Закон кровососа - Дмитрий Олегович Силлов

в себя впоил, – посоветовал Хащщ. – Может, тогда она прибалдеет и трендеть поменьше будет, достала. Только не увлекайся, следи за счетчиком, а то всю выпьешь и не заметишь.

Я не понял, о каком счетчике он говорит, но осознавал, что, в общем-то, вариантов больше и нет. Остаться тут под окном в виде расплывшегося от бессилия мешка с костями мне совершенно не улыбалось. Мало того, что меня непременно рано или поздно найдут вольные, и даже представить страшно, как будет умирать от их рук самое жуткое чудовище Зоны. Арина-то наверняка свинтит отсюда, а вот Хащщ может и не бросить меня. Попытается вытащить и погибнет сам вместе со мной. Дурацкая ситуация, выход из которой мог быть только один.

А дальше, когда решение было принято, организм сделал все сам…

Это было удивительно – оказывается, в щупальцах ктулху имелся целый набор инструментов для кормления. И присоски, чтобы жертва не вырвалась, и небольшие коготки, выдвигающиеся из щупальцев в случае, если жертва вырывается очень активно и одних присосок недостаточно, чтобы ее удержать. И маленькие лезвия, чтобы не вгрызаться зубами в мясо, неэстетично разрывая его клыками, а аккуратно вскрыть артерию – и культурно принимать пищу, как нормальный, хорошо воспитанный вампир из популярного женского романа.

Все было так, как сказали Арина с Хащщем, – и напор в первые секунды, и какое-то внутреннее осознание того, сколько выпито и сколько еще осталось для того, чтобы жертва потом могла нормально функционировать. Я прям видел неким необъяснимым внутренним взглядом эту красную черту, неумолимо приближающуюся к моей глотке, за которой – все, дальше можно допивать до того, как фляга превратится в мумию, все равно она не жилец. И слово-то какое пришло – «фляга». Наверно, что-то из лексикона мутантов моего вида, воспринимающих людей как ходячие сосуды с питательной жидкостью.

А остановиться было, кстати, сложно. Ничего вкуснее я в жизни не пил! Горячая жидкость ударила в голову, разлилась по телу нереальным огненным потоком, дарящим небывалую силу, море энергии, обновляющим каждую клетку организма, заставляя его обратить процесс старения вспять. Теперь понятно, почему в Зоне я ни разу не видел дряхлых ктулху. Этот вид мутантов не умеет стареть и, похоже, сдохнуть может только от десятка пуль в мозгу или от дефицита свежей человеческой крови, запускающей вспять процессы старения.

В какой-то момент внутренний счетчик будто щелкнул – 500 миллилитров. Ненавязчиво так, совершенно проходная, ненужная информация, мол, пей дальше, не задерживайся, оно только на пользу. Инстинкт ктулху требовал заправки бака под завязку, но остатки человеческого сознания, властно задвинутые назад этим инстинктом мутанта, все-таки сработали.

Сделав неимоверное волевое усилие, я оторвался от источника жизни, лизнул языком ранку на шее Арины и на всякий случай отодвинул ее подальше от себя. Потому что хотелось еще. Настолько, что я всерьез опасался не справиться с этим своим неистовым желанием.

– Надо же, – разочарованно сказал Хащщ. – А я думал, ты не сдержишься и всю ее выхлебаешь. Уж очень она надоела, однако.

– Она, если что, тебе жизнь спасла, – сказал я, отдуваясь и пытаясь взять себя в руки, так как изголодавшийся организм слишком настойчиво требовал добавки. И поправился: – Ну, при моем участии, разумеется.

– А я чет думал наоборот, что это ты, а она только так, рядом стояла, – пожал плечами Хащщ. – Ладно, тогда распитие дамы на двоих отменяется, а то я, признаться, рассчитывал дохлебать то, что после тебя останется. Типа, не пропадать же добру.

Арина зыркнула на Хащща недобро, но ничего не сказала. Видимо, лишних сил не было на очередную перебранку. Лицо бледное, но держится. Достала из рюкзака банку энергетика и какой-то пузырек с таблетками, всыпала в себя почти половину пузырька, запила, головой тряхнула, хрипло прошептала:

– Все, я почти в норме. Сейчас пойдем.

Куда пойдем?

Но она знала куда. Вытащила из того же рюкзака «смерть-лампу» и начала на ней крутить какой-то выступ, с виду абсолютно неоткручиваемый, а на деле, оказывается, тянущийся, как жвачка. Свернула его в металлический мини-жгут, после чего приставила оружие «мусорщиков» широким стволом к оконной решетке и, ловко нажав неудобный спусковой крючок, двинула «смерть-лампу» вдоль подоконника.

Много чего я в Зоне видел, но такое – впервые. Никогда не думал, что оружие «мусорщиков» можно регулировать по мощности, так как с виду нет на нем никаких регуляторов. А тут полминуты – и толстенная стальная решетка осыпалась вниз в виде серой пыли. Окно Арина вскрыла так же, бесшумно распылив стекло и раму. Вот уж действительно, век живи – век учись, так неучем и помрешь.

Впечатленный Хащщ галантно встал на одно колено, и Арина, кивнув, приняла помощь в виде сложенных лап мутанта, использовав их как ступеньку. Следом в окно влезли и мы с Хащщем.

В комнате, куда мы попали, никого не было. Ничего интересного – тоже, только кучи хлама по углам, оставшегося здесь еще со времен Советского Союза: старые разбитые ящики, рваные противогазы, мятые клочья газет, изодранные, заплесневевшие книги, другой неопознанный мусор, от времени и сырости просто превратившийся в кучи грязи. И запах стоял соответствующий. Само собой, в Зоне канализация нигде не работала, и каждый гадил там, где ему удобно. Кому-то было удобно здесь, причем, судя по вони, удобствами он пользовался недавно.

– Свиньи, – прошипела Арина. – Яму, что ли, во дворе вырыть трудно и нужник из досок поставить?

– Вот именно, – поддакнул Хащщ, видимо, проникшийся моими словами о том, что Арина спасла ему жизнь. – Вроде хомо, а ведут себя хуже мутантов, которые никогда не гадят там, где живут.

– Тихо, – прошипел я.

По коридору, в который выходила комната, кто-то шел. От двери в косяке комнаты остались лишь потемневшие от времени следы от петель, так что все было отлично слышно. Идущий приближался нетвердыми шагами, бубня себя под нос:

– Каждая… ик… пптица ищет… ик… чистое небо…

Видимо, спеть пытался, но у пьяных в хлам это обычно получается не очень. В группировке «Воля» парни, конечно, отчаянные, но многие злоупотребляют, и у них это норма. Потому и народу у вольных всегда больше, чем в «Борге», где строгая дисциплина отпугивает многих новобранцев.

В общем, на этот раз любовь к крепким напиткам вольного подвела конкретно. Когда он поравнялся с комнатой, куда, видимо, отправился по нужде, из дверного проема высунулись огромные мускулистые лапы и легко свернули голову незадачливому вояке. Быстрая смерть, хорошая, вольный даже понять ничего не успел. Не каждому в Зоне выпадает такое счастье – моментально щелкнуть копытами, без боли и страданий.

Хащщ втянул в комнату свежий труп и тут же к нему присосался.

– И