Сомнительная полночь - Эдмунд Купер

По другому сигналу со стороны президентского стола андроид опять прокрутил шар, и красный луч Сильверо остановили на лице темной девушки, реакция которой была такой же, как и у Джойса.

Сильверо начал свой рассказ. Он сказал, что имя субъекта Нинель Маршин, возраст - двадцать два года. Потом гораздо более детально, чем в первом случае, описал ее детство и интимные факты ее взрослой жизни. Когда Сильверо описывал эмоциональные аспекты ее жизни, его голос дрожал от возбуждения и, как показалось Маркхэму, скрытой злобы. Повествование продолжалось, пока история субъекта не была рассказана до нынешнего дня, тут Сильверо отметил, что у нее накануне был очень утомительный вечер и поэтому она уйдет рано. Затем он стал предсказывать ее будущее, начав, как и раньше, с ближайшего, и неожиданно остановился. После секундного молчания он повторил все ту же формулу:

«О возрасте, в котором субъект умрет, говорить не разрешено. Больше я ничего не скажу».

Аплодисменты не были такими сильными, как раньше. Послушав о прошлом Нинель, присутствующие рассчитывали услышать рассказ о ее будущем в таких же подробностях и, вероятно, считали, что их обманули.

Маркхэм смотрел на улыбающегося старого ребенка в стеклянном шаре и чувствовал, как почти не управляемые отвращение и ненависть закипают в нем. Даже то, что Силъверо, возможно, тоже мутант, а значит - жертва Войны, не могло смягчить его чувства.

Какое право имеет это злобное рыло выставлять на обозрение жизни других людей, изображая из себя Господа, и предсказывать будущее?

Будь Маркхэм немного поспокойнее, он бы понял, что Сильверо тоже запутался в паутине обстоятельств. Но этот маленький прорицатель стал для него козлом отпущения, на которого вылилось все негодование, поднявшееся в нем после встречи с Соломоном и весь вечер усиливавшееся.

Но как только Маркхэм решил, что он больше не желает оставаться пассивным зрителем так называемых развлечений, луч Сильверо ослепил его глаза и мозг полностью отключился.

Когда Маркхэм пришел в себя, ему показалось, что луч только на секунду сверкнул перед его глазами. Тем не менее он сразу обратил внимание на тишину в зале и увидел, что все глаза направлены на прозрачный шар. Два андроида придерживали его, а третий, открыв маленькую панель, вынимал оттуда обмякшее тело Сильверо. Можно было подумать, что он без сознания, однако Маркхэм сразу понял, что ребенок мертв.

- С тобой все в порядке, Джон? - услышал он испуганный шепот Вивиан.

- Думаю, да. Что случилось?

Вивиан бросила быстрый взгляд в сторону отца, рядом с которым сидел Соломон и спокойно смотрел, как тело извлекают из шара.

- Он заставил Сильверо говорить о тебе, - объяснила она.

- Это маленькое чудовище рассказало все о твоем детстве, о том, как ты рос, о твоей жизни с Кэйти... как я ненавижу такие фокусы!

Маркхэм с удовлетворенной улыбкой наблюдал, как шар и тело Сильверо исчезли из вида.

- Почему же? - спросил он. - Я получил то, что и другие жертвы.

- Ты не из нашего мира. Это нечестно.

- Как же этот Сильверо умер? - спросил Маркхэм, мрачно глядя на то место, где находился шар.

- Это необъяснимо. Он только начал было предсказывать твое будущее, как что-то вдруг будто остановило его. Он захныкал, и никто не мог понять, что происходит. Потом он опять начал говорить - очень быстро. Он так выкрикивал слова, что разобрать было невозможно. А потом он просто резко упал.

- Возможно, - сказал Маркхэм с мрачным юмором, - он предсказал смерть самому себе и умер от шока.

В это время президент Бертранд встал из-за стола, и это был сигнал гостям.

Алджис Норвенс повернулся к Вивиан:

- Ну и мутации! Такое представление не забудешь. Кажется, наш Спасенный обладает скрытым талантом... Спустимся в Большой Зал, потанцуем?

Вивиан посмотрела на Маркхэма:

- Тебе выбирать, Джон. Если хочешь, я покажу тебе тропические сады или, - она бросила злобный взгляд на Норвенса, - Алджис сразится с акулой на подводной арене. Он очень любит демонстрировать свою доблесть в воде... Или, может, ты хочешь пойти на танцы?

- Я уже не в том возрасте, - сказал Маркхэм с иронией. - Танцы слишком энергичное занятие. Я бы предпочел тропические сады.

- Не будем лишать Алджиса удовольствия, - быстро отреагировала Вивиан. - Джон может одолжить для танцев твоего персонального андроида.

Норвенс не слишком радостно воспринял свою отставку, но Вивиан была непреклонна. Бросив недоброжелательный взгляд на Маркхэма, он пошел в Большой Зал с Марион-А, а Вивиан с Маркхэмом направились в сады, на крышу дворца.

Там было буйство красок от изобилия экзотических цветов; кусты и фруктовые деревья купались в лучах синтетического солнца. Коснувшись кнопки, Вивиан выключила «солнце», и остался только ясный лунный свет, льющийся сквозь прозрачную крышу.

Сады казались безлюдными. Вивиан привела его к маленькому искусственному холмику, где они и уселись, посматривая на луну.

- Норвенс- влюблен в тебя? - неожиданно спросил Маркхэм.

Она засмеялась:

- Как определить любовь? Мы занимались любовью раньше. Возможно, будем делать это еще.

- Просто я не хочу вмешиваться, вот и все.

- Дорогой Джон, какой ты важный. Небольшое здоровое соперничество пойдет Алджису на пользу.

- Предположим, я не хочу соперничать?

- Тогда я тебя заставлю, мой стремительный пуританин, - вот так!

Она обхватила его лицо ладонями и страстно поцеловала, но Маркхэм не ответил на поцелуй.

- Очаровательно, - раздался голос из темноты. - Вы очень добросовестно помогаете ему ориентироваться в нашем мире, мадам, но, боюсь, это весьма сложная задача.

Соломон вышел из тени и смотрел на них с доброй улыбкой. Его присутствие, казалось, не обеспокоило Вивиан, но Маркхэм опять почувствовал, что в нем закипает злость.

- Дано разрешение удалиться, - сказал он с сарказмом.

Улыбка Соломона стала еще шире:

- Спасибо, сэр. Но, может быть, дочь Президента не лишит меня удовольствия и позволит задержаться на несколько секунд?

- Разрешение дано, - сказала Вивиан ровным голосом.

Соломон официально поклонился и обратился к Маркхэму:

- Я должен извиниться, сэр, за ту часть представления, которая могла обидеть вас, особенно за печальный инцидент - смерть Сильверо.

- Честно говоря, - сказал Маркхэм, - эта часть мне как раз понравилась. Будучи старомодным, я придерживаюсь странного мнения, что непростительно выставлять чью бы то ни было личную жизнь для публичного развлечения.

Глаза Соломона заблестели.

- И тем не менее, - сказал он, - разве это не было основной функцией ваших газет в двадцатом веке? Вы должны извинить меня, если я ошибаюсь. С сожалением вынужден признать, что моя программа по истории оставляет желать лучшего.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});