До завтра, товарищи - Мануэл Тиагу

Контролер, производивший обыск, передал бутыль другому, что сторожил в проходе, а тот вручил ее скромно одетому человечку, про которого Афонсу думал, что он тоже пассажир.

Затем послышался раздраженный голос одного из контролеров:

— Чей это мешок?

Тут же голос другого контролера, более громкий:

— Чей мешок?

Поначалу Афонсу не видел никакого мешка. Но скромный человечек, получивший бутыль, освободил проход, нагнулся так низко, что исчез из виду, а затем появился, вытаскивая в проход тяжелый мешок.

Контролеры не стали настаивать на вопросе, никто не отозвался и никто не выразил удивления. В то время спекулянты возили в поездах продовольствие. При этом, чтобы избежать неприятностей, они садились на почтительном расстоянии от своих мешков. Когда контролеры не замечали незаконно перевозимый груз, все проходило нормально, и в конце поездки владельцы шли за ним. Если же мешки обнаруживались, контролеры, конечно, отбирали рис или растительное масло. Что же касается тех, кому принадлежали эти продукты, то, поскольку они наблюдали незаметно издалека, их не арестовывали и не штрафовали.

Афонсу снова потихоньку толкнул товарища локтем. Тот сделал вид, что ничего не замечает. Афонсу почувствовал, что наряду с беспокойством в нем нарастает глухое раздражение против полной пассивности Фиалью, фаталистически ожидавшего развития событий.

Афонсу надеялся, что поезд остановится на какой-нибудь станции прежде, чем контролеры подойдут к ним. «Наверное, нам не запретят выйти». Поэтому он следил за ходом поезда, угадывая, не собирается ли он остановиться. Покачиваясь, бросая пассажиров друг на друга на каждом крутом повороте, поезд не подавал признаков того, что скоро остановится. На таком ходу невозможно спрыгнуть с него. И как знать, что произойдет? Раз уж наверняка они могут спастись только чудом, то что предпочтительнее — отправиться гнить в тюрьму или рискнуть, соскочив с поезда?

— Эго мой, — услышал он внезапно около себя голос Фиалью. Обернулся. Контролеры находились тут. Они пожелали осмотреть сначала чемодан Афонсу. С неровно бьющимся сердцем, будто пресса была именно в его чемодане, Афонсу слегка дрожащими руками открыл чемодан. Контролер пошарил среди белья и с полузакрытыми глазами, полагаясь на осязание, тщательно обыскал все углы.

Тем временем Фиалью оперся ногой на край скамьи, взялся за тяжелый чемодан с материалами и положил его себе на согнутое колено. Нажав на одну из защелок, он открыл запоры. «Он спятил!» — подумал Афонсу, молниеносно взглянувший на него в тот момент, когда ставил свой чемодан на пол. Фиалью тронул за плечо одного из контролеров, словно прося, чтобы он окончил поскорее, а то держать на колене чемодан тяжело.

— Книги! — сказал он, когда контролер повернулся к нему, и быстро открыл крышку чемодана.

«Он спятил!» — снова подумал Афонсу, чувствуя, что рубашка прилипла к телу. Контролер не глядя сам закрыл крышку. Пришедший в себя и одновременно пораженный, Афонсу ждал, что, как это было бы естественно, товарищ, когда минует опасность, повернется к нему. Однако Фиалью, казалось, полностью игнорировал его существование. Поглядывая снова в окно, он сонно, с недовольным видом зевал.

5

Фиалью остановился на обочине, поставил чемодан, снова вытер пот и, к удивлению Афонсу, занялся какими-то странными манипуляциями. Он начал с того, что поплевал на платок и тщательно вытер им туфли. Затем наступила очередь брюк; он отчистил маленькие пятнышки грязи. После этого вытащил зеркальце, поглядел на себя с одной и другой стороны, поправил галстук и, пользуясь половинкой гребенки, неторопливо причесался. Закончив эти операции, он повернулся к Афонсу и, не сказав ни слова, передал ему платок, гребенку и зеркало.

Афонсу пожал плечами и улыбнулся: «Брось эти штуки, — как будто говорил он. — Зачем мне заниматься такой ерундой?»

По быстрому взгляду он понял, что тот не шутит.

— Почисться и приведи себя в порядок, — велел Фиалью сухо. — Это входит в меры безопасности.

С недовольным видом Афонсу почистил туфли и оттер пятно на брюках. Но поправлять галстук и причесываться перед зеркалом показалось ему излишним. Фиалью не стал настаивать. Посмотрев внимательно из-под густых бровей, он спрятал гребенку, зеркало и платок. Прежде чем взять чемодан и тронуться в путь, он подошел все же к Афонсу, взялся за его галстук и поправил узел сухим и резким движением.

Вошли в поселок, миновали несколько улиц и заглянули в магазин тканей. За прилавком лысый человек с очень бледным лицом обслуживал покупательницу, улыбаясь с подобострастным видом.

— Сейчас я вами займусь, — обратился он к вошедшим.

Фиалью поставил чемодан и, сказав Афонсу, чтобы тот сделал то же самое, начал тщательно разглядывать выставленные ткани.

Он ощупывал их, определяя качество, рассматривал кромку, находил цену и делал замечания, которые поначалу сильно удивили Афонсу.

— Как ты думаешь, ей это понравится? Тот материал, что мы видели, возможно, не так красив, но он значительно дешевле. — Разглядывая другую материю, он заявил: — Я знаю, что это ко в твоем вкусе. Но ты делаешь все, как хочет твоя жена, а у себя в доме командую я…

Только по прошествии нескольких минут этой игры Афонсу понял, что Фиалью просто тянет время, дожидаясь ухода покупательницы.

Женщина расплатилась и получила сверток. Любезный, улыбающийся почти раболепно торговец проводил ее до двери, где остановился на несколько секунд, поглядывая на улицу. Потом вернулся в магазин. Лицо его сразу переменилось. Строгое и замкнутое. Проницательный взгляд, быстрые движения. Он сам взял чемодан Фиалью и провел товарищей в смежный склад, включил там электричество.

Он втихомолку обменялся с Фиалью несколькими словами и вышел, закрыв дверь. Афонсу услышал, как повернулся ключ в замке.

Фиалью снял пиджак, нашел в шкафу оберточную бумагу и мотки шпагата и положил все это на стол. Попросил Афонсу распустить бечевку, а сам тем временем стал раскладывать прессу на небольшие пачки, которые тщательно заворачивал и помечал буквой или номером.

Торговец появился снова с тем же строгим выражением на бледном лице. Спрятал груду пакетов. Проводил их до двери. И выражение лица у него стало таким любезным и церемонным, улыбки и поклон — такими раболепными, что один из прохожих заметил жене:

— Ради того, чтобы продать что-либо, эти типы способны лизать сапоги самому дьяволу…

— Что? — переспросила женщина.

И, воспользовавшись неосторожным замечанием мужа, она принудила его остановиться, чтобы посмотреть ткани.

6

По прибытии в Лиссабон Фиалью отвел Афонсу в комнату, которую снимал раньше сам. Только тогда он объяснил ему, в чем будут состоять его обязанности. В определенные дни он должен будет являться за печатными материалами в магазин тканей, куда они заходили. Здесь он должен готовить пакеты для разных секторов и отвозить в определенные места либо передавать товарищам, которые будут ему указаны. Вот и все!

— Что от тебя требуется, так это спокойствие, осторожность и точность. Ногам твоим будет много работы, но голову ты не утомишь.

Важ уже сказал ему, что он будет работать в аппарате распространения, но, по правде сказать, Афонсу предполагал, что эго будет иначе.

— Многому здесь не придется учиться, — заметил он с разочарованной улыбкой.

— Это ты так считаешь! — сурово сказал Фиалью.

Потом он приступил к объяснениям. Рассказал о расписании поездов и автобусов, о наиболее подходящих местах, где можно переночевать, о дорогах, которые надо выбирать, о способах подготовки и доставки свертков, об осторожности, с которой следует подходить к встречам, о том, как лучше вводить в заблуждение патруль гвардии, и о тысяче хитростей, чтобы надежнее обеспечить распространение прессы.

— На этой работе ничего не может делаться с риском. Правила конспирации должны соблюдаться строго.

Афонсу в душе улыбнулся. Фиалью был явно тщеславен. Афонсу вспоминал о сцене в поезде и о дерзости, с которой тот открыл чемодан контролеру. Смелость спасла его. Но не было ли это опасной авантюрой? Желая увидеть его замешательство, он задал такой вопрос.

Фиалью не смутился. Он встал, подошел к шкафу и вынул две книжки, которые подал Афонсу. То были брошюры церковного издания. Поскольку Афонсу не понял, что тот хотел этим сказать, Фиалью объяснил, что в чемодане, который он перевозил, партийная пресса была прикрыта вот такими брошюрами. Контролер не посмотрел, но если бы он и сделал это, то, вероятно, не заметил бы других печатных материалов.

— Это вовсе не рецепт, — добавил он. — В нашей работе нот единых канонических приемов. Нужно обладать выдумкой и в каждом отдельном случае выбирать наиболее подходящий образ действий.