Каждый день, каждый час - Наташа Драгнич

— К Луке?

— Да.

Дора сбросила руку Аны и медленно пошла прочь. Когда она уже почти поднялась по каменной лестнице, то услышала, как Ана сказала: «Я тебя ненавижу». Ее слова больно ранили Дору. Тело болело, как после не слишком удачного прыжка с десятиметрового трамплина. Дора взбежала по лестнице и, запыхавшись, остановилась перед стеклянным входом в гостиницу. За стойкой администратора она увидела Луку, он болтал с барменом Йозо, который собирался уходить. Они громко смеялись, Йозо даже бил себя по коленке. Зеленые глаза Луки светились словно, словно... Дора понятия не имела, с чем их можно сравнить, но точно знала, что его глаза принадлежат ей. И только это имеет значение.

Дора вошла внутрь. Лука, заметив ее, перестал смеяться и распахнул для нее объятия. Дора вернулась домой.

ГЛАВА 26

Лука стоял перед открытым холодильником, стараясь немного охладиться. А ведь еще нет и шести утра! Сегодня будет жаркий день.

В доме было тихо, хотя Лука не мог поверить, что кто-то мог спать в такой зной. Он достал пакет молока и закрыл холодильник. Лука хотел сесть за стол, когда заметил около кухонной двери Клару. Кто знает, как долго она там стояла и смотрела на него. Лука попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной. Он пожелал ей доброго утра, но Клара продолжала молча смотреть на него. Внезапно Лука заторопился и выпил молоко прямо из пакета. Стоя. Ему стало лучше. Прохладнее. Он уже направлялся к двери, когда услышал:

— Лука, сядь, пожалуйста.

Кларин голос звучал бодро, как будто она совсем не ложилась спать. Может, и так, Лука не знал. Два месяца, с тех пор как Клара с ребенком выписались из больницы, он спал на диване в гостиной.

— Мне нужно идти, в шесть я уже должен быть в гостинице.

— Сядь, это важно.

Лука вновь почувствовал, что ему жарко, он вспотел, придется сменить рубашку.

— Это нужно непременно обсуждать прямо сейчас?

— Как будто позже у тебя будет на это время!

Лука ничего не ответил. Клара права. Последние месяцы он провел в бегах. Возможно, действительно пришло время покончить с этой историей и расставить все по местам.

— Хорошо. — Лука сел за стол. — Я тебя слушаю.

Клара подошла и села напротив. Он давно не видел ее лица так близко. Она выглядела уставшей и несчастной, ре глаза были безжизненными. Ее взгляд причинял боль. Лука не мог его вынести.

— Что происходит? — Ее голос слегка дрожал.

— О чем ты? — Лука знал, как глупо, обидно и оскорбительно звучал его вопрос, но ему нужно собраться с силами.

— Лука, в городе ходят слухи. Ты же знаешь, что здесь ничего нельзя утаить.

— Знаю. — Лука глубоко вдохнул и громко выдохнул. Клара беззвучно заплакала, и это стало для Луки сигналом. Сейчас или никогда. — Я люблю ее, она для меня всё. Я знаю ее всю мою жизнь. Шестнадцать лет мы провели в разлуке и случайно встретились в Париже. Я люблю ее...

Ему стало легче дышать, легкие наполнились кислородом, казалось, он сейчас взлетит. Кошмар наконец-то закончился. Он справился. Сказано — не воротишь. Лука рассмеялся, чувствуя, как его лицо прояснилось. И с гордостью повторил:

— Я люблю ее.

— А как же я? И Катя? — Клара продолжала плакать. Почти шептала.

— Клара, ты же знаешь, почему мы поженились. Из-за ребенка...

Луке нелегко было это сказать. Он ничего не имел против Клары. В том, что произошло, была только его вина. Он снова связался с ней, хотя и не хотел. Да, она всегда была рядом, но у него был выбор, его никто не заставлял. Он ни о чем не задумывался. Клара всегда была рядом, мирилась со всеми его выходками, никогда ничего не говорила и не спрашивала, не жаловалась. Просто крутилась под боком. Черт возьми! Ему было неважно, Клара или любая другая. Теперь же они женаты, а он снова нашел Дору. И еще ребенок, его ребенок. Его дочь. Катя. Да, ее зовут Катя.

Внезапно он сорвался с места и стремглав бросился и спальню, где стояла детская кроватка, в которой, несмотря на жару, спала с открытым ртом его дочь. Катя. Ее кулачки вздрагивали, словно она боролась с невидимым призраком. Катя. Его дочь. Он наклонился и коснулся указательным пальцем ее щеки. Она приоткрыла глаза и снова заснула.

Лука почувствовал руку Клары у себя на спине. Жена стояла позади него.

— Посмотри на нее, на нашу дочь. Твою дочь. Неужели она не заслуживает того, чтобы иметь настоящую семью?

На этот вопрос нельзя было ответить. Не стоило. Лука рассматривал крохотное личико. Ничего настоящего здесь нет. А уж тем более семьи, о которой говорила Клара.

— Ты можешь себе представить, что не будешь с ней видеться, не сможешь проводить с ней каждый день, не сможешь держать ее на руках...

Его спина напряглась. Он снова вспотел. Лука почувствовал, что случилось. Он ни разу не держал Катю на руках. Не провел с ней ни минуты. Но он уже стал плохим отцом. В этот момент он возненавидел Клару. Теперь во всем была виновата она.

Лука молча вышел из комнаты, из дому. Покинул свою жизнь. Даже не сменив рубашку.

ГЛАВА 27

Августовское солнце жгло кожу даже в тени. Дора жадно выпила второй стакан воды. На ней было легкое белое платье. Солнечные очки. Соломенная шляпка. Полная экипировка. Зоран сидел напротив. На столе рядом с пивным бокалом лежали его солнечные очки. Дора и Зоран смотрели друг другу в глаза. Разговор шел нелегко. О человеке, которого они оба очень любили.

— Что вы хотели мне сказать? — Дора чувствовала себя совсем не так уверенно, как могло показаться на первый взгляд. Но не стоило забывать, что притворяться — ее профессия.

— Я помню тебя еще маленькой девочкой. Ты повсюду ходила вместе с Лукой, вы катались на лодке. Вы были неразлучны.

Классическая ностальгия взрослых родителей по маленьким детям. Его глаза затуманились. Дора видела в них только маленького мальчика и его подружку.

— Вы об этом хотели со мной поговорить?

— Нет, конечно, нет. — Зоран посмотрел на нее и рассмеялся. Тепло. С искренней симпатией. — Я просто хотел тебе показать, что знаю, о чем идет речь и как давно длится ваша история. Понимаю, что ты значишь для моего сына. — Зоран перевел взгляд на бутылку пива, но так и не решился сделать глоток. — Лука рассказал тебе, как я тогда их оставил? Просто исчез.

— Да, я знаю. То есть Лука говорил, что вас какое-то время не было.

Дора не была наивна. Но она удивилась, что он рассказывал об этом ей. Именно ей. — Плохо было всем. Даже мне, хотя именно я ушел из семьи. Я так и не смог обрести покой. Мне казалось, что ради себя, ради своих детей, и в первую очередь ради Антики, я должен быть честным, разобраться в моих чувствах...