Расколотая корона - Максим М. Мартино

чтобы мы могли уйти незамеченными.

Калем положил руку на плечо Озиасу и одарил Харлоу улыбкой.

– Командуй, Харлоу.

Капитан резко повернулась и вышла на палубу. Мы последовали за ней. На палубе никого не было, как мы и договаривались. Океанский бриз доносил восторженные голоса пассажиров и размеренное бормотание членов экипажа, которые делились своими знаниями об истории статуй.

Мы старались двигаться тихо и быстро, следуя за Харлоу до лодки. Ее уже спустили на воду. Вдоль борта корабля свисала веревочная лестница.

– Надеюсь на наше дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество. – Харлоу коротко кивнула мне и скрестила руки на груди.

Торговые пути. Точно. Я почти забыл о своем обещании.

– Благодарю за содействие, – сказал я, стараясь придать своему лицу бесстрастное выражение.

Озиас первым спустился в лодку и подал руку Лине. Харлоу смотрела им вслед. Как только Калем начал спускаться по лестнице, капитан встретилась со мной взглядом.

– Жду торговых соглашений.

– Я отправлю все документы при первой возможности. – Я кивнул на прощание и последовал за своей семьей.

Как только я оказался в лодке, Калем и Озиас налегли на весла. «Морская лошадь» и пытливый взгляд Харлоу остались позади. Когда мы были достаточно далеко, я, наконец, позволил себе выдохнуть.

– Как думаете, Харлоу последует за нами? – спросила Лина, не сводя глаз с корабля.

– Несомненно, – с ухмылкой сказал Калем. – Но не сейчас. Ей нужно придерживаться расписания и развлекать богачей на борту. Будем надеяться, что она не заметит пропажи раковины до отплытия.

– Какой еще раковины? – спросил я.

Калем опустил весла, вытащил мешочек из внутреннего кармана и бросил его мне.

– Вот. Раковина королевы Джессамины.

– Она была у Харлоу? – с удивлением спросил я, сжимая в руках мешочек.

– Угу.

– Что это? – Лина наклонилась ближе и положила подбородок мне на плечо.

Я осторожно развязал шнурок и достал раковину. По размеру она была больше моего кулака. Ряды белых бриллиантов чередовались с черными и сияли в лучах солнца. Я потянул за замочек из сапфира и открыл раковину, демонстрируя бледно-розовое нутро.

– Она принадлежала моей прабабушке. Прадед заказал раковину ко дню их свадьбы. Она считалась утерянной.

– Ну, до сегодняшнего дня, – с улыбкой сказал Калем.

– Очень красивая, – сказала Лина.

– Она твоя. – Я протянул ей раковину, и Лина осторожно взяла ее в руки. – Она должна передаваться от королевы к королеве.

Лина замерла и встретилась со мной взглядом. Она смотрела на меня так, будто я подарил ей весь мир. Эта девушка помогла мне избавиться от проклятия, сплотила мою семью и готова на все, лишь бы помочь людям… У Лендрии будет самая замечательная королева, которую только можно представить. Жаль, что я не могу быть королем ей под стать.

Взяв мешочек с раковиной, Лина прикрепила его себе на пояс и улыбнулась.

– Куда именно мы направляемся? – спросил Калем, вырывая меня из раздумий.

Я посмотрел на остров Королей. Из воды торчала гладкая отвесная скала, однако в ней была небольшая расщелина.

– Туда, – сказал я, указывая на вход в пещеру.

Мы проплыли мимо статуи ребенка. Маленькая девочка стояла на одной ноге, и волны разбивались о ее колено. Вытянув руку и запрокинув голову, девочка с блаженной улыбкой тянулась к небесам. Символ невинности, любопытства, а также безусловной, непоколебимой веры. Чтобы стать правителем Лендрии, принц или принцесса обязательно должны обладать данными качествами.

Ты есть ребенок. Слова Тайруса прогремели у меня в голове. Ты обладаешь непоколебимой верой.

Я нахмурился. Я никогда не считал себя достойным претендентом на трон. Убежденность мага ставила меня в тупик, и все же… Я бросил взгляд на свою анам-кару, любуясь ее широко раскрытыми от удивления глазами и трогательной улыбкой. Да, я беспрекословно верил в нее. Верил, что Лина изменит мир к лучшему. И, может быть, когда-нибудь я смогу поверить в человека, которым я хочу стать ради нее.

На сердце у меня стало теплее.

Следующей была статуя матери. Она тоже улыбалась, но немного более сдержанно. Она смотрела на маленькую девочку с любовью. Мать заботится о своей семье, как никто другой. Это тоже важное качество для короля или королевы. Правитель должен любить и защищать свой народ.

Ты есть мать. Ты любишь всем сердцем.

На сердце у меня потеплело. С этими словами Тайруса я согласен. Я готов отдать жизнь ради своих братьев. И я уже отдал жизнь за свою страну и буду готов сделать это снова, если потребуется. Лина поступила бы так же. В этом я не сомневался.

Я хочу, чтобы она стала королевой не только потому, что она моя анам-кара. Благожелательность, доброта и сострадание Лины не знали границ.

И, наконец, мудрость в виде пожилой женщины. Она ни на кого не смотрела. Ее взгляд устремился к горизонту. Мудрость заключалась в том, чтобы думать не только о насущных проблемах, но и уметь предугадывать будущее. Правитель должен уметь мыслить критически и принимать трудные решения, чтобы обеспечить благополучие своего народа на долгие годы.

Ты есть мудрость. Ты принимаешь решения, руководствуясь здравым смыслом.

Я всегда ценил советы своей семьи и друзей. Я прислушиваюсь к Косту и Гейджу точно так же, как мой отец прислушивался к мнению придворных советников. Всегда нужно учитывать мнения других и разные подходы. Истинная мудрость заключалась в том, чтобы смотреть на вещи с разных точек зрения.

Возможно, Тайрус прав, и я действительно обладаю качествами, необходимыми для правления. Я слегка улыбнулся.

– Нок? – Озиас кашлянул, привлекая мое внимание. – Где лучше причалить?

Мы остановились в нескольких метрах от расщелины. Под ритмичный шум волн лодка терлась бортом о скользкую гладкую поверхность скалы. Пришвартоваться не получится. Бросить якорь не позволяет глубина. Не уверен, что у нас вообще есть якорь. Сомневаюсь, что кто-то из королевской семьи посещал руины Юны таким вот образом. Обычно это делалось в сопровождении флота или, по крайней мере, надежного корабля, где по возвращении принца или принцессу ждали уютная каюта, теплая еда и одеяла.

– Селенис может придержать лодку, пока мы посещаем руины. Вдруг у нас не получится укротить Ревмандру, – сказала Лина, разминая пальцы. Вокруг ее руки засиял вишневый свет, и Лина призвала Виссирену, которая как-то давно помогла нам приручить двух Лахароков: Лолу и ее сына Джакса. Селенис появилась перед нами и забила рыбоподобными хвостами по волнам.

Озиас ухмыльнулся и сбросил веревку с борта лодки.

– Вот, Селенис. Подержишь для нас лодку, ладно?

Селенис откинула назад водоросли и щупальца волос, после чего схватила веревку перепончатой ладонью.

– Будь осторожна. Тебя никто не должен увидеть, – добавила Лина.

Ее зверь кивнул и погрузился в океан. Радужная чешуя блеснула в солнечных лучах и затем затерялась в темных глубинах.

Калем бросил весло в лодку, опустил руку в воду и тут же выругался.

– Мы отморозим себе все, что только можно.

Последовав его примеру, я погрузил пальцы в воду. Ледяная. Холод не страшен наемникам Круора. После встречи со смертью даже экстремально низкие температуры не могут нам навредить. Да, приятного в том, чтобы плавать в ледяной воде, мало, но не опасно. Однако для Лины… Я обернулся на нее. Моя анам-кара, закусив губу, смотрела на сине-зеленые волны.

– Оставайся в лодке и вместе с Селенис.

– Нет, – сказала Лина, встречаясь со мной взглядом. – Мы пойдем вместе, Нок. Мы все делаем вместе.

Она пригвоздила меня яростным взглядом, и я отложил подальше все возражения.

Озиас поморщился и положил весло на колени.

– К тому же, если