Дар Бога - Степан Вадимович Дмитрук

быстро взял себя в руки. Несмотря на всю серьёзность положения, решение проблемы внезапно показалось мне очень простым и близким. Оно буквально витало в воздухе, но никак не могло оформиться в моей голове. Я отправил несколько человек с волками за Пелену, дабы враг не подобрался тайком, а сам пошёл на смотровую башню, пригласив туда служителя Умборна из Монта и С’Гхланкьела — одного из примкнувших к нам колдунов.

— При строительстве я видел, на что способно ваше волшебство. Благодаря вам мы возвели укрепления во много раз быстрее. Однако, мне вновь нужна ваша помощь. Сможете ли вы создать ров с северной стороны позади замка?

— Да, — в один голос ответили они, при этом монтад не забыл добавить «милорд».

С’Гхланкьел жестами начал объяснять, как можно это сделать. Расстояние отсюда до предполагаемого места раскопа слишком велико, к тому же там сотни солдат противника. С его рассуждениями был согласен и жрец:

— Нужно неким образом их спугнуть. Я мог бы создать небольшое землетрясение, но моих сил хватит только на это — делать ров будет чужак своп.

— Боюсь, это может задеть и нас, в этом случае копать ров будет уже незачем. Значит, если нам удастся обеспечить вашу безопасность, вы сможете разверзнуть землю?

Оба закивали.

— Что ж, тогда мы можем вырыть тоннели, они даже не увидят нас, и тогда…

— Нет милорд. Это невообразимо выполнить, будучи под землёй. Нас может засыпать. Даже чужак со мной согласен. Ах…!

Оба волшебника вытянули правую руку вперёд. Обернувшись, я увидел каменное ядро, летящее прямо в нашу бойницу. Легко (что, впрочем, совсем не означало бесшумно) коснувшись стены, камень рухнул вниз.

— Хорошо. Я придумаю, как заставить их отступить.

Когда они собрались уходить, я жестом остановил Умборна.

— Вы жрец Богини, не так ли? Почему же люди не боятся вашей ма… волш… колд…

— Моего дара, — ответил служитель, избавив меня от необходимости подбирать слова, — Потому что Богине подвластно всё, но первое, что она смастерила — земля и камень. Всё прочее — пламя, влага, ветер, молния, снег — оружие не только её, но и девятнадцати ополчившихся против неё богов. К тому же, я не взял свой дар у Богини, как вы — она сама дала его мне. Если я буду использовать его на благо себя или против моего народа и моей веры — я лишусь его.

— Почему в таком случае я не обрёл способность подчинять землю?

— Кто знает, каков её замысел? Возможно, Богиня желает, чтобы вы сокрушили её врагов их же оружием.

Задумавшись над этим, я пожалел, что враг напал на нас в Плотном Мире — в Землях Мглы я смог бы поразить их молнией. Впрочем, Тахор предупреждал меня, что с их «священниками» лучше не мериться магической силой. Да уж, это не глупые животные, которые боятся… В это мгновенье меня осенило. Ну конечно же! Монорны!

С собой я взял только сьюдов: форроситов в случае поимки ждала неминуемая мучительная смерть, а остальные были гораздо полезнее в обороне замка и решении других задач. На фоне девятерых великанов я, должно быть, казался ребёнком — даже подпрыгнув, обычный человек едва ли сравняется с ними ростом. Четверо из этой компании знали, как обращаться с лошадьми, поэтому с монорной они как-нибудь справятся. От чрезмерно вежливых разговоров начала появляться лёгкая тошнота; кажется, просторечие им совсем не доступно. С трудом прокопав туннель под вражеским лагерем (ведь жители Фьельды не должны были в нём застрять, а копать и рубить корни деревьев нужно было бесшумно), мы вышли в Земли Мглы у Таадских гор. По свидетельству Ваула, не было необходимости проходить сквозь врата: в этих лесах монорны водятся повсеместно. Найдя широкую поляну, мы принялись за дело: в каждое дерево из тех, что росли вокруг, мы воткнули по мечу. Каждый раз, когда клинок пронзал лиловую кору, дерево отзывалось глухим ворчанием, и лёгкой дрожью, крона тряслась, обдавая нас потоком влажного воздуха. Когда приготовления были закончены, я прочёл заклинание Призыва, началось томительное ожидание. Казалось, что прошла целая вечность, когда где-то в глубине леса послышалось злобное фырканье. Вскоре до нас донёсся шорох когтей, загребающих вездесущий багровый мох; невдалеке послышался стук копытец — вероятно, случайно забредший олень теперь в испуге пытался скрыться от ужасной твари, с которой нам предстояло встретиться лицом к лицу. Наконец, у самого края лесной прогалины разразилось громкое ржание, а миг спустя мы уже бежали врассыпную от монорны, норовящей нанизать пришельцев из Плотного Мира на свой рог. Как только все покинули поляну, оставив внутри только животное, я встал между двух деревьев, и раскинув руки, пустил разряды в обе стороны. Передаваясь от меча к мечу и (Клянусь подземной желчью, я видел это!) заставляя корчиться деревья, в которые те были воткнуты, молния опоясала поляну и словно в клетку заперла единорога. Зверь пытался выскочить, но путь ему везде преграждали вспышки и треск, доводившие его до высшей степени паники, когда не остаётся никакой воли к сопротивлению. В момент, когда я позволил грозовым всполохам исчезнуть, на шею монорны закинули две петли и притянули к земле, а третий ловчий взбежал по спине и надел на её морду удила. Я взобрался на коня и, поигрывая искорками на концах пальцев, провёл ими по чёрной гриве. Напуганное животное подчинялось почти беспрекословно. С его помощью в эту ночь мы сперва поймали ещё четырёх, разместившись на каждой по двое, а с их помощью целую стаю — план сработал идеально. Я понимал, что их страх не вечен, да и само подчинение с его помощью было экстренной мерой; вскоре тёмные единороги придут в себя. Конечно, можно было бы попытаться подкармливать их как фьельдских лошадей, но эти твари плотоядные, и мне становилось дурно от одной мысли, что ради них придётся жертвовать домашним скотом. Исполнив задуманное, мы поспешили обратно к замку.

— Что ж ты раньше не сказал, что понимаешь их язык? — с ноткой возмущения спросил Товен, продолжая идти вперёд по туннелю, каждый десяток шагов то запинаясь о торчащие корни, то ударяясь о них головой.

— Вы не давали интереса, господин. Моя бабка жила на самой границе с болотом, а потом, когда она пришла за моего деда, переселилась в Тибиан, что тоже на границе с Сагсвопией, а потом у них родилась дочь…

— История твоей семьи, несомненно, очень интересная, но вернёмся к делу. Что говорит колдун?

— Он не хочет, чтобы его и нас обрушило почвой, поэтому говорит, что нужно выйти на поверхность.