Небо в шоколаде - Наталья Александрова

– Нет, спасибо! – рассерженно ответил Маркиз. – Я не такой ко… клиент, как вы думаете. И в следующий раз, когда увидишь его с Анфисой, искренне желаю тебе лопнуть от злости, мымра кривоногая!

Он повесил трубку, живо представив себе, как вытянулось лицо его разговорчивой собеседницы, и вновь набрал номер отдела претензий. Не дав времени тамошнему нервному сотруднику принять себя за Полуперцовского или какого-нибудь другого обманутого клиента, он торопливо, деловым и крайне озабоченным тоном проговорил:

– Претензии? Телефон бухгалтерии напомните, пожалуйста! Быстренько, я по мобильному звоню!

– Триста двадцать семь – сорок – четырнадцать, – механически ответил мужской голос, – а кто это?

Маркиз повесил трубку.

Набрав номер бухгалтерии, Леня долго вслушивался в длинные гудки. Не дождавшись ответа, Маркиз повесил трубку, решив, что в бухгалтерии обед и он перезвонит позднее, и повернулся к компьютеру.

– Что ты делаешь? – заглянула Лола в комнату.

– Пишу Лоусону, требую дальнейших инструкций, – не отрывая глаза от экрана, сказал Леня. – Сообщаю ему, что Лариса, дочь Татьяны, умерла в городе Улыбине в одна тысяча девятьсот девяносто шестом году, но, к большой радости австралийского дядюшки, могу сообщить ему, что у Ларисы осталась дочь, Ильина Татьяна, которая живет и работает в Санкт-Петербурге. Больше никаких родственников в России у Лоусона нет.

– Ты уверен, что Лоусон обрадуется еще одной родственнице? – подколола его Лола.

– Наше дело – сообщить, а он уж пускай сам решает – радоваться ему или плакать. Я же прошу дать твердые инструкции, что нам делать с этой Татьяной – представляться ей, знакомиться или просто последить за ней? Если следить, то как долго, потому что за пять тысяч долларов мы к нему на веки вечные служить не нанимались! Если же нам следует познакомиться с этой Татьяной, то как ей представиться? Откровенно говоря, мне надоело обманывать и выкручиваться, да и неудобно как-то перед незнакомым человеком.

«Вот как, – подумала Лола, – мне, значит, старуху можно обманывать, а ему перед девицей неудобно!»

Почему-то она слегка рассердилась на эту неизвестную Татьяну Ильину, хотя никогда в жизни ее не видела. Больше того, Ленька тоже ее еще не видел, а ему уже неудобно. Лолу кольнуло вдруг какое-то недоброе чувство, словно холодок прошел по сердцу.

Ответ из Австралии пришел очень быстро.

Маркиз, читая письмо, только диву давался. Лоусон писал, что он весьма доволен проведенной работой, что герр Лангман рекомендовал их как деловых людей и что он, Лоусон, имел случай в этом убедиться. Далее Маркизу предписывалось раскрыться перед родственницами, то есть познакомиться с Елизаветой Константиновной Денисовой и Татьяной Ильиной и отрекомендоваться им представителем их австралийского родственника Билла Лоусона. Рассказать им всю историю про старшую дочь профессора Ильина-Остроградского Анну и сообщить, что Билл Лоусон хочет в ближайшее время приехать в Россию и познакомиться со своими родственниками. Он, то есть Билл, одинок и весьма прилично обеспечен, так что Маркиз должен убедить обеих дам, что от знакомства с Лоусоном им выйдет только польза. Господин Лоусон, конечно, прекрасно понимает, что его родственницы могут не поверить Маркизу на слово, но герр Лангман рекомендовал его как сообразительного и толкового человека, способного не теряться ни в какой нестандартной ситуации, так что он полагается в этом вопросе на несомненный талант господина Маркова и с нетерпением ждет результатов.

– Ну и нахал! – возмутилась Лола, прочитав письмо австралийца через Ленино плечо.

– Действительно, либо все австралийцы мыслят совсем по-другому, чем мы, потому что ходят вниз головой, либо… я просто не знаю, что и думать, – пробормотал Маркиз.

– Просто он – жутко наглый тип, и Австралия тут совершенно ни при чем! – воскликнула Лола. – Ведь это подумать только! Одно дело – найти его пропавших родственников. Конечно, тоже работенка та еще, далеко не сахар, сплошная тягомотина, да тут еще тот убийца вмешался, но все же как-никак это вполне законное занятие. Я хоть и втерлась к старухе в доверие, в общем-то, обманом, но ничем ей не повредила. И совсем другое дело – заявиться к женщинам под видом адвоката, с поддельными документами, и вешать им юридическую лапшу на уши! Потому что мы-то с тобой прекрасно знаем, что никакого наследства этот чертов кенгуру им предлагать не станет!

– Тебя возмущает только это?

– Нет, больше всего меня возмущает то, что за такую унизительную работу он предложил нам всего пять тысяч долларов! Как будто мы с тобой какие-то мелкие мошенники!

– Вот мы ему и ответим, что ждем не дождемся его приезда в Россию и подробности обсудим при встрече. А поскольку координат Танечки Ильиной я ему раньше времени давать не собираюсь, то Лоусон мигом согласится на все наши условия.

Лолу неприятно резануло уменьшительное имя «Танечка», и она сама себе удивилась. Как-то «томительно» она себя чувствует, но, возможно, просто приближаются критические дни?..

– Не взглянуть ли мне пока что на эту Татьяну Ильину? – раздумчиво предложила она.

– Да нет, – рассеянно ответил Леня, – будет лучше, если ты не будешь показываться ей на глаза, кстати, и к старухе я тоже пойду один. Потому что, если мы явимся к бабуле вместе, она может рассердиться – дескать, сперва ты втерлась ей в доверие, представлялась соседкой, а оказалось, что ты действовала по поручению Лоусона.

«При чем тут старуха? – подумала Лола. – Я ведь совершенно не собиралась представляться Татьяне. Пришла бы в фирму как клиентка или еще в каком-то другом виде… Но Леня хочет все сделать сам. Ладно, поглядим, что дальше будет, хотя все это, надо сказать, мне очень не нравится…»

В это время Маркиз, сидевший за компьютером, издал радостный возглас, потому что пришло еще одно электронное письмо от Лангмана.

Герр Лангман очень извинялся. Герр Лангман был смущен до такой степени, что часто повторялся. Он очень переживал, что перед тем, как переговорить с Лолой, не догадался навести тщательные и подробные справки о господине Лоусоне из Австралии и его окружении. Но, как говорят в России, и на старую женщину бывает большая дырка…

– Что-что?! – фыркнула на этом месте Лола.

– Он хотел сказать, что на старуху тоже иногда бывает проруха, – пояснил Маркиз, – но не отвлекайся.

Далее Лангман писал, что двоюродный брат господина Лоусона, оказывается, замешан в каких-то неблаговидных делах и даже привлекался в свое время к уголовной ответственности.

– Попросту говоря, брательник Лоусона в тюряге австралийской сидел, – прокомментировала Лола.

То есть можно предполагать, писал далее Лангман, что у Лоусона в России какие-то не слишком законные дела.

– А то мы сами не поняли, – проворчала Лола.

– Что ты все комментируешь? – возмутился Маркиз. – Дочитать не даешь спокойно!

В конце своего письма Лангман добавил несколько строк, и, прочитав их, Маркиз аж подскочил на вертящемся стуле. Лола, обиженно отошедшая в сторону, последнего абзаца не видела, и Леня подозвал ее, нетерпеливо махнув рукой.

– Ну и ну! – по-мальчишески присвистнула Лола, дочитав письмо. – Но если так обстоят дела и герр Лангман не ошибается, то тогда вообще о чем может быть разговор?!

– Во-первых, ты помнишь, чтобы когда-нибудь Лангман ошибался? – начал было Леня. – Хотя вот с этим делом он как раз немного сел в лужу. Но будем считать, что на старую женщину бывает… что там?

Лола прыснула.

– А во-вторых, теперь-то как раз и начинается самое интересное.

Маркиз написал ответ Лангману, задав в письме несколько дополнительных вопросов.

Лола в это время критически обозревала себя перед большим зеркалом в ванной комнате. Врожденная интуиция подсказывала ей, что назревают серьезные неприятности, и она на всякий случай решила привести свою внешность в полную боевую готовность.

– Не знаю, как ты, а я очень хорошо отношусь к техническому прогрессу, – постучал Леня в дверь ванной минут через сорок, – электронная почта – это огромное благо! От Лангмана, конечно, ответа еще нет, ему требуется время, чтобы собрать дополнительные данные. Но выйди-ка из ванной и прочитай письмо из Австралии, тебе будет интересно!

Лоусон писал, что он прилетает через два дня, и за это время Маркиз должен подготовить его родственниц. Дело довольно деликатное, и заключается оно в том, что, как рассказывала Лоусону его бабка Анна, в свое время папа-профессор подарил своим дочерям по старинной римской монете. Монеты эти должны были храниться в семье и передаваться по женской линии. У Анны потомков женского пола не было, поэтому монета хранится у него, ее внука. Он знает, что в России за это время произошло много событий, но все же надеется, что монеты у дочери и внучки сестер Ильиных-Остроградских находятся в сохранности. Он хочет, чтобы они принесли эти монеты на встречу с ним, Биллом Лоусоном. Монеты эти будут служить свидетельством подлинности их родственных связей.