На бешеной скорости - Тамуна Менро

том, что символичная Герда не просто так оказалось рядом в нашем царстве льда и холода. Отогреется ли ледяное сердце Кая?

Макс отказался от маминого чая и уехал. Герда была просто чудом. Сначала стеснялась, а потом не могла сдержать радости, когда скакала по дому. Папа сказал выкинуть ее во двор, но я не дала. Она же опять там замарается! С этого дня и до прихода ее хозяев, Герда спит в моей комнате, ради этого я готова была быть дома Золушкой с утра до вечера. Родители согласились.

Глава 15

Макс

Мама с утра опять не вышла к завтраку, я поднялся к ней и застал ужасное зрелище. Она клубочком свернулась на своей огромной кровати, такая маленькая, будто лежала не взрослая женщина, а худенький ребенок. Шторы задернуты, в комнате мрак. Как в царстве Дракулы. Я на цыпочках подошел к кровати, в дни приступов мигрени мама выпадала из жизни и от каждого звука голова у нее трещала еще больше.

– Мам, обещай, что вызовешь врача или я сам его привезу.

– Максимушка, это мигрень, она пройдет. Ее нужно просто пережить, ты же знаешь. Езжай в школу, вечером я буду огурцом. Не переживай, милый. За Никой присматривай, она что-то совсем грустная, может, кто обижает в школе? Она же в себе все держит, как и ты, никогда не признается.

Даже в такие моменты мама думала о ком угодно, только не о себе.

– Посмотрю. Я привезу тебе таблеток, хорошо?

– Хорошо, сынок. Но у меня всё есть, они не особо помогают. Я просто перетерплю, – она едва шептала так, что я практически ничего не мог расслышать.

– Ты всю жизнь, мама, терпишь, – я злился, ох как я злился, что никак не мог ей помочь.

Ее мигренью был отец, который выносил ей мозг своими истериками, претензиями и безумной ревностью. Мама отказывалась от него уходить, сколько бы мы не просили, говорила, что любит. Хотя какая тут любовь, если он каждый день уничтожал ее своей маниакальной жаждой обладания. Мы отдыхали от него, когда он уезжал в командировки или шлялся с очередными куклами. Сейчас, пока у него были проблемы на комбинате, он редко бывал дома, но, видимо, и этого хватало, раз мама была в таком состоянии.

Я всегда чувствовал себя виноватым, что ей приходилось жить с отцом из-за нас с Никой, что я редко бывал дома, что не мог пока ее обеспечить и выпустить из этой золотой клетки. И в тоже время я ненавидел ее. За наше поломанное детство, что мы жили в этом аду каждый день и для нас это стало нормой. Она трусила начать все сначала, прикрываясь нами, а значит продалась за его бабки и готова была ради сытой жизни терпеть унижения годами.

Злой я поехал в школу с Никой. Михалыч тоже был сам не свой, когда у отца были проблемы в бизнесе, он своим настроением автоматически отравлял все вокруг.

– Ник, ты как? Что в школе? Никто не обижает? – Я пытался за разговором отвлечься от дурных мыслей о маме.

– Я сама кого хочешь обижу, решил поиграть в заботливого братца? – Эта язва всегда мне перечила.

– Нужна будет помощь, не молчи, не терпи. Может пацан какой подкатывает?

– Рядом со мной в радиусе 50 километров самоубийц нет. Никто не хочет связываться с жестоким Максом. Я так и помру девственницей с тобой.

– Следи за языком, тебе еще только шестнадцать! – Меня раздражала эта ее манера общаться, будто она уже взрослая.

– И что? Во сколько ты познал женщин, братец?

– Лучше тебе не знать, сестренка, лучше не знать. – Чтобы не продолжать эту тему, я решил спросить ее женского совета. – Если бы у тебя был парень, куда бы ты хотела пойти с ним на свидание?

– Не может быть! Бездушный Макс влюбился? Кто она? Та красотка, новенькая, которая открыла студию танцев? – Ника сразу оживилась.

– Откуда ты знаешь, что она открыла студию?

– Значит это она! Вся школа знает. Мы все ее обсуждаем. Не каждый день у нас баннеры парни перед школой вешают и оплачивают своей девушке крутую студию, чтобы даже на расстоянии порадовать. Я на нее подписалась, она симпатичная. Я даже думаю на танцы к ней записаться, вот только не знаю, как отреагирует отец…

– Херово он отреагирует. Нечего тебе делать на таких танцах!

– На каких таких?! Может ты меня еще в паранджу спрячешь, а? Макс, мне шестнадцать, не десять. В моем возрасте ты уже дома не ночевал. А я как в темнице сижу и чтоб ровно в 21:00 была дома. Ненавижу вас всех. Быстрее бы мне исполнилось восемнадцать, сразу сбегу от вас.

– Ну, пока у тебя есть два года и нам придется терпеть друг друга, помогай, – на самом деле я обожал сестру, но у нас не принято было делиться своими чувствами. – Куда бы ты хотела пойти на свидание?

– Да я бы от любого свидания не отказалась. У нас же есть обсерватория, своди на звезды посмотреть. Или в ресторан поужинать, и чтобы на скрипке кто-то играл. Или…

– А менее сопливое что-то?

– Макс, девочки любят романтику. А ты хочешь ее на бои без правил привезти любоваться на расквашенные морды? Или на соревнования по кроссфиту в грязи валяться? Дай угадаю, крутой пацан не может быть романтиком?

– Типо того, – я и правда не хотел ванильных соплей. – Я хочу ей показать то, что другой никогда не покажет. Чтобы она не притворялась хорошей девочкой, а была со мной настоящей, пока же она сдерживается. Мне нужно свидание, как американские горки, чтобы запомнила его.

– Макс, да я за всю жизнь от тебя столько слов не слышала! Я хочу с ней познакомиться! Та, кто усмирила моего братца, должна быть потрясающей, – моя мечтательная сестрица готова была оды петь Кире.

– Не выдумывай. Никто меня не усмирял.

Мы вышли из машины, Ника умчалась к ждавшим ее подружкам, а я прямиком на первый урок. С появлением Рапунцель я перестал их прогуливать. Как цербер сидел на задней парте и караулил каждое ее движение. В рюкзаке лежал собачий корм, я исправно кормил собак на помойке, каждый раз поражаясь, как Рапунцель это пришло в голову и как она справлялась с этой тяжестью.

Пока Арт и Демьян подкатывали к Кире в школе с провальными предложениями и шуточками, я потирал руки. Я был ближе всех к ней и хрен кому уступлю свое место. В понедельник и среду