Высокое погружение - Марина Даркевич

минут пять подождёт.

Техник скрылся. Помрежа прошла в кабинет.

– Проблему вашу мы решим прямо сейчас, – сказала Людмила Ивановна. – В Кипарисове – это пригород у нас такой – строится коттеджный посёлок. К постройкам подведены коммуникации, есть электричество. В одном из домов вы можете пожить некоторое время, как две подружки, пока всё не успокоится.

– Вы говорите о доме самого? – поднял брови Владислав.

– Именно. Он мне сказал, что в случае исключительных обстоятельств я могу временно им воспользоваться. И, как мне кажется, исключительные обстоятельства уже возникли. Ключи у меня есть, можно поехать туда хоть сейчас.

– Просто поразительно, – заговорила Зульфия. – Я даже не ожидала… Но… как же моя работа?

– А вы где работаете?

– Ну… Я сама на себя. Распространяю «Гербалайф», шью и вяжу на заказ.

– «Гербалайф»? – сморщила нос Пронина. – Оставьте это бестолковое занятие. Эта пирамида себя изжила. Там тупик. Сейчас у них дело дошло до того, что дилерами должны стать все люди в мире. А это невозможно. А по поводу ваших заказов… Ну так Денис, наверное, поможет вам выдать их клиентам.

– Да я бы не хотела и бросать это занятие. Деньги-то нужны. Мы за квартиру, которую снимаем, платим вместе.

– У вас есть какая-то техника для работы? Это тоже решаемо. Главное – сейчас доставить вас в тот коттедж, пока имеется возможность.

– Ох, хорошо бы Денис меня туда проводил…

– Где его искать?.. А такси уже вызвано. Зульфия, решайте. Сейчас – самый лучший момент для того, чтобы вас отправить на новый адрес, про который не знают ваши преследователи.

– И дайте мне ваш паспорт, – напомнил Москвин.

– Конечно, я согласна, – произнесла девушка и вздохнула. – Мне ведь деваться некуда.

*  *  *

Денис Тилляев примерно в то же время сидел в прокуренном баре клуба «Стиляга». Он тянул «калифорнийскую отвёртку», самый дешёвый из коктейлей, и занимался одним из наименее благодарных дел на свете – самоуничижением. Домой ему идти не хотелось – он предполагал, что на его физиономии большими буквами написано: «Зульфия, я пару часов назад изменил тебе с актрисой из нашего театра». И даже сам, будучи актёром, он не находился в уверенности, что сумеет сделать вид, будто ничего не произошло.

И отчётливо представлял себе, что с этого дня его жизнь уже не будет прежней. Поскольку теперь придётся врать, и притом отчаянно. И жить с мерзким ощущением лжи и стыда. А стыдно Денису было даже не столько из-за того, что он изменил своей девушке, сколько из-за того, что ему это понравилось. Из-за того, что он получил сказочное наслаждение. От того, что он поистине растворился в этой женщине, как ни в какой другой прежде.

А также и потому – он отдавал себе отчёт – что это только начало.

Ему стоило некоторых усилий невнятно пробормотать Свете, что он должен срочно бежать домой. Впрочем, Света и сама находилась словно в тумане, отвечая после репетиции невпопад на любые реплики. Но актрисе было проще, думал Тилляев: она женщина совершенно свободная и вполне потому может себе позволить влюбиться в кого угодно и с кем угодно же заниматься сексом. В отличие от него, Дениса. Который чувствовал себя так, будто его душа треснула пополам, и теперь из этой трещины сочится необычная, странная боль.

Расстраивало молодого человека осознание того, что он и сам ощущал состояние глубокой, поглощающей влюблённости. Это ему казалось даже слегка противоестественным – мало того, что женщина, с которой он занялся сексом, намного старше его, так она и сама, похоже, предпочитает парней помоложе… Да ещё изображающих девушек. Пусть даже на сцене. Теперь Тилляев более отчётливо понимал, насколько сильно, видимо, Севостьянова запала на него, и догадывался, в какой именно момент произошло это обострение чувств. Он вспоминал глаза женщины и нежность её ладоней, когда она натягивала на него чулки, и у него тут же пустилось сердце вскачь, а ниже пояса запульсировало. Чёрт возьми, Зульфия иной раз нешуточно его возбуждала, но никогда – даже вполовину столь сильно!

Денис был уверен в том, что это неправильно. Что это немногим лучше, чем какое-нибудь сексуальное извращение, о которых вслух говорить не принято. Вроде инцеста или чего-то подобного. Правда, ничего откровенно преступного в такой тяге (надо полагать, взаимной) у них со Светланой нет, но всё равно… Что-то тёмное и очень порочное есть в такой связи. А порок всегда более притягателен, нежели «норма». Именно так, в кавычках. Ибо никто и никогда не устанавливал «норм» для двух взрослых людей, которые тянутся друг к другу и которые реализуют друг с другом свои потаённые фантазии. И если эти порочные и тайные встречи будут продолжаться, то именно со Светланой Денис сможет извлечь из самых тёмных глубин души все сокровенные мечты – на словах неприличные, а по сути своей – извращённые. То, чем невозможно поделиться с Зульфиёй, потому что она многое понять не в состоянии… И это было обидно, тоже как-то неправильно и даже горько.

Кроме того, когда об этом Зульфия узнает (что очень и очень вероятно), последует нечто ужасное. А ведь девушка на него рассчитывает. Она хочет выйти за него замуж и остаться в России, избежав насильственного возвращения домой и столь же насильственной свадьбы с каким-то парнем, который ей совершенно неинтересен, а вернее всего – неприятен. Может, даже омерзителен. Впрочем, «омерзительным» она уже называла и его, Деннса, да не один раз.

…Приговорив третий коктейль, Тилляев рассчитался и направился к выходу из бара. К тому же в помещение вошли четыре типа совершенно рэкетирской наружности – крепкие, большерукие, с недобрыми глазками. Между собой они перебрасывались короткими рычащими репликами и жадно зыркали по сторонам, словно в поисках добычи, которую можно от души избить или изнасиловать. Ладно, если они пришли просто выпить и закусить, но в последнее время редкие сводки новостей обходились без упоминания очередной драки в кафе или ресторане с участием «боевиков» из бандитских группировок.

Следом за Тилляевым на улицу выпорхнула стайка девушек, которым тоже стало не по себе от нового соседства. Впрочем, им было весело, они живо обсуждали варианты, куда можно ещё пойти, чтобы продолжить развлекаться. Денис же отлично понимал, что сколько бы он ни просидел в баре, разговор с Зульфиёй неизбежен… И непонятно, чем он окончится сегодня. Девушка наверняка уже в квартире, судя по времени.

Когда Тилляев подходил к дому, от подъезда отъехала легковая машина, в которой сидели два человека. Денис разминулся с мастером сцены буквально на несколько минут.

…И на том же