Лето сумрачных бабочек - Энн-Мари Конуэй

я перешла на бег. Камень у меня в желудке стал тяжелее, словно должно было случиться что-то страшное, и я ничего не могла сделать, чтобы остановить это. Я могла бы поклясться, что слышу, как Роза-Мэй зовёт меня, но каким-то образом чем быстрее я бежала, тем больше времени, казалось, занимал путь.

Я заметила её сразу же, как только вошла в сад. Она лежала посреди озера вниз лицом, раскинув руки и ноги в стороны, словно морская звезда. Я помчалась через поле, выкрикивая её имя и размахивая руками. Должно быть, она услышала меня, потому что поплыла к берегу, но перед тем, как выйти на сушу, она вдруг скрылась под водой. Она красовалась – или наказывала меня за то, что я вчера ушла не попрощавшись. Я высматривала её, не сводя глаз с поверхности воды и мысленно ведя отсчёт; я даже затаила дыхание. Мне следовало бы уже привыкнуть к тому, что она постоянно пытается меня напугать, но всякий раз мне делалось страшно.

Я всматривалась в воду, ища хоть какой-то признак того, что Роза-Мэй где-то там, но озеро было совершенно недвижным. «Ну же, Роза-Мэй, выплывай!» Мой телефон неожиданно зажужжал, заставив меня подскочить. Это было сообщение от Мака: «Слышал о твоей маме, сочувствую. Ты в порядке?» Я не знала, что написать в ответ. Я по-прежнему очень хотела увидеть его, но я чувствовала себя странно после разговора с Колином в бассейне – мне почему-то было ужасно стыдно.

– Эй! – это была Роза-Мэй. – Что ты делаешь?

Я заблокировала телефон и сунула его обратно в карман, пока она вылезала из озера.

– Моя мама в больнице, – выпалила я, хватая Розу-Мэй за руку. – Я назвала её лгуньей. Я пыталась показать ей ту фотографию, но она потеряла сознание. Это было ужасно, Роза-Мэй, она просто лежала на полу посреди кухни. Я была уверена, что она умерла. Я не сказала об этом ни доктору, ни Стелле, но именно так я подумала, когда увидела её.

Мне казалось, будто ноги у меня сейчас отнимутся. Я села в траву, задыхаясь и чувствуя головокружение. Роза-Мэй стояла надо мной.

– Какого чёрта ты это сделала? – бросила она. – Я же говорила тебе, что так и будет. Почему ты меня не послушала?

– Не знаю, – ответила я, сжимаясь в комок. – Я просто хотела знать правду. Слишком много тайн… я от них с ума схожу.

– Как она сейчас? С ней всё будет хорошо?

Я кивнула:

– Врач сказал, что сделает анализы, но она должна вернуться домой сегодня или в крайнем случае завтра. Стелла вчера ночевала у нас. И в двенадцать отвезёт меня в больницу. Мне совсем скоро нужно возвращаться.

Роза-Мэй, похоже, была потрясена.

– Не уходи пока, ты же только что пришла. – Она села рядом со мной. – Знаешь, ты ни за что не догадаешься, что было вчера после того, как ты ушла. Тут бродила одна женщина с двумя детьми, и они сказали, будто заметили голубянку-аргуса. Эта была самая важная новость дня. Все только и говорили об этом.

– Я тебе не верю. – Мои ладони внезапно стали липкими. Я не могла вынести того, что кто-то другой первым увидел голубянку-аргуса – только не сейчас, когда мама в больнице. Пусть это были всего лишь сказки, глупые мифы, но я не могла отделаться от чувства, что если я первой увижу голубянку этим летом, то я точно буду знать, что мой папа возвращается домой, чтобы повидаться со мной. И сейчас он был мне нужен ещё сильнее, чем раньше.

– Это правда, – возразила Роза-Мэй. – Они её сфотографировали и всё такое. Видела бы ты Мэгги и Джоан, они были вне себя от волнения! Но в конце концов, после всей этой шумихи, оказалось, что это вовсе не голубянка-аргус, а голубянка прекрасная.

– Откуда ты знаешь? – Мой голос дрожал. – Ты видела те фотографии? Ты уверена?

– Абсолютно. Голубянка прекрасная похожа на аргуса и действительно очень красивая, но не настолько редкая. Я видела их много раз.

– Значит, ты имеешь в виду, что мы всё ещё можем первыми найти ту самую голубянку?

– Мы и найдём её первыми. Я ведь обещала, помнишь? – Она сплела пальцы с моими и крепко сжала. – Я никогда не нарушаю свои обещания, Бекки. Ты уже могла бы это понять.

Было тепло, спокойно и безопасно. Роза-Мэй гладила меня по голове и бормотала что-то тихим, завораживающим голосом. Я несколько раз порывалась встать, но она снова укладывала меня в траву. После всего случившегося я чувствовала невероятную усталость. Вокруг было так много непонятного мне! Мои глаза начали закрываться. Если я останусь здесь, я смогу первой заметить голубянку-аргуса, и тогда я буду знать, что папа возвращается к нам, чтобы исправить всё, чтобы помочь моей маме выздороветь… я чувствовала, как мои тревоги уплывают прочь, растворяясь в утреннем тумане.

Погружаясь в сон, я, кажется, услышала, как Роза-Мэй говорит:

– Не нужно сейчас никуда уходить, Бекки. Твоё место здесь. Здесь, в Саду Бабочек.

Глава семнадцатая

Я проснулась, вся мокрая от пота. Во рту пересохло, глотать было трудно. Даже не глядя на часы, я знала, что опоздала, – я видела это по положению солнца на небе. Я заставила себя встать. Мне нужно было попасть в больницу, чтобы навестить маму. Я оглянулась по сторонам, ища Розу-Мэй, но она исчезла. Я хотела бы, чтобы она разбудила меня перед тем, как уйти, но она, наверное, подумала, что мне нужно поспать после всего случившегося.

Обратная дорога, казалось, заняла целую вечность. Стелла стояла возле дома, прислонившись к своей машине и держа в руках телефон.

– Бекки, где ты была?! – воскликнула она. – Я оставила тебе кучу сообщений – я ужасно волновалась за тебя!

Я подбежала к ней.

– Извини, Стелла. У меня телефон разрядился. Ещё ведь не слишком поздно ехать? Мне очень нужно повидать маму.

– Нет, всё хорошо. Давай заглянем к ней поскорее и узнаем, как дела.

Она села в машину и протянула руку, чтобы разблокировать дверцу с моей стороны.

– Почему ты исчезла так неожиданно, Бекки? Я знаю, что ты расстроена из-за своей мамы, но я же говорю тебе – ты не виновата.

– Я не из-за этого… Я просто пошла к подруге, чтобы рассказать ей, что случилось, и мы лежали на траве, разговаривали, и я уснула. Я ужасно устала, ночью почти не спала. Пожалуйста, не сердись, Стелла, я не хотела тебя волновать.

Она закатила глаза и усмехнулась:

– Конечно, я не сержусь. Я не очень-то