Соучастники - Уинни М. Ли

отрезал.

И вот так вот целой расе было отказано в лакомой роли Кэти Филипс.

Разумеется, одной расой дело едва ли ограничивалось. В присланных фотографиях я не увидела ни одной актрисы-азиатки, которую бы агентства рекомендовали. Латиноамериканки были наперечет.

И хотя Зандер прямым текстом этого так и не сказал, было очевидно, что Кэти Филипс предполагалась белой. Красоткой, умной и сексуальной. И неизбежно, безошибочно белой.

Я вернулась к своим письмам; во мне начало прорастать зернышко отвращения. Я не обращала не него внимания, делала вид, будто его не существует. Напоминала себе, что это просто неприятный этап, который нужно пройти. Впереди были большие дела: съемки фильма, возможно, даже переезд в Лос-Анджелес.

– Здесь ее нет, – мрачно произнес Зандер. – Не вижу я ее в этой стопке.

Скажи двум с лишним сотням актрис, что им вот так вот разом вынесут приговор, объявят, что все они как одна не годятся на главную роль, и сердца их будут разбиты. Но начинающие актеры и не подозревают, насколько на самом деле жесток этот бизнес, они слишком околдованы иллюзией, которую распространяет киноиндустрия: якобы если ты достаточно талантлив и достаточно увлечен, то рано или поздно добьешься успеха.

Никто никогда тебе не скажет, что вот оно, твое главное карьерное достижение: поглядит похмельный режиссер пять секунд на твою фотографию, да и бросит на пол. И тут же о ней забудет.

Я печатала свое, вполуха слушая обсуждение актеров для “Яростной”, и вникала в очень скучный список всякой техники, которую ждал от нас прокатчик “Твердой холодной синевы”.

– Ты что, действительно собираешься завернуть всех этих актрис? – недоверчиво спросила Зандера Сильвия. Она указала на пол, заваленный фотографиями: словно ураган пронесся. – Даже шоурилов никаких не посмотришь?

Зандер пожал плечами.

– Там есть какие-то на “возможно”, но вообще ничего особенного.

– Ну, – сказал Хьюго, – мы пока что просто присматриваемся. Много еще есть на свете актрис.

– Я обратилась в четыре лучших агентства, – напомнила я Зандеру.

– Не нашел он там правильную девушку, значит, не нашел, – вступился за него Хьюго. – Нечего тебе довольствоваться вторым сортом. Это твоя картина.

– Давайте-ка поговорим с кастинг-директорами, – сказала Сильвия. – Сара, узнаешь, с кем можно было бы встретиться в начале следующей недели? Пошли им сценарий, чтобы на выходных прочли, если они его еще не получили.

Она повернулась к Зандеру.

– Что скажешь? Хороший кастинг-директор будет держать руку на пульсе, может, посоветует кого-то, кого мы пропустили.

Но Зандер не проявил особого интереса. Рассеянно встал, надел очки.

– Ну да, наверное, – он пожал плечами. – Сколько времени?

– Без десяти четыре, – сказал Зигги.

– Что-то я сегодня никакой, – сказал Зандер в пространство. – Пойду, пожалуй.

Хьюго тоже встал.

– Давай-ка выпьем, я угощаю.

– Так, погодите… – Сильвия была потрясена. – Зандер, мы же с пресс-агентом встречаемся по поводу “Твердой холодной синевы”.

– Терпеть не могу пресс-агентов, – пробурчал Зандер. – Нет у меня сегодня настроения ни с кем из них встречаться. Сходите с Сарой, потом все расскажете.

Он говорил это уже в дверях, и Хьюго вышел следом за ним; Сильвия не успела больше ничего сказать. Мы смотрели, как захлопывается за ними дверь.

Вокруг журнального столика, у нас под ногами, как попало валялись забракованные фотографии. Черно-белые лица молодых женщин безучастно сияли с пола в пространство.

Глава 16

Я не помню, когда впервые услышала имя Холли Рэндольф. Но как-то, как будто исподволь – через разговоры с кастинг-директорами или просмотр IMDB, – ее имя до меня донеслось. И вот однажды я нашла ее агента, попросила шоурил и вставила его в DVD-проигрыватель у нас в офисе. Тогда по Нью-Йорку носились сотни таких DVD в пластиковых коробках с напечатанными на них логотипами агентств – их развозили курьеры на мотоциклах. Сколько же актеров надеялись получить новую роль, ту самую, которая принесла бы им успех.

Я привыкла вытаскивать эти DVD из коробок, вставлять в машинку, слышать щелчок какого-то невидимого электронного механизма – и ждать.

В тот раз, как и во всякий прочий, диск ожил, раскрутился, я уселась на офисный пол и с любопытством уставилась на экран телевизора.

– Кто это? – спросил Зигги.

– Холли Рэндольф, – сказала я, прочтя имя на коробке от DVD. И, как завороженная, стала смотреть дальше. – Никогда о ней не слышала, но она крута.

Тут я на миг прерываюсь, чтобы подумать о том, что я знаю о Холли Рэндольф сейчас, десять лет спустя.

Все это время я следила за ее карьерой с огромным интересом и с толикой гордости – почти родительской. Мне как будто хотелось говорить: это я ее открыла. Если бы не я, то никто бы из вас не знал о блистательной актрисе Холли Рэндольф.

Это, разумеется, не так. Кто-то другой мог одарить ее главной ролью в фильме с приличным бюджетом. Она могла бы продвинуться от телевидения до независимых фильмов и крупных студийных вещей. Через год она могла бы получить роль язвительной и все равно очаровательной возлюбленной, или умной студентки, или взрослой дочери мужчины в кризисе среднего возраста, которого бы играл какой-нибудь почтенный голливудский корифей.

За десять прошедших лет я видела, как она исполняет эти роли – и не только их. Актриса послабее работала бы непременным хорошеньким личиком и включениями экранной харизмы; Холли же добавляет глубины, скрытую нотку боли и обнаженности чувств… Возможно, отсюда – ощущение исключительной подлинности. Из-за того, чтó Холли эти десять лет превозмогала? И при этом стремительно делала карьеру, от номинации на “Золотой глобус” рванулась к “Оскарам” и “Тони”. Ее лицо красовалось на обложке журнала “Пипл”, над тестами “Баззфид” – Лицом к лицу с Холли Рэндольф, интервью. Пройдите тест на знание закусок и увидите, кто вы из персонажей Холли Рэндольф.

Теперь, глядя на ее карьеру, я еще сильнее восхищаюсь ее актерскими навыками. Носить разом столько масок – просто чтобы выжить. Персонаж, которым она становится на съемочной площадке. Та ипостась Холли, которую она должна играть на ток-шоу и торжественных церемониях. И, наконец, настоящая она, скрывающая правду о том, что, возможно, произошло, надежно утрамбовывающая ее за фасадом громкой славы.

Настоящую ее я когда-то знала – до того, как она стала знаменитостью. Во всяком случае, мне хочется думать, что это была настоящая она. А с другой стороны, разве мы по-настоящему что-нибудь знаем?

Две недели спустя я наконец-то познакомилась с Холли Рэндольф лично. Мы привлекли к работе над “Яростной” Вэл Тартикофф, дорогостоящего, но и уважаемого кастинг-директора. Как-то в среду днем Вэл и ее помощник Брайан устроили пробы