Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране - Владимир Виноградов

Для безопасности остающихся в посольстве и обеспечения их жизни и работы принимаем всяческие меры: успели построить бензохранилища и заполнить их (ведь бензин нужен для перевозки наших людей автобусами в Пехлеви, а это 400 км), привели в порядок противопожарное имущество, сделали дополнительные пожарные лестницы и т. д. Установили нормы расхода горючего на отопление, ввели лимиты на потребление электроэнергии – ведь городская сеть регулярно отключается вечером на 4–5 часов, тогда у нас работает собственная дизель-электростанция.

Создали самодеятельную столовую, что было весьма кстати как ввиду отъезда многих жен, так и нехватки продуктов. Продумали вопросы дежурства, организации отдыха… Да, дел было много.

Впрочем, и в поведении иранцев в трудных условиях было немало юмора. Когда под давлением военной администрации были возобновлены передачи телевидения, диктор в последних известиях объявляет торжественно-монотонным голосом, т. е. обычным для телевизионных новостей во всех странах мира: «В Иране все спокойно». Далее тем же голосом, не меняя интонации, в течение нескольких минут, перечисляет десятки городов и населенных пунктов, где… состоялись волнения.

Затем, перехватив воздуха и поглядев в объектив, он снова утыкается в бумажку, говорит: «Солдаты стреляли в воздух», – и без передышки: «Имеются убитые и раненые. В Иране все спокойно».

Генералы пытаются управлять страной

В середине ноября генерал Азхари выступил в парламенте с программой своего правительства. Общие, расплывчатые выражения, никаких конструктивных целей нет. Правительство действует с одной явной целью – «наведение порядка» любыми способами, хотя и число генералов в нем поубавилось. Конечно, ни политическую, ни религиозную оппозицию это правительство не устроит. Пожалуй, одобрительно относятся лишь те, которых, казалось, меньше всего должно было бы касаться, – американцы.

Известный американский журнал «Ньюсуик» помещает поджигательные статьи: США не могут «отдать» район, где находится Иран, Советскому Союзу (!). Что же они делают за кулисами, если в открытую печать прорывается такое по поводу событий в Иране?

19 ноября в советской печати опубликовано заявление Л.И. Брежнева, разоблачающее попытки США вмешиваться во внутренние дела Ирана и предупреждающее, что Советский Союз будет рассматривать такие действия как затрагивающие интересы своей безопасности.

Однако 19, 20 и 21 ноября ни печать, ни радио, ни телевидение Ирана упорно не упоминали об этом заявлении. Но иранцы знали о нем из передач московского радио или радио других стран. В целом можно было говорить об одобрении его в народе. Два высказывания простых иранцев как бы суммировали главное впечатление в стране от этого заявления. Первый сказал: «Хорошее заявление, оно раскрывает кулак, который был ранее сжат», т. е. показывает козни американцев, которые ранее не были известны. Другой заметил: «Выходит, что нам есть на кого опереться в трудную минуту».

В конце ноября в Тегеран прибыл сенатор Бёрд, встречался с шахом, с генералом Азхари. Вновь публично заявил о поддержке Соединенными Штатами шаха и правительства – бестактно в отношении страны, где он гостил, распространялся о важности Ирана для… США (!). Вот теперь, вещал он, когда Советский Союз сделал заявление, что не будет вмешиваться в дела Ирана и если Советский Союз сдержит свое слово, тогда и Соединенным Штатам не нужно будет вмешиваться. Все поставил провокационно с ног на голову.

Посол США Салливан в те дни был более реалистичен. В беседе в одном из иностранных посольств во время приема в конце ноября он откровенно сказал: «Вы были правы в разговоре, который мы имели более полгода назад, – события здесь глубже, чем просто бунт религиозных деятелей». В печати в это время уже открыто сообщалось о недовольстве Картера неправильными анализами обстановки в Иране, которые делались Государственным департаментом и ЦРУ. Да и слухи пошли, что по этой же причине сменят Салливана. Может быть, поэтому он был мрачноватый и озабоченный?

Между тем за кулисами мощного забастовочного движения, за ежедневными то нарастающими, то спадающими событиями на иранских улицах, шли политические маневры с целью найти выход из положения.

«Национальный фронт» еще в начале ноября решил было взять на себя задачу сформирования «правительства национального спасения», имея в перспективе уменьшение власти шаха, может быть, передачу ее наследнику и т. д. Нужно было согласие религиозных деятелей. Один из лидеров «Национального фронта» Санджаби отправился в Париж к Хомейни. Результат его переговоров с Хомейни был неожиданным: подписание с Хомейни соглашения о том, что «Нацфронт» будет требовать ликвидации монархии! Неудивительно, что по возвращении в Тегеран Санджаби был подвергнут домашнему аресту.

Были попытки формирования коалиционного правительства из «известных деятелей». Те, кто хотел встать во главе, как, например, Амини, были одиозными для страны фигурами либо требовали слишком много полномочий; те, кто мог бы возглавить правительство с умеренными позициями, явно боялись народных волнений. И действительно, кто возьмется управлять страной, когда Хомейни объявил предстоящий «святой месяц» – мухаррам – месяцем неповиновения? Это открытый вызов любому правительству, тем более такому, во главе которого стоит генерал.

Поступали сведения и о том, что шах фактически делами государства не управляет, при нем есть комитет из военных. У всех на языке одно и только одно – смена государственного строя, смена. А пока важно продержаться во время мухаррама, это будет проба сил с оппозицией. Да и поведение армии будет яснее – расколется или твердо будет стоять за шаха? Если расколется, дело может дойти до гражданской войны…

Месяц мухаррам

«Проба сил» началась с вечера 1 декабря. Наш торгпред Словцов позвонил по телефону, сообщил о начале волнений в районе базара, где расположено торгпредство. Несмотря на комендантский час, массы людей на улицах. Поджигаются стоящие на улицах автомашины, началась перестрелка с войсками. Теперь все это слышно уже и в посольстве, район схваток передвигается к нам. Выстрелы в полной темноте совсем рядом. Электричество в районе отключено полностью. У нас уже стучит свой движок.

Утром следующего дня выступления состоялись в самых различных районах города толпами от одной до нескольких тысяч человек, в которых были и женщины с детьми – все в черном, траурном. Начался траурный месяц. И снова начались перестрелки.

Внезапно выстрелы затрещали совсем близко у посольства. На автомобильном мосту рядом с нашей стеной завязалось настоящее сражение. Толпа хлынула на улицы, идущие возле посольства. Солдаты открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});