С. Х. В. А. Т. К. А. - Андрей Левицкий

Ствол почти уткнулся в башку вожака, покрытого кровью с головы до пят. «Пух» почти начисто разъел его шкуру — казалось, что мутанта освежевали.

— Да сдохни ты наконец! — Тимур дважды выстрелил. Пули, пробив резину и черепную кость, сбросили вожака обратно в озеро.

Вскоре Старик оказался наверху, и они вскочили, но тут же были вынуждены пригнуться, потому что над ними пролетел, крутясь и безостановочно ухая, снорк, которым с берега, будто из катапульты, запустил кровосос. На загривок ему вспрыгнул маленький мутант в дырявом противогазе, вцепился зубами. Кровосос взвыл и боком пошел от озера, кренясь, мелко семеня. Задрав руки, он пытался сорвать с себя снорка, а тот мотал головой, не разжимая пасти, и выл. Вокруг разлетались красные капли; мутанты наскакивали на кровососа, отлетали и бросались снова, и вот уже один повис на левом боку врага, прокусив кожу и сжав челюстями нижнее ребро, другой обнял ногу, кромсая колено…

— Чё вытаращился, молодой? Прыгаем!

Старик толкнул его и соскочил на берег сам. Мутантам было не до них: схватка перешла в решающую стадию, от стаи осталась едва ли половина, но и кровосос терял силы. Перескакивая через трупы с раздавленными головами, свернутыми шеями и сломанными хребтами, сталкеры бросились в рощу.

— У меня патронов нет! — крикнул Тимур на бегу.

* * *

Они остановились, лишь увидев кабанов на поляне впереди. Небольшая стая — крупный вожак с черным рылом, два молодых самца, четыре самки и поросята, лежащие под боком у одной из них. Кабаны отдыхали — кроме вожака, который беспокойно расхаживал туда-сюда, изредка с угрюмым хрюканьем взрывая копытами землю.

Сталкеры очень медленно и очень тихо попятились. Когда поляна скрылась за деревьями, Тимур сказал:

— Обойдем — и дальше к каналу. Он шагнул вбок, но Старик сказал:

— Нет, стой. Надо осмотреться. Там опасно может быть.

— Ты откуда знаешь? — удивился Тимур.

— Чую.

— Все-то ты чуешь. Выброс вон, который аж завтра, тоже чуешь…

— Это все потому, что у меня чуй хорошо развит.

— Какой еще чуй?

— Шестое чувство так называется. Чуй. Он в Зоне у людей появляется, хотя не у всех. У мужиков — чуй, у баб чуйка. А ты пока снаружи торчал, потерял свой. Лезь, говорю.

Передвинув «беретту» за спину, Тимур полез на ближайшую акацию. Встал в развилке ветвей, широко расставив ноги, и высунулся из кроны. Некоторое время смотрел, потом начал слезать.

— Что там? — спросил Старик снизу.

— У моста кто-то прячется. — Он спрыгнул на землю. — Я четверых насчитал, но, может, их больше.

— Бандюги?

— Отсюда не разобрать, но похоже на то. Надо в обход.

— В этом месте через канал только по мосту можно, — возразил Старик. — Обходить — полдня, тогда братана точно не спасешь.

Тимур прикрыл глаза, услышав это, оперся спиной о ствол, постоял немного, потом взглянул в лицо Старика и произнес:

— Сейчас ты мне все расскажешь. Что значит «спасешь»?

— Ага, и пока рассказывать буду — или нас догонят, или кабаны сюда сунутся. Ты, молодой, соображай, чего предлагаешь. Есть время разговоры разговаривать, а есть время ноги уносить.

— Я должен понять, что происходит!

— Выберемся отсюда, канал перейдем, от бандюков оторвемся хоть немного — я тебе все поведаю. «Слизень» не потерял?

Тимур достал его из кармана и заметил, как блеснули глаза сталкера. Тот подался вперед, даже руку протянул, будто хотел схватить артефакт.

— Чего дергаешься? — спросил Тимур, пряча артефакт.

— «Слизень»… — пробормотал Старик. — Мы тогда три достали, я все думал, он бессмертие даст… А оно вон как вышло.

— Какое бессмертие? Кто это «мы»? Глаза Старика затуманились.

— Я, Шалун, Краб. Они потом, когда умирали, просили меня: спаси, отнеси «слизни» к «менталу», но я… Боялся я туда. Там «зыбь» эта да «Магнитка» рядом.

— «Магнитка»? Магнитная аномалия, я ее помню, — сказал Тимур. — «Магнитку» с «зыбью» и называют Челюстями, они путь к «менталу» перекрывают.

— Правильно, но есть другой путь, это если три «слизня» вместе… Но я продал свой и… Это что там?

Он поднял руку к уху. Тимур и сам уже расслышал легкий треск аномалии неподалеку. Они переглянулись.

— «Жарка», — сказал Тимур. — А кабаны огня боятся! Эх, досада, нет у меня… — Он смолк, увидев, как Старик полез за пазуху. — А у тебя есть, что ли?

Сталкер достал свернутое кольцами растение-лиану под названием волчья лоза и стал разворачивать. — У меня все есть, — проворчал он.

* * *

— Их слишком долго нет, — сказал Лысый.

«Вот бы тебе заткнуться… навсегда», — с раздражением подумал Огонек, хотя это была первая фраза, произнесенная охранником, с тех пор как они залегли. Устроившийся за пнем Красавчик обернулся и сделал нетерпеливый жест — мол, ну и чё мы тут торчим, как идиоты?

— Огонечек, а может, стоит самим в ту рошу пойти? — спросил Жердь. — Осмотреться. Глянь, ведь исчезли же они.

Перед тем он несколько минут пялился на рошу в бинокль, а потом догадался поднять его чуток повыше и обнаружил два силуэта на крыше контейнера за ней. Жердь передал бинокль Огоньку, после они долго гадали, кто это там торчит, и решили, что таки Шульга со спутником. Но позже силуэты исчезли — сталкеры, стало быть, спустились, как-то перебрались через Жгучее озеро и топают теперь сюда, потому что больше ведь им вроде как некуда. Но прошло пять минут, десять, теперь вот уже, наверное, все пятнадцать, а их нет. Может, не удалось им все же озеро форсировать?

— Надо в рошу на разведку, — повторил Жердь. Жердя, хотя тот и был напарником, Огонек не шибко уважал за болтливость и вспыльчивость (самого себя поджигатель считал молчаливым, сдержанным и хладнокровным человеком), но тут был вынужден согласиться: пора что-то предпринять. Осмотреть рошу, к примеру, очень уж долго этих двоих нет. Уже скоро Филин с Боцманом и Гадюкой должны подвалить, а сталкеры подевались куда-то. Может, выскользнули как-то? Но как? Свернули в лабиринте контейнеров и теперь пробираются вдоль берега канала влево или вправо, прочь от моста? Но это ж глупость, канал загибается большой дугой, то есть они обратно будут двигаться, и переправы на много километров никакой, кроме этого моста.

Или они вплавь решили? Но ведь опасно! Пусть так живо описанные Жердем мутанты-канальи лишь выдумка, но какие-то твари в воде обитают, туда соваться нельзя. Это дальше, где от канала отходят трубы старого дренажа и всякие ответвления, нормально уже, хотя и там рискуешь нарваться на какого-нибудь мутировавшего карпа или щуку с зубами в полметра, а на Дуге, как называют эту часть, точно плавать опасно.

В общем, пора было что-то делать. Погладив сумку с Леной, Светочкой, Варварой Ильиничной и Ниной Гер-мионовной, Огонек собрался отдать приказ Красавчику, но в этот момент Лысый пошевелился, сменив позу, и бандит передумал.

Повернулся и сказал:

— Иди проверь.

— Что проверить? — спросил Лысый.

— Ты не слышал, об чем мы базарили? — тут же вклинился Жердь. — Вперед иди, рошу проверь.

— Почему я? — спросил Лысый.

— Мы за тобой Красавчика пошлем, — пояснил Огонек. — Он сталкер опытный, будет тебя прикрывать. Ну, Давай, не робей.

Лысый приподнялся, оглядывая участок земли между каналом и рощей. Передернул затвор пистолета и, сжимая его в опущенной руке, крадучись зашагал к роще.

— Смелей, служивый! — напутствовал его Жердь, ухмыляясь. Бандит поудобнее улегся и приставил к плечу приклад автомата, готовый стрелять. Скосил глаза на Огонька и спросил тихо: — Может, в спину ему?..

Огонек качнул головой и тоже прицелился.

— Слева от него сектор контролируй, а я справа.

— Ладно.

Красавчик за пнем в очередной раз обернулся, увидел идущего к нему Лысого и вопросительно глянул на бандитов. Огонек махнул, показывая, что пока следует оставаться на месте. Лысый миновал пень, согнул руку в локте так, что ствол обратился к небу, и дальше пошел уже смелее. Подул ветер, зашелестели, закачались кроны деревьев, к которым он подходил все ближе.

— Э, слышь, дымом потянуло… — начал Жердь. Его прервал раздавшийся в роще визг.

* * *

Они закончили развешивать волчью лозу на ветках, и Старик сказал:

— Найди грузок побольше, деревянный.

— Уже. — Тимур протянул большую шишку, которую поднял из травы минуту назад.

Старик привязал ее к свободному концу лозы, покачал в руке — и бросил в «жарку», то есть в едва различимое облачко горячего воздуха низко над травой.

Как только шишка попала в аномалию, облачко полыхнуло — и огонь побежал по волчьей лозе, будто по фитилю, только гораздо быстрее. Лоза занялась по всей длине почти мгновенно, пламя с нее перескочило на ветки деревьев и кусты. Затрещало, пошел дым. Растущая на краю поляны старая сухая осина загорелась, как факел.