Девушка: В одиночку - Пирс Блейк

– Харрис, слушаю. Мы у дома подозреваемого. Кажется, здесь никого, – она включила громкую связь.

– Неудивительно, – прохрипел через динамик голос Харриса. – Дом принадлежит Джареду и Хлое Грин, но вот в чем дело, они в отпуске с прошлой пятницы. Я только что разговаривал с Хлоей, и она уверяла меня, что в доме не должно быть никого. Они все закрыли, когда уезжали.

– Тогда кто-то воспользовался их домом, чтобы напасть на ребенка. Мы заходим, – сказала Рипли.

Элла взяла инициативу в свои руки и принялась толкать дверь плечом, но она не поддавалась.

Хриплый голос Харриса послышался снова.

– Другие офицеры скоро будут. Навигация в этом захолустье не работает.

– Поняла, – сказала Рипли и положила телефон в карман. – Задняя дверь. Идем.

Рипли и Элла обошли дом, минуя несколько окон, которые были полностью закрыты. Внутри дома тоже было темно. На заднем дворе не было забора, отделявшего его от округи, только открытый гараж обозначал условную границу территории дома. Элла заметила три автомобиля.

– Две Ауди и Форд Фокус, – сказала Рипли. – Один из них явно выделяется на общем фоне.

– Должно быть, Форд принадлежит Алексу. Он сказал, что тот человек устроил на нем тест-драйв. Посмотри, как он припарковался.

– Прямо между гаражом и задней дверью, чтобы Алекс не смог быстро бежать, если высвободится.

Элла поставила себя на место Алекса. Если бы ей удалось добраться до машины, пришлось бы повозиться, чтобы выехать под таким углом. Она почувствовала беспомощность, когда представила, как Алекс пытается сбежать от своего похитителя, осознавая, что придется делать это на своих двоих.

Они подошли к задней части веранды. Через две раздвижных стеклянных двери была немного видна кухня. Элла потянула за ручку, и дверь сразу же открылась. Она посмотрела на Рипли.

– Он выбежал отсюда и не смог ее закрыть, – сказала Рипли.

Она достала свой фонарь и посветила внутрь, обнаружив справа выключатель. Рипли клацнула его. На кухне зажегся свет. Стол и пол были усыпаны осколками стекла. Элла прошла дальше и нашла выключатель для гостиной.

– Черт побери, – сказала Рипли, рассматривая засохшее пятно крови на сером ковре. – Алекс, должно быть, хорошо его отделал.

Рядом лежала бело-золотистая ваза с отбитым куском сбоку.

– Что скажешь, Дарк? Я не вижу какой-либо связи с четырьмя другими убийствами. Ворваться в дом в восьми милях от последнего места убийства? Уловка с покупкой машины? Наручники? Зачем ему так заморачиваться? Если бы я рассматривала это преступление в отрыве от других, я бы сказала, что здесь, в отличие от них, основным мотивом было сексуальное удовлетворение.

– Нет, это дело рук нашего преступника. Я в этом уверена.

Элла опустилась на колени возле лужи крови и воссоздала сцену в своем воображении. Она представила, как Алекс входит и ведет невинную беседу с убийцей. Она увидела, как убийца осматривает его сзади, чтобы убедиться, что Алекс подходит на роль жертвы. Удостоверившись в этом, он наливает в стакан напиток и предлагает ему. Алекс отказывается. Затем она увидела, как убийцу обуяли ярость и разочарование. Она увидела, как он запаниковал и изменил свой план. Затем она воссоздала произошедшие события. Элла представляла себе мужчину, мысленно перебирая известных ей серийных убийц. Это был крепкий, физически развитый мужчина.

Клоун.

Это место преступления явно отличалось от остальных, но в то же время содержало одну очень важную деталь, которая их объединяла. Все совпало практически идеально. Убедившись, что она воссоздала события в линейной последовательности, Элла выложила свою теорию Рипли.

– Алекс вошел и сел здесь. Помните, как он сказал, что Джон расстроился, когда он отказался от выпивки?

– Да.

– Это потому что он хотел опоить Алекса или, возможно, накачать наркотиками, чтобы тот потерял бдительность и стал более легкой жертвой. Мы знаем, что этот человек не особо уверен в своих физических способностях. Он всегда нападает исподтишка, когда жертвы меньше всего этого ожидают. Ему пришлось использовать наркотики, чтобы нейтрализовать Шона Келли, поскольку тот был физически крепким, как и Алекс. Ему нужно было, чтобы Алекс ослаб, прежде чем он сможет напасть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Согласна, – сказала Рипли. – Но это обычное дело при убийствах.

 Элла посмотрела на машину Алекса, брошенную во дворе. Она снова включила воображение и медленно, шаг за шагом, приблизилась к ней.

– Он надеялся на то, что Алекс угоститься выпивкой, но когда этот подход не сработал, ему пришлось придумывать новый способ, чтобы помешать Алексу сбежать.

Элла представила, как убийца изо всех сил старается сохранить спокойствие, но внутри не находит себе места. Она видела, как он хочет внезапно напасть на Алекса, как и на других своих жертв, но понимает, что это ему не удастся. Она практически видела выражение его лица, когда он вел внутреннюю борьбу с самим собой. Совершить убийство или создать достойное подражание?

– Алекс был трезв, поэтому преступнику требовалось исключить его автомобиль из уравнения. Тогда он и придумал историю с тест-драйвом. Ему удалось забрать у Алекса ключи и припарковать машину так, чтобы ему было сложнее сбежать. Если бы Алекс каким-либо образом заполучил ключи, или если бы у него в кармане оказался запасной ключ, ему бы пришлось сначала маневрировать, чтобы выехать на машине.

Рипли с интересом слушала, следя за цепочкой рассуждений Эллы.

– Думаю, ты можешь быть права. Отбившись, у Алекса был единственный способ сбежать - бегство по полям, где преступник мог с большой легкостью поймать его.

Элла встала с залитого кровью пола.

– Харрис все еще на линии?

Рипли достала телефон.

– Да.

– Попросите его спросить Алекса кое о чем. Пусть спросит, пытался ли Джон показать ему фокус с наручниками.

Рипли так и сделала, затем поблагодарила Харриса и положила трубку.

– Десять из десяти, новенькая. Что тебе известно, чего я не знаю?

Элла ответила не сразу.

– Наручники не были отклонением от плана. Он планировал сделать это, только в его планах Алекс к этому времени должен был быть под воздействием веществ. Но так как ему не удалось выполнить свой план в точности, как это было с другими жертвами, Алексу удалось сбежать.

– Он запаниковал. Это свидетельствует о том, что он плохо соображает на ходу. Может, он не так организован, как мы полагали.

– Я все же кое-чего не понимаю, – продолжила Элла. – Почему здесь? Он выбрал Алекса, потому что тот соответствовал нужному типу жертвы, но выбор локации странный.

– Возможно, он имел доступ к дому. Он может быть другом или родственником хозяев. А может, он выбрал это место случайно. Возможно, он перепробовал сотни домов, прежде чем остановился на этом.

– Думаете, он стал бы так делать? – спросила Элла. – Все остальные места преступления были просчитаны и организованы до мелочей.

– Ты мне скажи. В психологическом портрете убийцы ты написала, что место преступления так же важно, как и выбор жертвы, и образ действий.

Элла обдумала слова Рипли.

– Он не стал бы выбирать это место случайно. Он не выбирает места случайно или из удобства. Планирование много для него значит. Ему нужно было убить Алекса в этом доме, потому что это часть его образа действий. Все остальное сходится, кроме… – Элла остановилась. Она изучала подоконник перед окном, выходящим на лужайку.

– Что там? – спросила Рипли, по всей видимости прочитавшая ее мысли. – Говори.

На подоконнике в ряд стояли три награды. На каждой из них были изображены гольфисты в разных позах. Элла присела, чтобы прочитать надписи на табличках под ними.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Надпись на первой гласила: «АССОЦИАЦИЯ ГОЛЬФА США - ДЖАРЕД ГРИН».

На второй: «СЕРЕБРЯНЫЙ ПРИЗ АСОЦИАЦИИ ГОЛЬФА ЛУИЗИАНЫ - ДЖАРЕД ГРИН».

Но именно третья табличка поставила все на свои места.

Элла взяла в руки награду и указала на гравировку. Там было написано просто: «Дж.Г.».