Из серии «Зеркала». Книга I. «Лишние люди» (ред. 2) - Олег Патров

зарабатывала себе на наркотики.

– Она УЖЕ два месяца ничего не принимала, – как-то обмолвился Джимми.

Целых два месяца. Если для сына это был существенный срок, ЧТО ГОВОРИТЬ ОБ ОСТАЛЬНОМ?..

Но этот старый хрыч на крыльце, эти взгляды, улыбка. Противно. А он всегда считал Джимми нормальным парнем. Теперь понятно, почему у него не сладилось с этой девушкой, подругой Лары. Они вчетвером были как-то у них в доме, о чем-то шептались в комнате Джимми, должно быть о пьесе. Зря он тогда погорячился: надо было оставить парню отдушину, глядишь, тот не мотался бы по городу со скуки.

Но этот хозяин дома тоже хорош!.. А если он снабжает Джимми наркотиками, какими-нибудь из тех, что не сразу видны на пробах? Надо будет проконсультироваться с доктором, поговорить с сыном. Откладывать было уже нельзя.

5

– Объяснить? Что я должен тебе ОБЪЯСНИТЬ?

Сын предсказуемо выгнулся дугой, услышав вопрос Джона.

– ЧТО ТЫ ВИДЕЛ? Правду. Я так зарабатываю деньги, и, да, я делал это раньше, много раз. И что? Что теперь? Что ты сделаешь? Выгонишь меня из дому? Плевать. Я теперь свободен. Забыл? Решение суда. У меня чистый статус, а экзамен на зрелость я могу сдать и не живя здесь. А-а-а, ты же у нас боишься больниц. Так не стоит переживать. Я не заразный. Тот грязный старикашка, как ты выразился, тщательно следит за своим здоровьем. Но, если хочешь, я сдам все анализы, и могу готовить себе отдельно, и кружку оставлю в своей комнате. Удовлетворен?

Отцовские чувства Джона, так похвально проявившиеся, были не вовремя.

Даже больше.

Они были для Джимми, как кость поперек горла. Стоило ему остыть, расслабиться, привыкнуть к равнодушию Джона, – и тот выдавал очередной фортель. Определенно, у отца был дар разрушать все до основания. Методично, целеустремленно. Этого было не отнять. Мать не зря так бесилась.

Только сейчас Джимми понял, почему его родители не смогли ужиться друг с другом: они были из разного теста. Мать изумительно чувствовала время. Даже час своего ухода подобрала как ни крути вовремя, хотя он очень тосковал по ней, даже плакал, когда никто не видел. А отец музыкальным слухом не обладал. Он был интеллигентом до мозга костей, но, как тупоносый крейсер, по-джентельменски портил все, что только начинало налаживаться. Джимми с матерью были слишком просты, примитивны для него, мещане, думающие о стабильности, семье, деньгах, быте. Простой ответ на непростые вопросы бытия.

Столкновение несовместимых миров, – и печальный итог: он ненавидел Джона, а отец презирал его.

Отличная семейка! В духе старинных романов… И то, что правда все-таки выползла наружу, была не вина Джимми. Он старался не причинять Джону боли, не хотел мстить; это было бы глупо, по-детски. Стоило ли злорадствовать?.. Над кем?.. Над собой?.. ЭТО БЫЛА БЫ УЖЕ КЛИНИКА.

6

Наутро Джон отправился в школу к тренеру. Если с Джимми было что-то не так, Бред не мог не знать об этом, должен был заметить! Джон не терял надежды, что сын разыграл его, отомстил за унижение в больнице. Слишком все было постановочно, в духе и характере Лили, такого не могло случиться в реальной жизни. Жена тоже умела уколоть его словами, больно, как никто другой.

– Решил заняться собой, теперь мы уже не входим в твои планы?.. У тебя мечты?.. А мы?.. Отработанный материал, как какая-нибудь из твоих деталей?.. Уходи.

– Лили, перестань, я не то имел в виду. Мне надо время, немного свободы. Это большой риск начинать сначала в моем возрасте.

– Мы для тебя – риск?.. – она пристально посмотрела на него с другой половины кухни. – Хочешь избавиться от балласта?.. Хочешь, чтобы я поддержала тебя?.. Я поддержу. Ты молодец, я горжусь, что ты пошел на такой шаг. Это мужественный поступок. Все? Извини. Не запаслась подходящими случаю эпитетами. Я же домохозяйка, совсем опустилась.

– Зачем ты все усложняешь? Я не хочу разводиться.

– А твой сын? Ты подумал о нем?

– Мы будем видеться.

– И что я ему скажу? Твой отец решил временно не быть твоим отцом и моим мужем, но хочет просто общаться?

– Все не так. Ты извращаешь. Я никогда не брошу вас.

– А-а-а, да, тебе нужно время, чтобы подумать. Как всегда… Сначала, чтобы заработать деньги, затем, чтобы встать на ноги, завоевать авторитет, чтобы не чувствовать, что жизнь проходит зря, теперь, чтобы не упустить свой шанс, а что потом?.. Джон, я устала ждать. Ты думаешь, эта жизнь – предел моих мечтаний?!.

– Ты всегда могла делать то, что хотела. У тебя было все, я всем тебя обеспечил.

Тогда, в их последнем разговоре в статусе официальных мужа и жены, они зашли в тупик, – и брак распался.

Лили сказала, что ей надоело быть женой наполовину, с нее хватило быть получеловеком, и он не стал больше с ней спорить, попросил только привозить сына на выходные и позаботиться о матери первое время.

– Я потом заберу ее. Мне надо осмотреться, снять дом, найти человека, который смог бы приглядывать за ней, пока я на работе.

Лили согласилась на удивление быстро. Надеялась, что он вернется? Джон не знал. А потом, когда он обустроился, мать заявила, что НИКУДА НЕ ПОЕДЕТ.

– Отсюда вы вынесите меня только ногами вперед. Я не дам вам угробить своего внука, – безапелляционно заявила она.

– Что ты, мать, Лили замечательно с ним ладит, да и Джимми у нас тихий.

Мать как-то странно посмотрела на него, пожаловалась на ноги, что ей тяжело спускаться по лестнице, попросила привезти какую-то мазь, а потом, когда он уже стоял в дверях, ни с того ни с сего разродилась:

– У меня вот ноги не ходят, а у тебя хуже – глаза!

– Мама, не начинай, – устало попросил он ее. – Это мой шанс. Мне повезло, что Риль вспомнил обо мне, пригласил к себе в компаньоны. Мы не виделись со студенческой скамьи.

– Вот я и говорю: счастье делает человека слепым, но ты иди, Я УЖ ПРИГЛЯЖУ ТУТ, сколько смогу, покуда жива. Навещай мать-то, – как-то странно попрощалась она.

Надо же, всегда, сколько помнил Джон, была мелочной, придирчивой, ревнивой, а Лили разглядела… Еще тогда предупреждала его. ЧТО ЗНАЧИТ МАТЕРИНСКОЕ СЕРДЦЕ…

Но в то время он находился в безвыходном положении: остаться он не мог, уйти было стыдно перед матерью и сыном. Это было выше его сил. Главная же опасность заключалась не в том, что они – самые близкие ему люди – ошибались, а в том, что они МОГЛИ БЫТЬ ПРАВЫ.