Отпущение грехов - Михаил Серегин

Фээсбэшника передернуло.

Отец Василий неодобрительно покачал головой и ткнул муллу локтем в бок.

– Ты, чем куражиться, лучше подумал бы над последним словом. Сечешь?

– А оно у меня всегда с собой, – пожал плечами Исмаил.

– И какое?

– Аллах акбар.

* * *

Они уже въехали в Усть-Кудеяр, когда фээсбэшник достал из кармана мобильник, что-то выслушал, зачем-то кивнул и повернулся к друзьям.

– Здесь налево! – показал он рукой в сторону промзоны.

Отец Василий насторожился, он вдруг начисто позабыл, что каких-нибудь полчаса назад ему было плевать на то, что с ним произойдет в дальнейшем.

– Я вас не слышу! – крикнул он и незаметно ткнул муллу в бок.

– Здесь налево! – еще громче крикнул офицер, обращаясь теперь преимущественно к мулле.

Исмаил с самым идиотским видом уставился в офицерский рот. Этот мошенник во все прекрасно врубился.

– Моя русский плохо понимай! – крикнул он.

Офицер с подозрением посмотрел на муллу, затем на свой мобильник, затем снова на муллу и приподнялся с явным намерением лично забраться в бронемашину и повернуть ее куда сказано.

– А-а! – дошло вдруг до священника. – Налево повернуть?!

Офицер энергично закивал головой. Отец Василий с самым умным и серьезным видом забрался в люк и пробрался к Брыкалову.

– Слышь, Иса… то есть, Василий Петрович, фээсбэшники нас налево завернуть хотят.

– Что?! – В глазах подполковника появился да так и застыл ужас. – Я на такое не подписывался! Я сразу к Карнаухову хочу! Я жить хочу!

– Тогда жми на всю катушку в центр! – рявкнул на него священник и с самым милым видом выглянул из люка. – Айн момент, герр официр! – приветливо сделал он ручкой. – Сделаем в лучшем виде!

Фээсбэшник как-то сразу успокоился. Но уже через полминуты понял, что никто никуда поворачивать не собирается, а бронированный, вооруженный пулеметом передвижной разведывательный пункт в сопровождении целой колонны другой бронетехники на скорости пятьдесят километров в час продолжает двигаться в город. Он решительно привстал, ухватился за крышку люка покрепче, сделал шаг и уже в следующий миг с помощью добротного удара правоверной ноги в живот покатился по броне вниз на асфальт.

Священник свесился с брони, убедился, что бээмпэшки офицера аккуратно объехали, а сам он относительно невредим и с матом бежит вслед, одобрительно хлопнул Исмаила по плечу и полез вниз.

* * *

Их счастье, что на такой скорости весь Усть-Кудеяр можно пересечь в пять минут. Можно, конечно, представить, что творилось в эти минуты в эфире, но сделать никто ничего не успевал.

Они приостановились только два раза: у мечети, где стоящие в рядок верующие с изумлением увидели, как из люка военной машины показалась знакомая, но изрядно обросшая физиономия всклокоченного, помятого муллы, и у храма Святого Николая-угодника, где уже православные прихожане с ужасом узнали в страшном окровавленном мужике, торчащем из бронемашины по пояс, любимого своего пастыря отца Василия.

Этого было достаточно. Брыкалова хлопнули по плечу, и огромная бронированная машина, все еще в сопровождении колонны бээмпэшек, стремительно вышла на центральную улицу города и промчалась вперед мимо мини-маркетов и детских площадок, городского парка культуры и отдыха и УВД прямо на центральную площадь, к зданию районной администрации.

И только здесь Брыкалов заглушил двигатель, а священник намертво задраил верхний люк. Теперь их можно было выкурить отсюда разве что…

– Много эта броня выдерживает? – повернулся к мулле отец Василий.

– Оперативно-тактический ядерный удар перенесем нормально, – оптимистично заверил Исмаил.

Брыкалов истерически захихикал.

– Ты чего?! – разом обернулись к своему пленному служители культов.

– Живой! – в голос разрыдался подполковник. – Я… жи…жи…вой…

* * *

Исмаил нащупал нужный тумблер, включил свет, и только теперь отец Василий понял, что именно они оставили позади. Теперь, когда главная опасность миновала, мулла перестал ерничать, кривляться и коверкать русский язык и стал тем, кем был на самом деле, – не таким уж молодым, смертельно уставшим человеком с лицом, черным от запекшейся крови и осевшей на нее пыли. Впрочем, отец Василий понимал, что и сам выглядит не лучше.

– Водички бы, – проронил Исмаил.

– В СИЗО помоют, – попробовал пошутить священник, но Исмаил даже не улыбнулся.

Снаружи замолотили по броне.

– Будем ждать Карнаухова? – спросил мулла.

– Конечно, – кивнул священник. – И Карнаухова, и Медведева, и Щеглова…

– Шваль, – почти без эмоций подвел итог мулла.

Снова замолотили по броне – еще сильнее.

– Скобцова тоже можно пригласить, – продолжил отец Василий. – Беззубый он, правда, но мужик неплохой, лишнего вешать не станет.

– Скажут – повесит, – все так же, почти без эмоций, обронил мулла.

– Да нам и вешать ничего не надо! – тихо засмеялся священник. – Столько всего натворили.

– Пустое, – отмахнулся мулла. – И не такие дела замазывали.

– Нам не замажут, – покачал головой священник. – Не та мы публика.

– Посмотрим, – пожал плечами мулла.

Брыкалов прокашлялся, и они дружно повернули головы. Подполковник уже надел свой китель с потерянными где-то в камышах звездами и сломанным пополам левым погоном.

– Я могу идти?

– Куда?! – дружно приподнялись со своих мест служители культов.

– Вы теперь в безопасности, – нервно произнес командир полка. – Я тоже. Пора своими делами заниматься.

– Не будет у тебя своих дел, Иса, – усмехнулся Исмаил. – Пока я здесь сижу.

– Ну так пошли! – с энтузиазмом предложил Брыкалов. – Чего мы ждем?

– Ничего, – покачал головой Исмаил. – Ничего мы не ждем, Иса. Мы просто выдерживаем паузу. Как в театре. Ферштейн?

Отец Василий глянул на Брыкалова и вдруг осознал, что они так его и не раскололи.

* * *

Относительная тишина длилась недолго. Рация пискнула, и Брыкалов схватил шлемофон.

– Да, Брыкалов! Я слушаю! Прием!

– Дай-ка мне, Василий Петрович, батюшку, – раздался из наушников глухой голос. – Прием!

– Это вас, отец Василий, – протянул священнику шлемофон Брыкалов.

Отец Василий глянул в сторону муллы, но тот возился с перископом, тщательно оттирая прибор от крови, и священник со вздохом принял шлемофон.

– Да?

– Знаете, Михаил Иванович, я думал, вам можно доверять, – прозвучал рассерженный бас начальника местной ФСБ Карнаухова. – Человека в сопровождение дал. А вы мне что устроили?! Какого хрена вы делаете на центральной площади города?!!

– Здесь безопасно, – пожал плечами так, словно Карнаухов мог его видеть, отец Василий.

– А вот насчет этого вы заблуждаетесь. – В голосе Карнаухова слышалась язвительность. – Вы хоть представляете, сколько вам теперь припаяют? Извините за просторечие…

– Сначала травят, как зайца в чистом поле! – проорал, перещелкнув тумблер приема, священник. – А теперь всякую хреновину вешают! – Он взял себя в руки. – Извините и вы за просторечие.

– Почему вы не поехали туда, куда вам сказали? – уже спокойнее спросил Карнаухов.

– Потому что испугался, – честно признал священник.

– А кто третий член экипажа?

– Приходите, узнаете.

– Вы что, думаете, я к этой машине до того, как эксперты ее отработают, прикоснусь?

– Думаю, что вы в нее даже залезете, а иначе…

– Что «иначе»?! – проорал, не дожидаясь своей очереди, Карнаухов. – Что «иначе»?! Что вы меня пугаете?! Вы кого пугаете?! Вы меня, начальника ФСБ, пугаете?!

Карнаухов вышел из себя надолго. Он орал, грозил, сквернословил. Священник терпеливо слушал.

– Ну-ка, Иса, подвинься, – отодвинул Брыкалова мулла.

Тот испуганно уступил водительское кресло.

Исмаил завел машину и легонько стронул ее с места метра на два.

– Что вы делаете?! – закричал Карнаухов, определенно увидевший из окон этот маневр. – Вы что мне тут делаете?!

– Или вы к нам в гости, – перещелкнул тумблер священник, – или мы к вам… Ваш кабинет, кажется, на первом этаже?

– Вы что, совсем охренели?!

– Да, – честно признал отец Василий. – Но это от перегрузок и недосыпа. Ну как, ждать вас в гости или нет?

Карнаухов замолчал. Отец Василий прекрасно понимал, что прямо сейчас происходит. Случись что, и все записи переговоров лягут на стол вышестоящего начальства. А гэбэшное начальство прощает своим подчиненным все, кроме нежелания рисковать собой во имя высших интересов. И теперь перед Карнауховым был нелегкий выбор: или рискнуть и, возможно, выиграть, или не рисковать, но тогда проигрыш окажется смертельным для его персональной карьеры.

– Ждите! – прохрипел микрофон.

– Вот это другой разговор, – вздохнул отец Василий и бросил шлемофон на рацию. – Туши ее, Исмаил. К нам гости.