Черная маска - Дженнифер Блейк

— Да они же совсем мальчишки, — пробормотала тетушка Эм, выбираясь из кресла-качалки, чтобы поприветствовать гостей.

То, что она сказала, было правдой только отчасти: спутники Уорда действительно были очень молоды, но тем не менее сразу чувствовалось, что это закаленные ветераны. За их подчеркнутой вежливостью скрывались уверенность и решимость.

Летти опасалась, что молодых офицеров встретят с высокомерием, может быть, даже недружелюбно, однако она сразу же поняла, что боялась напрасно. Южное гостеприимство и прирожденная обходительность требовали учтивого приема. Молодые люди были приняты в доме как друзья полковника Уорда, и им дали понять, что в дальнейшем они могут воспользоваться гостеприимством этого дома и самостоятельно. Все зависело от них.

Гости явились не с пустыми руками. Полковник Уорд торжественно водрузил на стол сумку с лимонами, один из офицеров вытащил из кармана бумажный кулек с сахаром, другой достал жестяную коробочку с марципаном, а третий принес скрипку в кожаном футляре. Лимоны и сахар были встречены восторженными восклицаниями и выражением искренней благодарности; Лайонела и Питера тут же отправили на кухню, сопроводив указанием приготовить лимонад. Скоро все с удовольствием попивали кисло-сладкий напиток и мечтательно говорили о том, как хорошо бы было охладить его колотым льдом, как в былые времена. Один из офицеров играл на скрипке; мелодичные грустные звуки музыки поднимались над верандой и уплывали в густеющие сумерки.

Следующий всадник, подъехавший к воротам, всегда был здесь желанным гостем. Джонни Риден выпрыгнул из седла и пошел по дорожке, извлекая из кармана губную гармонику. Увидев инструмент, Рэнни издал театральный стон; стоявший рядом Лайонел повторил его, как эхо.

Лицо Джонни сияло коварной улыбкой.

— Я знал, что вы будете в восторге. Мне сегодня было так одиноко, я все спрашивал себя, с кем бы разделить мою печаль, и вдруг услышал звуки скрипки. Ответ пришел сам собой. Кое в чем нами все-таки руководит всевышний!

— Не во многом, — произнес Рэнни.

— Ты пессимист, — сказал ему Джонни. Изображая обиду, он уселся на ступеньках, спиной ко всем, и поднес к губам гармонику.

Летти ожидала, что сейчас ее ударит по ушам, но вместо этого над верандой поплыла чистая и точная мелодия, которая прекрасно гармонировала со звучанием скрипки, обогащая его. В плавных звуках было столько чувства и искреннего воодушевления, которых она никак не ожидала от этого смеющегося рыжеволосого молодого человека.

Джонни и офицер из Теннесси сыграли им «Лорену», «Скалу веков», «Качаясь в колыбели бездны», и когда все без исключения уже были готовы расплакаться от такого печального репертуара, они вдруг заиграли «О, Сюзанна!». У них это получалось так здорово, что тетушка Эм начала притопывать ногой, а мотыльки вокруг принесенных из дома керосиновых ламп закружились в такт музыке.

В самый разгар веселья подъехал Мартин Иден в легком экипаже. С ним приехала веселая девушка, Мари Вуазен, дочь ближайшего соседа; ее сопровождали мать, мадам Вуазен, и подруга Анжелика Ла Кур. Они прогуливались по саду, когда заметили свет и услышали музыку. Любопытство заставило их выяснить, в чем тут дело.

После соответствующих представлений были принесены еще стаканы и разлит лимонад. Марципан передавали по кругу. Возобновилась музыка, и вечеринка разгорелась с новой силой.

Мари Вуазен, темноволосая и веселая, флиртовала так же естественно, как дышала. Ей хотелось знать все про всех; ее вопросы сыпались один за другим, а живые карие глаза искрились интересом. Подруга Анжелика вела себя менее оживленно, но довольно легко вступала в разговор, когда к ней обращались. Мадам Вуазен удобно устроилась рядом с тетушкой Эм, и обе снисходительно поглядывали на молодежь.

Кто начал танцы, сказать трудно. Сначала все сидели и чинно разговаривали, а потом вдруг все оказались на ногах и уже сдвигали стулья и подставки со светильниками к стене. И никому это не показалось странным наоборот, все с радостью ухватились за такую прекрасную возможность.

Летти кружилась по веранде то с Томасом Уордом, то с кем-нибудь из молодых офицеров в синих мундирах, которые менялись так быстро, что скоро она совсем задохнулась. Мари и ее подруга Анжелика пользовались таким же вниманием и также не могли никому отказать. Даже тетушка Эм проплыла по кругу в ритме кадрили, придерживая юбки и высоко подняв голову. Только Салли Энн сказалась уставшей и отказывалась танцевать, пока Рэнни не оторвался от стены, где стоял, и не склонился перед ней в поклоне.

Под музыку вальса эта пара закружилась вдоль веранды чрезвычайно грациозно. Рэнни склонил свою белокурую голову к Салли Энн, а она смотрела на него с задумчивой и нежной улыбкой. Казалось, они ушли в свой собственный мир, гораздо более возвышенный, чем тот, где вынуждены были пребывать простые смертные. Летти, которая кружилась в это время в объятиях полковника, наблюдала за ними, невольно покачивая головой.

— Что такое? — спросил Томас Уорд. — Удивлены?

Она улыбнулась ему:

— Честно говоря, немного. Я не думала, что он так прекрасно танцует.

— Мне кажется, есть вещи, которые не забываются, — если, конечно, мышечные рефлексы не нарушены.

— Да, — согласилась она. — А еще я подумала: ведь они оба — жертвы этой войны, каждый по-своему.

Уорд пожал плечами:

— Тайлер — может быть. Но если прекрасная вдова является жертвой, это всегда ее собственный выбор.

— Вы считаете так потому, что она отказывается танцевать с офицерами федеральной армии?

— Потому что она постоянно прячется за этими вдовьими одеждами.

— Но, может быть, она просто не в состоянии себе позволить что-то другое!

— А может быть, так она чувствует себя в безопасности.

— Разве Салли Энн не заслуживает безопасности — такой, какую она себе сама пожелает?

— То есть выйти замуж за Рэнсома Тайлера и стать для него матерью, как и для собственного сына? По-моему, это было бы ужасной потерей.

Летти больше ничего не сказала, но продолжала задумчиво и внимательно смотреть на Рэнни и женщину в черном, которую он держал в объятиях.

Между тем гости все прибывали. В поисках полковника Уорда приехал мистер Дэниел О'Коннор, сборщик налогов. Ирландский «саквояжник», низенький, полный человек, одежда которого была чересчур яркой и тесноватой для его фигуры, держался с подчеркнутой учтивостью. Он долго извинялся перед тетушкой Эм, заверяя, что меньше всего хотел бы помешать их веселью.

О'Коннора пригласили присоединиться к гостям, хотя, может, и без большого энтузиазма, и предложили выпить лимонада. Он с радостью принял приглашение, скривился, попробовав лимонад, очевидно, ожидая чего-то покрепче, и отвел полковника на несколько минут в сторонку. Покончив с делами, они направились туда, где стояла у перил Летти, обмахивая веером разгоряченное лицо, и она подслушала их разговор.