Три мгновения - Nata Malfoy

- И все же дослушай меня, - спокойно проговорил директор. - Гарри дорог мне не меньше, чем тебе, но ты должен знать. Этот ритуал - «душа за душу». Все в мире, Драко, находится в равновесии, и Вечность не захочет возвращать Гарри безвозмездно. Волшебник, спасающий его, должен будет отдать взамен свою душу.

И еще, Драко. Ты знаешь, как преследуется черная магия, но этот ритуал - даже не путевка в Азкабан. Это - «Поцелуй».

Драко вздрогнул, но твердо произнес:

- Ну вот и отлично, профессор. Если дементоры выпьют мою душу - все будет устроено, и Гарри вернется.

Дамблдор покачал головой.

- Я не хочу, чтобы это был ты, Драко. Я уже стар, прожил и сделал достаточно...

- Нет, - прервал его Малфой, - ни в коем случае. Вы нужны школе! Это я фактически убил Гарри, мне его и спасать. К тому же, вы сказали, я все равно схожу с ума.

- Я надеюсь остановить это. Я берусь за это дело, и все будет так, как решил я, - мягким, но не допускающим возражений тоном сказал Дамблдор и закончил:

- Отправляемся завтра на рассвете, будь готов.

Драко кивнул и вышел, и директор не заметил, как в темноте сверкнули стальные глаза и по губам юноши скользнула легкая грустная, но непокорная усмешка.

* * *

...Они летели на гиппогрифах много часов, и Драко стало казаться, что это и есть настоящая реальность - взмахи широких крыльев, свист ветра в ушах, влажный туман вокруг, а все остальное ему только приснилось. Но наконец огромные полуптицы стали снижаться, внизу проплыли горы, на вершине одной из которых стоял замок с высокими пиками на башнях. Малфой догадался, что это Дурмштранг.

Потом снова бесконечная череда скал, все ближе и ближе к которым спускались гиппогрифы. И вдруг, словно вынырнув из тумана, прямо на них, казалось, поплыл замок, очень похожий на крепость, стоявший на самой высокой и совершенно голой скале, по которой невозможно было забраться даже самому опытному маггловскому альпинисту.

Когда они подлетели ближе, уже спустились сумерки. Сквозь волнистые облака начинал пробиваться свет луны, но лучше видно не стало. «Это нам только на руку», - подумал Драко, памятуя, зачем они сюда прилетели и, следовательно, то, что им не мешало бы остаться незамеченными. Однако Дамблдор предусмотрел и это: маг взмахнул волшебной палочкой и вокруг них возник серебристый шар.

- Это сделает нас невидимыми, - объяснил директор.

- Что это за место? - спросил Драко, рассматривая все яснее проступавшие в тумане очертания крепости. Высокие башни с зарешеченными окнами, бойницы, стены невероятной толщины, надпись на кованых железных воротах «Ради общего блага», и едва заметное зеленоватое свечение вокруг всего замка - видимо, магическая защита.

- Это тюрьма Нурменгард, - каким-то странным голосом отвечал директор. - Здесь заточен один-единственный человек, темный маг Грин-де-Вальд.

Драко невольно вздрогнул.

- Так это он и есть?

- Да, мой мальчик, - все тем же голосом отвечал Дамблдор.

- Но как мы разобьем эту защиту? - спросил Драко, у которого от невероятной силы защитной магии уже кружилась голова.

- Я сам ставил ее, - пояснил волшебник, - и знаю, как ее снять. Но боюсь, гораздо больше времени мы потратим, уговаривая пленника покинуть свою темницу.

- Уговаривая? - изумленно переспросил слизеринец. - Но неужели Грин-де-Вальд не мечтает оттуда выйти?

- Не думаю, - тихо ответил Дамблдор. - Много лет назад, когда я победил его, он сел сюда. Он сам построил эту тюрьму, правда, для своих противников, но Грин-де-Вальд такой волшебник, что ему не нужна палочка, чтобы сбежать. Он не сделал этого только потому, что не захотел.

- Как же вы теперь заставите его пойти с нами? - спросил Драко.

Дамблдор вздохнул и ответил:

- Я попрошу его.

Они облетели замок и зависли в воздухе возле одного из зарешеченных окон. Дамблдор зашептал слова заклинаний, неизвестных Драко, и решетка будто растворилась. В тот же миг директор что-то сказал, и их плавно затянуло в окно. Едва ноги коснулись пола, Драко боковым зрением увидел, как восстановилась решетка.

Они оказались в небольшой темной камере, куда свет пробивался только через окно. Стена, на которую Драко оперся рукой, была такой холодной, будто северные ветры, бушевавшие над скалами, пронизывали ее насквозь.

В углу камеры на кровати сидел человек и смотрел на них. В темноте было не разглядеть черты лица, виднелась лишь светлая борода и горящие, как у двадцатилетнего юноши, глаза.

- Я знал, что ты придешь, - раздался тихий хриплый голос, такой, будто человек снова учился говорить.

- Да, Геллерт, это я, - так же тихо ответил Дамблдор и чуть-чуть, ровно на один шаг, будто ему что-то мешало, приблизился к пленнику. - Здравствуй.

- Здравствуй, - проговорил заключенный и повторил:

- Я чувствовал и ждал тебя.

- Я пришел не один, - сказал Дамблдор, глазами указав на Драко, - это мой ученик, и только ты можешь нам помочь.

- Вам? - бесстрастно произнес хриплый голос. - Чем же?

- Мне нужен партнер, чтобы провести ритуал Возвращения. Я прошу тебя о помощи.

- Это все, что ты хочешь сказать мне? - в голосе Грин-де-Вальда появились странные нотки.

- Нет, - помедлив, проговорил Дамблдор, как будто на самом деле хотел сказать очень много и вместе с тем понимал, что оно не поместиться в словах, оно слишком огромно, чтобы можно было его передать. Вместо этого он подошел к пленнику и тихо произнес:

- Я простил тебя.

«Я простил тебя так давно, ибо не мог по-другому...»

Пленник вскочил с места и, воскликнув: «Альбус!..», крепко обнял Дамблдора. Полоска света из окна озарила волшебников, и в лучах луны Драко на мгновение увидел яркую картину. Вместо стариков с длинными серебристыми бородами стояли, обнявшись, два красивых юноши. Они склонили головы друг к другу, смешивая золотые волосы с темно-русыми и, не отрываясь, глядели друг другу в глаза. Драко показалось, с их губ вот-вот слетят слова - такие знакомые и, наверное, затертые и, вместе с тем, так много значащие.

Через секунду все вернулось на свои места, директор, разжав объятия и повернувшись, улыбнулся Драко, а Грин-де-Вальд сказал:

- Я согласен.

* * *

Дорога назад не показалась Драко такой долгой, и он не терял больше ощущения реальности происходящего, если не брать в счет, что время от времени в ушах звучали голоса, которые он определенно не мог слышать - вокруг было одно лишь пустынное небо, а Грин-де-Вальд и Дамблдор молчали. Малфою казалось, что маги понимают друг друга с полувзгляда, а может быть, оно так и было.

Но они прилетели не в Хогвартс, как первоначально думал Драко, а опустились в одно из ущелий в горах.

Все трое слезли с гиппогрифов, и Грин-де-Вальд устремился к тропинке, которую Малфой сначала не заметил. И не мудрено - она заросла высокой травой, которая каким-то образом выжила в этом забытом солнцем ущелье. Но оба волшебника уверенно пошли через заросли, и Драко последовал за ними.

Их путь оказался недолгим: уже через несколько минут они остановились на краю глубокой воронки, дно которой юноша даже не видел.

Грин-де-Вальд оторвал от нее взгляд и вопросительно посмотрел на Дамблдора.

- Ради кого ты все это делаешь?

- Ради Гарри. Ты знаешь о нем, неправда ли? - сказал Дамблдор, и Драко удивился, откуда человек, много лет заключенный в темнице, мог бы знать о Поттере.

- Да, знаю, - кивнул волшебник и глянул на Драко все теми же блестящими, юными и какими-то веселыми глазами. - А он?..

- Он друг Гарри, - ответил Дамблдор, и в глазах Геллерта мелькнули озорные искорки, а губы на мгновение тронула лукавая улыбка. Но уже в следующий момент его лицо стало серьезным и волшебник обернулся к Дамблдору:

- Моя волшебная палочка?..

Директор протянул ее.

- Только не переусердствуй.

- Хорошо, - ответил Грин-де-Вальд и, взмахнув палочкой, зашептал одновременно с Дамблдором слова заклинания.

Над ущельем сгустился туман. Драко казалось, с каждым сказанным нараспев словом тьма подступает все ближе, закрадываясь в уголочки сознания, вытесняя здравый смысл и принося с собой пелену безумия... В глазах юноши снова замелькали какие-то странные образы, и он уже не мог различить, породило ли их его воображение, подкрепленное прогрессирующим сумасшествием, или же все это - действие заклятий. Малфой впал в своего рода оцепенение: он не мог ни двигаться, ни говорить, даже дышалось с трудом - темная, вязкая магия обволакивала тело, впитывалась в самую душу. Драко сопротивлялся этому, как мог - ему казалось, сила стихии поглотит самую его суть, а он ведь еще не завершил свою миссию. Он не должен был умереть, раствориться в магии сейчас. Не должен! И, словно услышав этот крик, шедший из глубины сердца Малфоя, тьма отступила. Драко, конечно, могло показаться, но он отчетливо расслышал в вое ветра эти слова: «Не ты!..»

В тот же миг земля под ногами слизеринца дрогнула, и раздался необъяснимый, но все нарастающий грохот, словно рушились скалы.