительно перемещаете на виомагам, ибо процесс отслоения вже начался и нам следует поторопиться.

— А, что делать с остальными субъектами, пречистый гуру? — вопросил таусенец, и вовсе едва слышно.

— Пречистый гуру. Не знал, что так принято обращаться к главному дхисаджу, — проронил негромко Камал Джаганатх возвращая себе в нынешний момент ощущений, и лишь сейчас приметив, что его нежно поддерживает под руку прислуживающий ему людоящер, как и внимательно на него взирает НгозиБоипело Векес, теперь повернувшийся спиной к иллюминатору.

— Вам лучше присесть, Камал Джаганатх, — торопливо молвил верховный правитель и качнул головой указывая придерживающему ссасуа людоящеру усадить того на кресло. — Видимо, вы переволновались пережитым…

— Нет, токмо услышанным, — произнес нескрываемо властно юный авгур, и, вырвав локоть из удерживающих рук прислужника, торопливо сделал шаг вперед. — Посему прошу вас Векес, продолжайте рассказ, — дополнил он, обретая мощь в ногах, вероятно, вновь возвращая руководство организмом своему диэнцефалону.

— Добро, Камал Джаганатх, — также разком отозвался НгозиБоипело Векес, однако, не прекратив с беспокойством разглядывать застывшего напротив ссасуа. — Не могу вам сказать по поводу самих исследований, потому как все попытки моих соглядатаев пробиться на межгалактические станции таусенцев, гвотаки, не удавались. Хотя, нам удалось проследить за теми людьми, над каковыми проводились исследования и каковые были подопытными субъектами экспериментов тарховичей. Впрочем, данный контроль мои соглядатаи осуществили только в завершающей фазе эксперимента и на самой планете Земля. И могу с уверенностью сказать, что итогом проводимых исследований, экспериментов тарховичей, абы итак ясно, что таусенцы там выступали как пособники. Так, вот итогом экспериментов стал ваш удивительный диэнцефалон, Камал Джаганатх.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});