Душа Ужаса. Мозаика осколков души - Алия Якубова

Фар не считал себя извращенцем, любящим боль, но сейчас он просто не в силах был определиться, что делать и как относиться. Поэтому принц то вяло трепыхался, пытаясь уйти от прикосновений, то, наоборот, подавался им навстречу. Через четверть часа такой пытки он просто потерял всякую волю и был согласен абсолютно на все. Вознамерься Деймос его трахнуть сейчас, он бы даже не возразил.

Но царя куда больше занимала кровь, чем сомнительные прелести молодого человека. Словно огромный кот он вылизывал кровоточащие раны без малейшей брезгливости, присущей обычным людям. Наоборот, это явно нравилось Деймосу, словно кровь была для него изысканным вином.

Когда царь насытился и отстранился от сломленного этой сладкой и жестокой пыткой Фуара, тот жалобно хныкнул, за что получил шлепок по заднице.

Самодовольно усмехнувшись, Деймос шепнул:

— Вот таким ты и должен быть. Покорным и предупредительным. И тогда ты загладишь свою вину и не попадешь к моему заботливому палачу.

Фуар с трудом осознавал сказанное, поэтому царь схватил его за подбородок, поворачивая к себе, так что шея едва не хрустнула, и спросил:

— Ты понял меня?

— Да, — с трудом ответил принц, выныривая из апатичной мути, заволокшей разум.

— И? Ты будешь таким?

Царю пришлось дважды повторить, прежде чем Фуар выдавил:

— Да.

— То-то же. Я был слишком… снисходителен к тебе. Такого больше не будет. Служение оказалось излишне сложным, что ж, возможно, рабство станет по силам.

С этими словами Деймос покинул каморку. Такой же холодный и непроницаемый. Вот только на подбородке и в уголке губ алела кровь. Его кровь.

Фуара замутило, но он только и мог, что уткнуться в тонкую подушку. Сил, еле-еле скопленных, снова не осталось. Еще бы! Им питались, как куском мяса! И в этот раз не было ни тумана в сознании, никаких приятных, сглаживающих ощущений.

Бессильно застонав, принц сжал кулаки. Он не смог оправдать себя, исполнить свою миссию. Он бесполезен, даже хуже того! Он стал предателем. А значит, для него все кончено. Ему нет места среди живых. Но он все еще слишком слаб, чтобы что-либо предпринять. И все же должен. Должен!

Как ни странно, но то, что Деймос кормился на нем, пошло Фуару на пользу. Раны и не думали гноиться, наоборот, заживление ускорилось. Конечно, бесследно такое не пройдет. На спине на всю жизнь останутся безобразные шрамы. Плеть не розга, и оставляет четкую подпись.

Молодой организм брал верх, и силы постепенно возвращались к принцу. Каждый след плети еще чувствовался, но постепенно Фуар смог садиться, а потом и вставать, хоть и по стеночке. И сразу же вернулись мысли о самоубийстве. Это единственный шанс сохранить остатки чести.

Привезенный из дома сверток все еще был при нем, а в нем достаточно снадобий, дабы распрощаться с этой, ставшей такой никчемной, жизнью. Но стоило отмерить дозу, как в каморке появился царь.

Принц ошарашено замер. Ведь Деймоса не было в покоях, поклясться можно. И вот он здесь, словно услышал его мысли. И каменное выражение лица не предвещало ничего хорошего.

Кружку вырвали из слабых пальцев. Царь принюхался к содержимому и, брезгливо выплеснув, сухо поинтересовался:

— Что это значит?

Фуар смог лишь отвести взгляд. Да и что тут объяснять? Вроде и так все ясно.

Деймос мгновенно оказался рядом и, вздернув парня за подбородок, процедил:

— Мне казалось, мы с тобой все выяснили, щенок! Или ты так легко позабыл свое обещание?

— Нет.

— Тогда что это значит?

— По-моему и так все ясно, — буркнул Фуар, и откуда смелость взялась? Наверное, он слишком приготовился к смерти, чтобы еще чего-либо бояться. — Моя жизнь — это единственное, что еще принадлежит мне.

— Ой, ли? Как только ты выехал из своего города, твоя жизнь стала принадлежать мне целиком и полностью.

— Нет! — почти прохрипел Фуар. — Я…

— Ты ничего с собой не сделаешь! — четко проговорил царь. — Я не для того оставил тебе жизнь.

— А для чего?

— Чтобы ты стал мужчиной и научился отвечать за свои слова и поступки! Хотел избрать самый легкий путь? Травятся только трусы! Или ты еще большая тряпка, чем я думал?

— Нет. Оставь меня!

— Вот еще. Если бы ты нужен был мне мертвым, я бы не стал так долго ждать! Мне не нужны обвинения твоих братцев, иначе придется стереть твой город с лица земли. Ты этого хочешь? — голос царя упал до змеиного шипения, но при этом не утратил своей выразительности.

— Нет-нет! — от одной мысли об этом принц пришел в ужас. Но было еще кое-что, что так же ужасало Фуара: — Но я все равно не стану таким, как ты!

— Глупый визгливый щенок, — фыркнул Деймос. — Ты давным-давно встал на этот путь и так просто с него не свернуть!

— Нет!

— Можешь утешать себя сколько угодно. По молодости и глупости это бывает. Но сути это не изменит.

— Я не такой!

— Ой, ли? Возможно, хуже.

— Невозможно! — Фуар холодел от ужаса, глядя в эти не по-человечески мерцающие глаза, но не смотреть не мог.

— Отрицание не поможет. Тебе присуща жестокость, а еще лицемерие. О, очень много лицемерия! Ты улыбался в лицо, а сам думал, как бы сгубить, искал моего расположения, а сам подготовил отравленный кинжал. Что это, как не лицемерие?

— Это долг! — выдохнул принц, впрочем, сам уже сомневаясь в собственных словах.

— Это подлость.

— Ты сам пил мою кровь! Разве это не подло? — бросил принц свое главное обвинение.

— Речь не обо мне, — невозмутимо ответил Деймос. — К тому же это не причинило тебе вреда, скорее наоборот.

Стоило царю упомянуть об этом, как Фуар густо покраснел и буркнул, не в силах отвернуть лица:

— Ты зачаровал меня, заставил желать!

— Ничуть. Тебя очаровала сама моя природа. Ты вообще не должен был помнить произошедшего. Но раз уж так, пусть. Я же говорил, ты ближе ко мне, чем кажется.

— Нет!

Но можно сколько угодно это повторять, все без толку, когда часть тебя согласна со словами тирана. И честь боролась с раскаянием о собственных поступках, похоже, проигрывая под их грузом.

Видя отражение этой борьбы на лице парня, Деймос многозначительно усмехнулся, обронив:

— Скажи спасибо своим прежним… учителям. Уроки лицемерия не успели усвоиться, поэтому ты и раздираем сомнениями. Ты принц крови, впитавший законы чести с молоком матери. Но ты четвертый принц, тебя готовили для тайных дел, а это с первым не сочетается.

— Ты… знаешь, — пораженно выдохнул Фуар.

— Мне известно все, что происходит в моих землях, — надменно заметил Деймос.

— Давно? — каким-то сломленным голосом поинтересовался принц.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});