Хроники Расколотого королевства - Фрэнсис Хардинг

Стреляные воробьи, делившие шкуру неубитого медведя, не подозревали, что в эту самую минуту Арамай Тетеревятник перечитывает злосчастный отчет, щурясь над именами Эпонимия Клента и Мошки Май.

«Л» ЗНАЧИТ «ЛОВУШКА»

— Я хочу вернуть своего гуся!

— Мошка, твоя нежная привязанность этому ластоногому делает тебе честь, но я не думаю…

— Я хочу вернуть своего гуся!

— Я понимаю, что сиротство наложило на тебя отпечаток, ты готова считать гуся членом семьи, эдаким носатым дядюшкой…

— Мистер Клент, я хочу вернуть своего гуся!

— Ты же сама рассказывала, что мистер Куропат планировал… э-э… подвесить меня за детородный орган.

Последние полчаса разговор шел по кругу, и Клент начинал терять терпение.

— Ты мог бы заплатить ему, — сказала Мошка. — Держу пари, он не тронет тебя, если заплатишь как следует. Уверена, Книжники хорошо вознаградили тебя за сведения, которые я добыла.

Клент поначалу пребывал в полном восторге от сведений о нелегальной школе и учителе-радикале и последние два дня обходился с Мошкой самым учтивым образом, чем крепко ее избаловал. Заметив, как он, вернувшись от Книжников, повязывает перед зеркалом новый шейный платок, она спросила прямо:

— Тебе заплатили, да? Это мои деньги. Минимум часть.

— Прочти внимательно джентльменское соглашение, дитя, если ты еще не забыла грамоту, как забываешь свои обязанности. Ты подчиняешься моим указаниям, за что получаешь щедрое вознаграждение в конце года. Пока алчность не взяла верх над твоим благоразумием, я даже собирался рекомендовать тебя в школу Книжников, как ты того хотела.

При этих словах Клент подумал, что его слышно в соседних комнатах, ведь стены здесь совсем тонкие, и перешел на громкий шепот:

— Но, конечно, если ты оставишь надежду получить образование и предпочтешь вернуть своего пернатого товарища, в котором, сдается мне, гнездятся все бесы преисподней, будь по-твоему. Выбор за тобой.

Клент сложил руки на груди и надул губы.

Место в школе Книжников… В голове у Мошки все смешалось. Неужели ее мечта была так близко? Она ясно видела, как сидит за партой с гладким карандашом в руке, и представляла, как очиняет перья для младших учеников. Она даже начала всерьез размышлять, как отучить Сарацина глотать пузырьки с чернилами. А с тех пор, как она познакомилась с леди Тамаринд, школа начала видеться ей еще и ступенькой во дворец, где она станет фрейлиной.

В сознании Мошки возникли два образа.

Она увидела, как женщина в пышном платье выходит из белой кареты, приподнимая край юбки. Два лакея метут перед ней мостовую вениками из лебединых перьев, чтобы она не запачкала сатиновые туфельки. Она входит во дворец и идет по бальному залу, стены в котором увешаны шкурами белых тигров. Она танцует на ходу, а с изящных столиков красного дерева за ней наблюдают жемчужными глазками чучела горностаев. Она отпивает вино из хрустальных бокалов. Красота ее слишком совершенна, чтобы нарушать ее улыбкой или румянцем на щеках, а глаза черны, точно смола. Глаза Мошки.

А затем Мошка увидела темное нутро «Пылкой девы». Сарацин неуверенно копошится в кучах фигурок Почтенных, его кожистые лапы скользят по их гладким лицам и крыльям. Он чуть слышно клекочет, поводя шеей по сторонам, он ищет выход. Он устал и хочет есть. Вот он щиплет за нос Добрячку Дуреху, но та оказывается несъедобной. Скоро, когда он совсем потеряет силы, матросы поднимут доски и спустятся за ним с ножами и крюками…

— Ну? — спросил Клент, всем своим видом давая понять, что он доверяет ее здравомыслию. — Ты приняла решение?

Мошка кивнула:

— Я хочу вернуть своего гуся.

— Ну, так знай, — сказал Клент, наливаясь краской. — Ты его не получишь!

— Тогда ты грязный лжец и враль! И я больше ничего для тебя не сделаю! И…

Клент не стал дослушивать ее и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Мошка взяла его сапоги и швырнула о стену, а потом попробовала оторвать рукава от камзола, но у нее не хватило сил, и она принялась топтать его парик, пока он не стал похож на растерзанного терьера.

Когда она стояла, тяжело дыша, на растоптанном парике и ботинки ее были белыми от муки, она вдруг с отрезвляющей ясностью поняла, что ей нужно сделать. Если ей больше нечего рассчитывать на помощь Клента или Книжников, у нее оставался только один человек, который мог ей помочь, — леди Тамаринд.

Клент оставил на столе бумагу, перо и чернильницу. Мошка недолго думая написала письмо.

Ваша дражайшая светлость!

Книжники испытывают антипатию к Ключникам, посему они подозревают их в том, что те владеют печатным станком, который выводит герцога из себя. Так они рассчитывают каким-то образом завладеть городом.

Ключники прячут радикала по имени Хопвуд Пертеллис, который учит по запрещенным книгам детей в аллее, и я их там видела. Они прячут его в «Сером мастифе». Завтра ночью Книжники придут туда и арестуют его, когда он будет вместе с Ключниками, чтобы герцог понял, какие Ключники продажные и двуличные проходимцы, и впал в негодование.

Мошка с дороги.

Свернув письмо в трубочку, она убрала его за пазуху и поспешила на улицу, слыша, как удары сердца отдаются во всем теле.

— Извините, — обратилась она к женщине, несшей корзину с цветами. — Не подскажете, где мне найти Плюмажный сквер?

Женщина опасливо взглянула на нее. Она была немолода, ее широкое открытое лицо огрубело от работы на воздухе в любую погоду. В глазах у нее застыла печаль, словно она увидела в Мошке призрак умершей дочери.

— Конечно, цветик, — сказала женщина дрогнувшим голосом и, шепотом объяснив дорогу, пошла дальше.

Мошка проводила ее взглядом и попробовала разобраться, откуда такое отношение. Что-то не так с ней? С этой женщиной? Или со сквером? Если дело в последнем, скоро она сама увидит.

Мошка шла, следуя указаниям женщины. Улицы становились все уже, а дома — гаже. Наконец она повернула за угол и застыла как вкопанная.

Добряк Построфий еще не открылся взору, а Мошка уже ощутила мертвенный холод. Здесь было слишком тихо для городского сквера — такая тишина бывает только на кладбище. Но надгробий Мошка не увидела. Вместо них газон усеивали тысячи птичьих перьев, воткнутых в землю, — голубиных, сорочьих, утиных, фазаньих, вороньих. Многие были поломаны и растрепаны.

Мурашки пробежали у Мошки по спине. Никогда еще она не видела столько перьев, такого невообразимого, жуткого плюмажа. Ей вспомнились слова одного коробейника о «столичном плюмаже», и теперь она поняла их значение:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});