Под другим небом (СИ) - Гринерс Эва

Мэг почти на себе вволокла его в кухню, призывая Абрахама. А у Джастина всё помутилось в глазах, расплылось, и он рухнул прямо у двери.

* * *

Какие-то пятна плавали перед глазами, голоса становились чётче. Джастин дёрнулся: где он? Что?..

Прохладная рука легла на его лоб и прозвучал голос:

— Тише, сынок, тише…

И он снова провалился в сон.

Когда Джастин окончательно пришел в себя, его первая мысль была не о себе и даже не о Наташе. О Ласточке. Неужели он загнал бедную лошадь в своей горячке?

Он спустил ноги на деревянный пол. Дверь в его комнату была открыта, на полочке в коридоре стояла лампа. Побаливала голова и ломило всё тело. Нужно было подниматься — где-то внизу были слышны голоса.

Нащупав свою одежду, он натянул её на себя. Хотя больше всего ему хотелось рухнуть в постель обратно. Когда он спустился вниз, его ожидала картина, в которой, казалось бы, не было места печалям и хлопотным заботам — Абрахам ворошил угли кочергой, Мэг накрывала на стол.

— Здравствуй, Джастин. — голос Абрахама звучал, как всегда, тёплым объятием. Вот он был истинным пастырем, мелькнула мысль в голове Джастина.

Он прошел к камину, по пути коснувшись руки Мэг. Та сжала на мгновение его ладонь и отпустила. Джастин прочел в этом целую тираду: “Давай, мой мальчик, говори, что с тобой случилось. Мы с тобой”

Воспалёнными глазами послал благодарный взгляд своей названной матери и прошел к тому, кто был его отцом в этой жизни.

“Господи, дай мне сил как-то объяснить всё это” — взмолился он про себя. Абрахам смотрел ласковыми карими глазами, и Джастин понял: его ни за что не укорят здесь. Вздохнув, он начал свой рассказ с того момента, как они с Наташей уехали отсюда.

После долгого или недолгого — он сам не знал — рассказа, Джастин сидел у камина рядом с Абрахамом, втянув голову в плечи. Он невольно ждал, что его названные родители сейчас спасут его, всё разъяснят, и вскоре Наташа, волшебным образом, окажется рядом.

Абрахам откатил свою коляску от огня. Мэг стояла рядом с Джастином, обняв его за плечи, как птенца, успокаивающе поглаживая его плечи. Бог не дал им с мужем детей, зато послал этого мальчика, которого они любили вряд ли меньше, чем любили бы родного.

— Джастин, давай посидим, подумаем. Мэг, не могла бы ты?.. — и он кивнул головой наверх. Мэг немедленно ответила:

— Сейчас я принесу её, но…

Абрахам устало и терпеливо ответил:

— Мэг, он сам должен убедиться…

Джастин, не желая принимать поражения, вскинул голову почти в крике:

— В чем убедиться???

Мэг еще раз сжала его плечи и отошла прочь. Абрахам, глядя в глаза Джастина медленно произнёс:

— Сейчас мы вместе прочитаем третью книгу. Не кричи. — затем обратился к Мэг:

— Милая, можно нам кофе? Побольше. Думаю, спать нам не придётся.

Мэг подумала о том, что зачем, зачем это всё придумано? Судьбы, несущиеся через их городок, эта магия вокруг разрушала её изнутри. Ей казалось, что Абрахам был повержен непонятной этой болезнью, усадившей его в коляску, именно потому, что расплачивался за участие в магических ритуалах и перемещениях. Мэг настояла, чтобы они уехали, чтобы жить под этим небом простой жизнью… Но Джастин был её почти что сыном, сейчас она очень боялась за него. Именно поэтому ответила внешне спокойно:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я сделаю кофе и посижу с вами. Вместе что-нибудь надумаем.

Уже почти рассвело, и все формулы и правила были приведены под один знаменатель, Абрахам захлопнул книгу:

— Всё, мой мальчик. Ты не сможешь её найти.

Джастин сидел, опустошенный. Мэг произнесла, избегая взгляда мужа:

— А я так не считаю! Должен быть выход! И вход… — сейчас, послушав всю историю Джастина, она понимала, что если не помочь ему сейчас — он не будет уже прежним. Лёгким, светлым и улыбчивым. Ей было очень-очень страшно.

Абрахам ответил насколько мог жестко:

— Нет! Он не знает где Наташа, они не связаны кровными узами! Нет! Это невозможно!

Джастин поднял на своего отца красные от усталости глаза:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я знаю, кто мне поможет.

Мэг прижала фартук к глазам, не в силах смотреть, как он страдает, а Абрахам спросил:

— Кэтрин?..

Джастин ответил глухо:

— У меня нет другого выхода.

И отправился спать перед дорогой. Спросил про Ласточку. Его уверили, что всё хорошо. Прежде, чем уйти, он обнял Мэг и Абрахама, которые знали, что после того, как Джастин уедет — будет беда.

Глава 39

— Мамочка, — произнесла у меня за спиной моя разумница дочь, — если столько сидеть за компьютером, ты испортишь глазки.

Я повернулась в кресле и подхватила Лису на руки/

— Да, моя радость, всё правильно. Пойдём гулять.

Уже пару недель я отрывалась от монитора только для того, чтобы поиграть с Лисой и уложить её спать. Мне было неловко перед Марией, которая одна делала всё по дому, но та меня успокоила, сказав, что толку от меня всё равно немного и дала полное освобождение от домашнего хозяйства.

Я сама не знала, что искала. Путь в прошлое — это понятно, а вдруг измерение другое? Ведь времена года тут и там не совпадали. Поэтому я изрядно мучилась, составляя поисковые вопросы. Пока что мне удалось наткнуться на пару форумов, которые отвечали моим запросам. По крайней мере отдалённо. Однако, темам было уже по несколько лет, причем они были заархивированы.

Но даже эта находка вдохновила меня и я продолжала усердно искать. Сообразив в процессе, что возможно стоит поискать на форумах Великобритании, раз портал находился там, я стала перелопачивать всё подряд, что могло привести меня к цели.

С первого взгляда этот гид-сайт был интересен только туристам. Но у меня бешено заколотилось сердце — я помнила все эти места. Я мгновенно узнала их раньше даже сердцем, чем глазами.

Всматриваясь в описания и фотографии, я, вцепившись руками в ноутбук, всматривалась в площадь, рядом с которой жила, церковь Джастина…Фотографий было всего две — старая и дублирующая её более современная.

Некоторое время я сидела и смотрела на кнопку обратной связи. Кто за ней скрывался — просто местный гид или, может, команда современных волхвов, перемещающих людей в день летнего солнцестояния?

И что туда написать? Я решила повременить, сделать паузу. Пороть свою обычную горячку я не собиралась — слишком близко я подошла к тому, что искала.

В этот момент ко мне и пришла Лиса. Мы собрались и поехали прогуляться в торговый центр. Лиса попросилась поиграть в сухом бассейне с шариками, а мы с Марией присели неподалёку.

Я рассказала ей о своей находке и она разволновалась:

— Почему ты не написала туда? Ты с каждым днём таешь, и вдруг какие-то паузы?

Я смотрела, как прыгает Лиса, кудряшки разлетались, она задорно хохотала.

— Боюсь я, понимаешь? А вдруг и здесь будет пусто?.. Ты не представляешь, каково мне было увидеть те места. Думала сердце не выдержит, понимаешь?

Мария приобняла меня, прижав мою голову к себе. Затем деловито выпрямилась и сказала:

— Давай, вставай. Забираем Лису, купим мороженого и поедем домой. Тебе нужно написать туда как можно скорей.

Мы купили любимое фисташковое и поехали домой. На ступеньках сидел Марк, дожидался нас. Мы с Марией переглянулись, а Лиса радостно бросилась к нему.

Кстати, до сих пор, мы не говорили Лисе, что Марк её отец. Сам он молчал по этому поводу, хотя даже мне казалось, что можно было сказать.

Держа Лису на руках, Марк наклонился и легко поцеловал меня в щеку.

— Привет! Что-то ты неважно выглядишь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спасибо, — кисло улыбнулась я.

— Натали, я серьёзно. Как ты спишь, ешь?.. Пошли, расскажешь мне что с тобой.

Лиса надулась, объявив, что собиралась сама поиграть с Марком. Тот вопросительно посмотрел на меня. Я вяло махнула рукой:

— Идите, я сейчас всё равно буду немного занята. Поговорим позже. — И пошла к себе в спальню.