Из серии «Зеркала». Книга I. «Лишние люди» (ред. 2) - Олег Патров

до того, да и не знал он, к кому обратиться: Лили исчезла, сын молчал. Теперь настало время исправлять ошибки.

Эту исправить он мог.

5

– Он меня ненавидит. Нет, хуже, презирает.

– Не горячись. Вы оба хороши.

Ларк не желал поддерживать ни одну из сторон в открытую.

– Можно я немного побуду у тебя?

– Ровно столько, чтобы остыть. Жить ты здесь не можешь. Тебе нужно учиться, строить свою судьбу. Я не лучший пример для молодежи.

– Я знаю.

«Маленький провокатор».

Ларк похлопал парня по плечу.

– Он вам так доверяет?

– Мы друзья со школы. Возможно, мы не самые лучшие в мире люди, но мы знаем друг друга достаточно.

– Разве можно знать человека полностью? – усомнился в его словах Джимми.

– Нет, – согласился адвокат. – Но хватает и того, что знаешь уровень, на который может пасть человек. – И тут же, не давая парню подготовиться к удару, внезапно добавил:

– Хочешь, я расскажу тебе о матери? Какой она была… в молодости?

Джимми заплакал.

– Извините.

Слезы просто сами текли у него из глаз.

«Наконец-то,» – подумал Ларк. Он не любил истерик.

– Я сейчас.

Джимми отвернулся, вытер глаза, щеки.

Ларк тактично показал рукой на ванную.

– Умойся, приведи себя в порядок. Захочешь поговорить серьезно – подходи.

Джимми полчаса просидел на холодном полу, потом опустил голову под струю, дождался, когда вода как следует промочит волосы. Откинул челку назад и почувствовал, как холодные капли потекли за шиворот.

«В конце концов, все, что не делается, все к лучшему».

И все же ему было обидно, что отец принял решение, даже не спросив его. Хотя угадал правильно. Он в самом деле хотел пойти на инженера в космическую академию.

Но так…

Так он не хотел. Не хотел быть посылкой, от которой избавляются за ненадобностью.

Он хотел добиться всего сам – и не мог.

Джимми отлично понимал правду жизни, и этот факт его зависимости от человека, который презирал его… был почти невыносим.

Без отца ему не попасть было в училище, и у него не было денег, чтобы учиться. Даже зависимость от Ли так больно не резала его по нервам.

Отец был единственным инструментом для свободной жизни, и путь к свободе лежал через согласие с его требованиями, с его образом мира, с его жизнью – через несвободу столь страшную, потому что она заставляла стирать из памяти столько всего…

Что в этом такого… нового?..

Разве его судьба уникальна?.. Так чего он кичится?..

Все, как и прежде, в мире. Тем более что «своим» подчиняться легче. «Свой» человек более мягок и простит многое, не требуя ничего взамен. Чем же он не доволен?..

Джимми уговаривал себя и так, и этак.

Единственной альтернативой денег отца был Ли с его бизнесом, но он будет дураком, если пойдет на этот шаг. Ли – это не ключ к свободе, и точно не путь к новой жизни. Не стоит из-за своего дурного характера портить все дело.

Папе нужен послушный сын? У него будет послушный сын на расстоянии. За этот год он написал столько лживых сочинений, неужели не справится с парой писем?!.

– Надо только представить себе, что ты – мой клиент, – нашел выход Джимми, ткнув пальцем в свое отражение. – И помнить об этом. И никакой лишней лирики! Подумаешь об общей крови позже, лет через десять, когда постареешь. Такие вопросы нахрапом не решаются.

Он почти уговорил себя к тому времени, как вышел из ванны.

Джимми знал: утром он не захочет вспоминать этот вечер. Жаль… Жаль, что нельзя решить для себя что-то раз и навсегда. Он бы потратил на это целое желание.

– Представьте себе, – задал им однажды на уроке Линдсней вопрос на воображение. – Что бы вы загадали, если бы могли исполнить любое свое желание?

Пожалуй, он бы загадал забыть последний год, или чтобы мать была жива, или…

– Не будь ребенком. Тем, у кого ничего нет, нужно быть вдвойне хитрее. Маленькие люди выигрывают только, если хорошо думают, – этому учил его Ли.

– Всегда будь победителем, – это бабушка. – До смерти. Никогда не сдавайся. Если проиграешь после смерти, об этом не узнаешь. Бейся до конца.

А за что биться?

За жизнь. За мечту. За возможность самому оплачивать содержание могилы матери.

– Сытая жизнь расслабляет, – бросив пару горстей воды себе в лицо, подытожил Джимми свои размышления за вечер. – Посмотри на себя в зеркало. Ничего. Но могло быть и лучше.

Он погрозил пальцем своему отражению, и повторил:

– Сытая жизнь расслабляет, а если ты не позаботишься о себе, то кто о тебе позаботится?

Он зажал рот ладонью, сдерживая крик. Не время было вспоминать о матери.

«Как к клиенту…»

Выходя из ванной, Джимми придумал для себя новую мантру.

– Все в порядке? – вежливо поинтересовался Ларк. – Ты не разнес ванную в щепки?

– Не до конца, – поддержал ненавязчивый тон адвоката Джимми.

– Уф, а то я думал, не вызвать ли мне назавтра сантехника. Ну, ты как хочешь, а я спать. У меня намечается тяжелый день. Ты знаешь, где лежат одеяла.

– Спасибо, – помедлив, выдавил из себя Джимми.

Ларк оглянулся.

– Ладно. На старости лет ты мне будешь должен стакан воды, нет лучше кофе завтра утром. Горячий. И свежую булочку. В 8.30 мне нужно уходить.

– Будет сделано, – Джимми полушутливо-полусерьезно отдал честь адвокату.

Ларк укоризненно покачал головой.

– Мерзавец, вьешь из меня веревки. Ладно, спокойной ночи. Если не будешь спать, шарахайся в темноте. Свет меня раздражает.

Он хотел сказать что-то еще, но передумал. С парня было довольно. Слишком много воспитательных разговоров за один вечер тоже нехорошо. А вот самому себе он бы морду набил. За равнодушие. Он отлично видел, в каком состоянии была Лили, когда Джон попросил его помочь перевезти вещи, видел, что творилось в доме – И НЕ ПРИШЕЛ БОЛЬШЕ. Хотя знал, что Джон тоже еще долго не придет.

Ли и Джон – они оба были его друзьями, а он подвел их, бросил. Сказал бы: предал. Но слишком высокопарное слово для такого мерзавца. Возможно, он был самым виноватым в этой истории. Потому что был единственным, кто мог объективно посмотреть на ситуацию со стороны и что-то решить, А ОН НЕ СТАЛ.

В тот год умер его отец, и адвокатская контора перешла к нему в полное распоряжение. Он был пьян от восторга, и поддерживал Джона в том, что пора начинать свое дело.

– Когда, если не сейчас!..

И искренне не понимал Лили, которая