Мы вернемся домой - Иар Эльтеррус

— показала на приближающегося прохожего девушка.

— Что показала проверка?

— Наш, полностью наш человек. Считай, коммунар. Ни разу никого не подставлял. Честный и добрый.

Командир группы кивнул. Очень хорошо, что это так. Федор Ломакин, здесь обычный автослесарь, на вид ничем не примечательный невысокий сутулый мужичок, в родной реальности был сначала подпольщиком, потом партизаном, ополченцем, офицером русской армии. Гениальный тактик, демобилизовавшийся в звании генерал-лейтенанта. Он выиграл большинство сражений последних этапов Великой войны. Под его командованием брали Лондон и Вашингтон. По отзывам и прочитанным книгам — добрый к своим и абсолютно безжалостный к западникам, которых после повешения его семьи в 2012 году в Курске ненавидел всей душой. Причем повесили жену и двух сыновей Федора Ломакина просто в «назидание русским свиньям», схватив первых попавшихся горожан и оттащив их к виселице. Командовавшего казнью польского офицера генерал через много лет отыскал и отловил живым, умирала эта тварь долго, несколько суток.

— Здесь, — Олеся кивнула на проходящего мимо них понурого мужчину, смотрящего себе под ноги, — он, к сожалению, женился не на Ирине Холодовой, а на другой женщине, самой обычной стерве, если не сказать больше. Я бы эту тварь сама пристрелила! Не человек, а гнида какая-то! Она Федора буквально затравила, требуя обеспечить ей роскошную жизнь, при этом изменяя ему напропалую. Но раньше хоть скрывалась, а вчера как с цепи сорвалась — генерал пришел домой и обнаружил, что его жену имеют сразу два кавказца, а еще два ждут своей очереди. При виде мужа тварь расхохоталась и завизжала, что нищего неудачника знать больше не хочет. Кавказцы выбросили беднягу из его же собственной квартиры, не позволив даже собрать вещи. Вот, бредет, не зная куда, бедняга. Всю ночь на ногах. Я потому тебя и вызвала, что человека надо срочно спасать, а то как бы с собой от отчаяния не покончил…

— Да уж… — скривился Александр. — Эту дамочку внеси в особый черный список, она заслужила.

— Уже внесла, — кивнула Олеся. — Сучка, не могу ее назвать иначе, действительно заслужила. А когда станет плакаться, почему это ей недоступно почти ничего, ей продемонстрируют в комендатуре записи вчерашнего вечера. Если честно, я с трудом удержалась от того, чтобы не отдать дроиду приказ расстрелять тварь вместе с ее любовниками. С очень большим трудом!

Командир группы покачал головой. Если уж добрая Олеся так взбеленилась, то тварь там действительно патентованная. А генерала, права она, надо срочно спасать. Вот только как к нему подойти? Он сейчас в таком состоянии, что любого пошлет по известному адресу.

— У меня есть идея, — мягко улыбнулась девушка. — Гляди.

Она достала из сумочки свернутый портрет на ткани, вышитый собственными руками еще в десятилетнем возрасте — генерал-лейтенант Федор Иванович Ломакин был одним из ее кумиров после просмотренных фильмов о Великой войне. На вышивке он был старше, но вполне узнаваем. Внизу Александр заметил надпись — 2032 г., Луизиана. И имя. Он был в форме с иконостасом орденов. Четырежды герой России, о чем говорили четыре золотых звезды. Девушка всегда носила этот портрет с собой, сожалея, что ей никогда не встретить этого человека в реальности, генерал-лейтенант Ломакин погиб в одной из первых экспедиций в кольца Сатурна. Она не оставила этот портрет дома даже улетая в дальний космос.

Олеся улыбнулась, забрала вышивку, вытащила у Александра из нагрудного кармана пишущий стержень и поспешила обогнать Федора, встав на дороге. Тот в последний момент заметил нежданное препятствие и остановился, удивленно посмотрев на невысокую, ему по плечо, симпатичную русую девушку с толстой косой, наивными голубыми глазами и идеальной фигурой. Она протянула ему кусок ткани одновременно с просьбой:

— Товарищ генерал, а можно ваш автограф?

— Простите, но вы меня с кем-то спутали, я не генерал… — хмуро ответил Федор, которому было невыразимо тошно.

Жену он все-таки любил, и увидеть то, что он увидел вчера, стало немалым шоком. А для какого бы мужчины не стало? Автослесарь таких не знал. Да, он знал, что неудачник, в юности мечтал стать ученым, а потом военным, но семья была очень бедной, поэтому сразу после школы пришлось идти работать, помогать надрывающимся на двух работах отцу с матерью поднимать младших братьев и сестер. Поступить в университет или в военное училище не вышло, а потом стало поздно. Когда тебе за тридцать, уже не до учебы, особенно если появляется своя семья. Какое счастье, что у них с Аленой не было детей. Страшно представить, что стало бы с ними после развода с такой-то матерью. Подозревал, что она шлюха, несколько раз почти ловил на изменах, но закрывал на это глаза, чтобы сохранить семью. А зря, сохранять, как выяснилось, нечего. Не было семьи. Это только он, наивный дурак, думал, что была.

Но что нужно этой красивой юной девушке, смотрящей на него с таким обожанием и даже восторгом? С кем она Федора перепутала? Какой еще генерал? Зачем-то настойчиво сует ему в руки кусок ткани. Автослесарь пожал плечами и взял. Развернул. Чей-то очень талантливо вышитый портрет, каждая черточка лица хорошо видна, редкая мастерица вышивала. Шрам на щеке — один в один, как у него, еще в детстве поранило отлетевшим осколком черепицы, упавшей с шестого этажа. Стоп, совсем как у него? Федор всмотрелся в портрет и чуть не выронил его из рук. Да это же он сам здесь и изображен! Только намного старше, лет сорока пяти, и почему-то в военной форме с генеральскими погонами и целым иконостасом орденов. Ого, четырежды герой России! Это кто же рещил ему так польстить? Некому, вроде. Да и незачем.

Затем взгляд Федора упал на надпись внизу вышивки.

— Две тысячи тридцать второй год, — вслух прочитал он. — Луизиана, генерал-лейтенант Ломакин Федор Иванович на приеме в честь взятия русской армией города Батон-Руж.

Ошалело помотав головой, автослесарь потряс вышивкой и хрипло спросил:

— Это что за шутки, девушка? Дурные, знаете ли, шутки!

— Никаких шуток, — радостно улыбнулась она. — Вы с моего раннего детства были для меня кумиром, товарищ генерал! Именно под вашим командованием наша армия взяла Лондон в две тысячи тридцатом и Вашингтон в две тысячи тридцать пятом!

Каким-то уголком души Федор вдруг понял, что она не лжет, что это действительно было… или будет? Но как же это? Это что же должно было произойти, чтобы он стал не просто офицером, а дослужился до генерала?! А только одно — война. Большая война! Неужели до нее дойдет?.. Если… если все это правда, то обязательно дойдет. Но