Китайцы. Моя страна и мой народ - Линь Юйтан

конца объяснить, остается место и для воображения, и если оно работает верно, то делает мир еще прекрасней. Человеческая мудрость необходима для того, чтобы сделать наш мир удобным местом для жизни. В мире искусства воображение необходимо для того, чтобы покрыть обыденный, скучный мир прекрасной вуалью, чтобы сердца всего мира и наше сердце бились в унисон благодаря разделяемому всеми чувству прекрасного. В Китае искусство жить и искусство живописи и поэзии — единое целое. Ли Ливэн в конце XVII в. выразил это в таком пассаже:

Сначала мы любуемся горами на картине,

Потом мы любуемся картиной в горах.

Воображение, рисующее картины горя и нищеты, обращает горе и нищету в нечто прекрасное, и свидетельством тому стихи Ду Фу. Красоту можно найти и в бедной хижине, и в лапках кузнечика, и в крыльях цикад, и даже в камнях. Только китайцы могут нарисовать зазубренную скалу, повесить ее изображение на стену и каждый день ею любоваться. И не в пример каменным изваяниям Италии обыкновенные камни, сохраняющие ритм и энергию живой природы, облегчают нам восприятие прекрасного. Я считаю, что чувства, возникающие у китайцев при созерцании обыкновенного камня, — самое убедительное доказательство их способности чутко воспринимать красоту естественных форм, тонко чувствовать все прекрасное в природе. В самом деле, при виде простой гальки китаец оживляется, испытывая хоть на миг счастье в этом небезопасном мире. Китайцы предпочитают принимать решения безотлагательно. Это качество дополняет их живой характер. Рисунок одиноко стоящего камня странной формы или рисунок кошки, наблюдающей за кузнечиком, китаец повесит на стену и будет в задумчивости любоваться ими, даже если гражданская война уже стучится в его дверь. Поиск красоты, прекрасного в обыденной жизни — это и есть самое ценное в воображении китайцев и Уильяма Уордсуорта (1770—1850), по настрою души — самого китайского из всех английских поэтов. «Если вы не прячетесь от дождя, вы увидите, как прекрасны его капли», — это слова Сяо Шивэя, жившего в конце эпохи Мин. Он писал в стиле дневников, однако это не только литературный принцип, но и кредо всей жизни Сяо Шивэя.

Глава 4

ЖИЗНЕННЫЕ ИДЕАЛЫ

Китайский гуманизм

Чтобы понять китайский идеал жизни, необходимо сначала понять, что такое китайский гуманизм. Смысл слова «гуманизм» весьма расплывчатый, но у китайского гуманизма смысл вполне определенный. Во-первых, это ясное понимание цели жизни. Во-вторых, действие во имя достижения этой цели. В-третьих, способ действия: спокойствие и выдержка, т.е. следование принципу «золотой середины», который можно также характеризовать как «преклонение перед здравым смыслом».

Вопрос «в чем смысл жизни?» всегда мучил европейских философов. Они исходили из телеологических представлений, считая, что все, включая москитов и тифозные палочки, существует на благо самоуверенного человечества. В жизни слишком много боли и страданий, поэтому на такой вопрос нельзя дать четкий ответ, который удовлетворял бы человеческую гордыню. Поэтому телеология ориентируется на будущую жизнь и рассматривает земную жизнь как подготовку к жизни после смерти. Это согласуется с логикой Сократа, который считал свою сварливую жену даром богов для закалки характера философа. Стремление уйти от разрешения сложных жизненных проблем временно успокаивает человека, но вопрос «в чем смысл жизни?» так и остается без ответа. Иные философы, например Ницше, берут быка за рога и отказываются признавать, что жизнь «должна» иметь смысл, они полагают, что прогресс человечества — это заколдованный круг, некий танец дикарей. Однако вопрос по-прежнему остается открытым и, подобно морским волнам, безостановочно разбивающимся о берег, звучит постоянно: «В чем же все-таки смысл жизни?»

Китайские гуманисты считают, что они нашли истинный смысл жизни, и сознание это их не покидает. Для китайца жизнь в этом мире — не ради будущей жизни после смерти, для них непостижимо христианское учение о том, что мы живем, чтобы умереть. Нирвана для китайцев слишком метафизична. Борьба за что-то, чтобы радоваться достигнутыми успехами, для китайцев — обыкновенное тщеславие. Прогресс ради прогресса не имеет для них никакого смысла. Китайцы твердо знают, что истинный смысл жизни состоит в простых радостях жизни как таковой, прежде всего в радостях семейной жизни, в достижении гармоничных отношений с обществом. Вот первое стихотворение, которое дети учат в школе:

Нежный утренний бриз гонит легкие облака,

Опьяненный цветами, я брожу и брожу вдоль реки.

Люди скажут: поглядите, как радуется старик! —

И никто не знает, что мой дух рожден счастьем.

С точки зрения китайцев, это стихотворение не только проникнуто особым поэтическим настроем, но и выражает весь доступный человеку комплекс радостей жизни, всю ее summum bonum. Китайский идеал жизни — постоянно быть в состоянии опьянения реальной жизнью, свободной и от метафизических абстракций, и от чрезмерных амбиций. Надо сказать, что это самый что ни на есть незамысловатый идеал, настолько простой, что лишь практичная китайская голова до него и додумалась. Мы часто теряемся в догадках, почему западные люди никак не сообразят, что смысл жизни состоит в том, чтобы спокойно ею наслаждаться. Различие между Китаем и Европой состоит, видимо, в том, что европейцы обладают большими способностями добиваться и создавать что-то и малыми способностями наслаждаться созданным и достигнутым, а китайцы преисполнены решимости и наделены способностью наслаждаться тем немногим, что у них есть. Сосредоточенность усилий на земных радостях объясняет отсутствие у нас подлинной религии. Если человек не верит, что вслед за земной жизнью последует другая, он будет изо всех сил наслаждаться этой жизнью, пока она не закончится. Отсутствие религии делает возможной такую жизненную позицию.

Это отправная точка развития китайского гуманизма, который откровенно провозгласил антропоцентричность мироздания, причем целью всякого знания объявил счастье отдельного человека. Непросто направить знание на служение человеку, гуманизировать его. Ведь если человек отклонится от прямого пути, он станет жертвой своей логики и орудием собственного знания. Гуманизм выживет только в том случае, если неустанно стремится к подлинной цели человеческой жизни, как он определил эту цель. Например, гуманизм занимает промежуточную позицию между религиозными концепциями загробной жизни в мире ином и практицизмом современного мира. Буддизм, возможно, в свое время захватил воображение очень многих в Китае, однако противостоящее ему традиционное конфуцианство всегда относилось к буддизму с недоверием и даже возмущением. Ведь с точки зрения конфуцианского гуманизма буддийские догматы — это бегство от жизни, отрицание смысла человеческой жизни.

Вместе с тем вследствие стремительного развития техники в сегодняшнем мире человечество не в состоянии наслаждаться всем тем, что