Охотники на мутантов - Лев Жаков

Наконец скоростная беседа закончилась. Провожатый убежал, громко клацая клешнями, а самка жестами и щелканьем пригласила гостью в хижину. Наклонившись, На-стька шагнула в низкий проем. Вроде убивать ее не собираются, даже гостеприимство какое-то проявляют. Наверное, надо остаться у этих странных существ и подождать, когда Лесник найдет ее.

Она очень надеялась, что тот жив.

Внутри было довольно темно, плошка с крошечным язычком пламени почти не давала света. На столе стояла большая миска, прикрытая тряпицей, рядом лежала алюминиевая ложка со сломанным черенком.

Быстро жестикулируя, пигмейка показала на миску, на Настьку, потом ткнула в колченогий табурет у стола.

– Я поняла, – сказала Настька и подсела к столу. – Ты предлагаешь мне поесть? Спасибо.

Она жутко проголодалась – не ела со вчерашнего вечера. Настька подняла тряпицу. В миске оказалась каша, непонятно из чего сваренная, но пахнущая вполне вкусно, аппетитного цвета. Над ней поднимался легкий парок. Настька сглотнула и взялась за ложку.

Самка одобрительно защелкала, хромая, ушла в угол, где стояла покосившаяся тумбочка, какие бывают в больницах, с давно облезшей полировкой, вытащила из нее помятую банку сгущенного молока.

– Сгущенка? – протянула Настька. – А может, не надо?

По вкусу каша напоминала гречневую, а гречка – совсем не место для сгущенки. Пигмейка, впрочем, не обратила на протест внимания. Подковыляла к столу, отогнув железку на вскрытой банке, опрокинула над миской. Настька ахнула, попыталась отвести руку. Самка обиженно защелкала, но банку убрала. Впрочем, густая кремовая масса успела плюхнуться в кашу. Девушка уныло помешала ее, попробовала.

– Ммм… – сказала она и налегла на еду. С голодухи эта «типа Гречка» даже со сгущенкой показалась ей очень вкусной, и она в две минуты очистила миску. Самка следила за гостьей настороженно-внимательным взглядом. Все они здесь, как показалось Настьке, были какие-то запуганные.

Когда она отодвинула посуду, пигмейка поманила ее к тумбочке, сопровождая жесты быстрым щелканьем. Настька осторожно приблизилась. После горячей еды ее немного разморило.

– Что там? Ты хочешь мне что-то показать?. – спросила она у пигмейки. Она постепенно привыкала к жутковатому виду этих существ, их странность уже не вызывала отвращения. В конце концов, они же не виноваты, что родились мутантами?

Над тумбочкой висело маленькое мутное зеркало, поверхность его покрывало множество черных точек. Помятый алюминиевый тазик на тумбочке наполняла мешанина дешевых бус, деревянных браслетов, шнурков, потускневших золотых и серебряных цепочек и кулонов. Пигмейка вытащила из комка украшений красные пластмассовые бусы и протянула Настьке.

– Зачем? – не поняла девушка. – Я такое не ношу, это же безвкусно!

Хозяйка настойчиво совала Настьке украшение, но та не брала, и самка шагнула к ней, припадая на левую ногу, с недовольством щелкая, накинула бусы на шею. Из нервозной скоростной трели Настька поняла, что должна надеть все эти украшения на праздник, который состоится вскоре. Тогда она смирилась и позволила пигмейке нацепить на нее все остальное. Раз здесь положено наряжать гостей… В конце концов, ей не жалко. Среди этих мутантов нельзя выглядеть слишком уж страшной.

* * *

Рамир вошел в ложбину. Он вынул из онемевшей правой руки нож, убрал в ножны, опять взял пистолет. Теперь не было смысла скрываться, о появлении сталкера знают. Проход между холмами оказался коротким, в конце его он увидел отсветы костров. Сделав еще несколько шагов, чуть не вскрикнул: горячая волна обдала его, на секунду выдув из мозга все мысли. Цыган покачнулся, но устоял. Оглянулся, повел пистолетом из стороны в сторону. У них тут что, целое поселение? Чем они питаются, чем занимаются? Бюреры – не зомби, им нужна еда, они вполне живые. Для чего он их здесь держит? Что какой-то он есть, сталкер понял, ощутив ментальную волну. Этот он и командовал в этом поселке бюреров.

У выхода из ложбины Цыган прислушался, сделал шаг вперед, присел на одно колено и быстро повернулся из стороны в сторону с пистолетом на изготовку.

Нет, никого вокруг не было. Ни один бюрер не стоял под крутым склоном холма, поджидая Цыгана. Странно. Почему тот, кто управлял поселком, чье излучение сталкер ощутил минуту назад, не приказал встретить его? Или он считает, что в своем логове, где бы оно ни находилось, он ощутит приближение человека и подчинит его сознание?

Цыган выпрямился, разглядывая поселок. Зачем им девушка? На людоедов не похожи, хотя дьявол их знает, чем они питаются. Не травку же щиплют.

Он крадучись пошел влево, стараясь держаться в густой тени под холмом. Перед ним лежала небольшая долина, в Центре горел костер. Хотя нет, какой костер? Наверняка аномалия. Рамир присмотрелся. Необычная штука. Похоже на «Электру», но молнии имеют такой же цвет, как у «Холодца», – мертвенно-зеленый.

Вокруг стояли покосившиеся хижины. Надо же, и вправду целый поселок тут у них. Сверху Рамир видел, что вокруг аномалии србралась толпа бюреров. А вот девушки нигде не видать. Чем же мутанты тут занимаются?

Он двигался спиной к холму, стараясь не прижиматься

к склону, чтобы не активировать аномалию, но шагал как можно ближе к нему – так не подобраться сзади. Травяные лезвия чуть слышно скребли по куртке.

Когда холм закончился, Рамир кинул быстрый взгляд через плечо. Здесь от долины отходил глубокий карман, под дальним склоном виднелась хижина, рядом – деревянная клетка. В ней стоял человек и тянул к сталкеру тощие руки.

– Ты! Эй, ты! – прохрипел мужчина. – Помоги, брат! Он был очень худ, из-под драной рубахи торчали ребра, ноги как макаронины, – человек едва стоял.

– Вытащи меня!

Голос прервался. Рамир осторожно пошел к клетке, осматриваясь. Как будто никого вокруг. Он опустил пистолет, рассматривая человека в мутно-зеленых отсветах аномалии, льющихся сзади. Подался немного в сторону, чтобы тень не падала на клетку. Незнакомец был жутко грязный, рубаха болталась на костлявых плечах, ремень камуфляжных штанов завязан узлом – дырки давно кончились, а хозяин все худел и худел. Левое запястье перетягивал черный от грязи бинт, на тощей шее висело ожерелье из волчьей лозы.

Когда Цыган подошел ближе, по коричневой морщинистой щеке потекла слеза. Сталкер в клетке протянул руку, пальцы с обломанными ногтями проскребли по куртке. На Рамира уставились два воспаленных глаза.'

– Уже долго тут… – с трудом ворочая языком, проговорил мужчина. Лицо заросло, сальные волосы сосульками свисали со щек и подбородка. – Вытащи, сил нет больше смотреть на это…

– Что тут у вас? – спросил Рамир. Подергал мощные деревянные прутья – очень толстые, не сломаются, даже если ногой со всей силы садануть, – и двинулся в обход большой квадратной клетки в поисках двери и замка. Повернув за угол, он остановился. Дальше в ложбине стояли еще пять клеток, в них были сталкеры. При виде Цыгана один припал к доскам и замычал что-то, просовывая руки между прутьями. Двое лежали, бессмысленно глядя на него, еще один, скрючившись, валялся спиной к Рамиру, так что было неясно, жив ли вообще, четвертый суетливо бегал по клетке, а последний… Рамир покачал головой. Худой ободранный мужчина сидел в углу, обхватив колени, напряженным безумным взглядом уставившись перед собой. При виде него почему-то сразу становилось ясно – этому уже не помочь, сошел с ума.

– Они нас съедят, – зашептал пленник, наблюдая за тем, как Цыган ходит между клетками. – Ловят, запихивают сюда и почти не кормят, сволочи, – его передернуло, под жидкой бороденкой дернулся острый кадык. – И сидишь тут, и смотришь на них… и тебе все кажется, что ты сам превращаешься в бюрера! Хотя они не обычные бюреры, ты ж видел, брат, видел? Могильник здесь, сам знаешь, тут другие какие-то, местные живут… Ненормальные они совсем, дикие. – Вдруг глаза его зло блеснули. – Чего стоишь?! Давай, прострели замок! Вот же он, сюда стреляй!

Цыган как раз заметил большой амбарный замок на клетке. Таких, наверное, уже и не делают давно, чуть не с советских времен остался.

– Да чего же ты ждешь, брат?! – мужик хрипло закашлялся. – Они наберут так человек десять, потом поймают бабу какую-нибудь и устраивают ритуал… – пленника затрясло. – Их этот главный… толстый… выбирает из нас одного-другого – и съедает, а объедки своим тараканам отдает! Понимаешь?! У него крыша съехала совсем, у главаря их! – пленник заскреб ногтями доски, хилое тело сотрясала крупная дрожь, красные слезящиеся глаза безумно сверкали.

– Кто у них главный? – спросил Рамир.

– Да мы откуда знаем? Жирный такой парень, здоровый. Откормился… на нас разжирел, на мясце нашем, на человечинке! – Он вцепился в прутья. – Выпусти меня, брат! Сделай уже что-нибудь!