Криминальный кураж - Марина Серова

Усевшись в свою «девятку», я поехала к научно-исследовательскому институту. В который раз за сегодняшний день. Надеюсь, я не слишком надоела охраннику.

Впрочем, кажется, не надоела. Парнишка встречал меня как старую знакомую и даже пытался заигрывать, строя глазки. Я улыбнулась ему и поднялась на третий этаж, собираясь серьезно поговорить с Сидоренко.

Ванькин кабинет располагался напротив кабинета Лавкиных. Постучав, я услышала невнятное:

— Н-ну-у.

Сочтя это приглашением, вошла. Здесь и в помине не было порядка, как, скажем, в кабинете супругов Лавкиных или в Светкиной приемной. Кругом какие-то бумаги и технические книги, в которых сам черт ногу сломит. Окна закрыты и зашторены, и только настольная лампа разбивает полумрак своим желтоватым светом. Всклокоченный, с бешено горящими глазами Ванька сидел на полу, по-турецки скрестив свои длинные ноги, и что-то набрасывал на листке бумаги.

— Привет, — поздоровалась я вежливо.

Он вскинул на меня непонимающий взор, который не сразу зажегся просветлением узнавания, но наконец буркнул:

— А-а, это ты…

Вот и приходи в гости к человеку, когда тебя так встречают.

— Вань, не мог бы ты оторваться от работы? Надо с тобой поговорить, — безжалостно смахнув со стула кипу чертежей, я примостилась на краешке и уставилась на приятеля.

— Ладно, — тяжело вздохнул тот и с сожалением отложил чертежи в сторону. — Я тебя внимательно слушаю.

— Ты говорил, что Лавкины вчера весь день находились в офисе и с работы не уходили, правильно?

— Ну да, — мотнул головой Сидоренко.

— А с чего ты это взял?

— Да то Галька, то Санек забегали ко мне за карандашами, посоветоваться, чертеж показать.

— То есть постоянно ты их не видел?

— Нет, они заходили где-то раз в полчаса, — подумав, заявил Ванька.

А я глубокомысленно хмыкнула. Через каждые полчаса — это нечасто, если учесть, что от НИИ до конспиративной квартиры Перцевого пять минут езды. А машина-то рядом, за углом.

— Они часто к тебе заглядывают? Не вчера, а вообще, — поймав недоуменный взгляд Ваньки, уточнила я.

— Да нет, не сказал бы, — покачал головой он, отчего рыжие волосы засверкали в свете лампы. — Но вчера заходили.

— Может быть, помнишь, с одиннадцати до половины двенадцатого хоть кто-то из них забегал?

— Нет, как раз в это время не заходили.

Получив интересующие меня сведения, я оставила Сидоренко в покое и вышла из института. Черт побери, даже если предположить, что именно Лавкины грохнули Перцевого, то как они могли миновать охранника?

«Так же, как ты, когда забралась в кабинет Андрея, чтобы подловить Астраханцеву», — снисходительно откликнулся мой разум. Кстати, почему бы и нет? Если соблюдать предосторожность, это более чем возможно.

Не заходя к Лавкиным — их общества мне хватило в их квартире, я машинально вышла из приемной и автоматически подошла к лестнице. Кнопка на панели лифта недвусмысленно указывала, что средство передвижения в данный момент обитает на десятом этаже. Так что я быстрее пешком спущусь, чем буду его ждать.

Я побрела по неудобной чугунной лестнице с красивыми резными перилами, задумчиво скользя взглядом по стенам и окнам. М-да, с третьего этажа, конечно, спустится не каждый. Зато абсолютно каждый — со второго. Ведь под окном красуется такая удобная крыша, а вниз с этой крыши ведет лестница!

Я прямо замерла, вперившись в картину за окном. С лестничного пролета между вторым и третьим этажами, сквозь тускловатое оконное стекло виднелась крыша какой-то пристройки, а сбоку от нее — лестница. Причем от подоконника до поверхности крыши от силы метр расстояния. Тут даже дурак, нет — хромой инвалид или старый дед, в общем, любой человек может покинуть офис и в него вернуться, не мозоля глаза охраннику. Алиби Лавкиных летело ко всем чертям! Что ж, пора попортить им нервы — вдруг да покажут себя во всей красе?

Придав лицу обычное выражение, я вернулась на третий этаж, прошла в кабинет Лавкиных и бросила:

— Снова привет!

— Здравствуй, Татьян, что-то ты к нам зачастила! — не проявил особого восторга Сашка.

Гала улыбнулась и быстренько освободила мне стул, которым я с удовольствием воспользовалась. И я завела разговор:

— Представляете, со мной сегодня тоже менты беседовали!

— И что им надо было? — проявила вежливое любопытство Галина, а Саша навострил ушки, стараясь тем не менее казаться увлеченным работой.

— Да что-что, я даже занервничала! Расспрашивали о вас. Хорошо ли вас знаю, в каких отношениях с Перцевым были… — коварно вещала я.

Гала побледнела, а из пальцев Сашки выскочил ластик и упрыгал под стол. Я продолжила, удовлетворенная реакцией «подопытных кроликов»:

— Ну а я что могла сказать? Я же знаю вас всего ничего. Заверила ментов, что вы милейшие люди, но они, кажется, не поверили. Так что, ребята, до вас могут скоро добраться.

Парочка отделалась междометиями и фразами в духе «да ментам этим делать нечего, вот и страдают фигней», но в их голосах чувствовалась настороженность. Неужели убил Сашка? Чтобы занять место Перцевого? Или Гала — по какой-то другой причине?

Я практически уверилась в виновности супругов. Ладно, пусть понервничают. Кстати, Кирю попросить надо своих ребят прислать — пусть до конца рабочего дня еще потреплют Лавкиных. Глядишь, они и признаются.

Я распрощалась с супругами и окончательно покинула НИИ. Устроившись в машине, надела наушники, настроилась на волну кабинета Лавкиных и набрала Кирин номер телефона.

— Володь, это снова я, — когда нас соединили, сказала я. — Ты не мог бы мне помочь?

— В чем дело на сей раз? — не удивился Кирьянов.

— Пошли ребят в НИИ ЭКТ, пусть подопрашивают Лавкиных. Очень надо. Можешь?

— Ладно, пошлю новичка, пусть потренируется в ведении допроса, — малость поколебавшись, откликнулся Киря. Умничка!

Поблагодарив подполковника Кирьянова, я нажала на отбой и сконцентрировалась на происходящем в кабинете Лавкиных. А там ничего особенного не происходило. Гала вроде бы немного нервничала, Сашка же был спокоен совершенно.

— Неужели правда менты нас подозревают? — поинтересовалась у мужа Галина, на что тот ответил философски:

— Может быть, но у них работа такая — всех подозревать. Не переживай раньше времени, нам же дополнительных допросов не устраивали.

— А вдруг…

Тут у подъезда НИИ затормозила милицейская машина, из которой вылез молоденький парнишка-рядовой и, сделав серьезное лицо, прошел в двери. Я внутренне хмыкнула. И через некоторое время услышала в наушниках:

— Здравствуйте, помощник следователя Тузелбаев Василий Алибабаевич. Я должен задать вам несколько вопросов, — прозвучал серьезный голос мальчишки. Ну и имечко, а на вид совсем русский, типичный славянин — блондин, с бледной физиономией.

— Да, — откликнулась Галина, — присаживайтесь, пожалуйста, Василий Алибабаевич. Меня зовут Галя, это мой муж Александр. Мы с удовольствием ответим на ваши вопросы.

Последующие полчаса Тузелбаев, оказавшийся человеком чрезвычайно дотошным, мурыжил супругов всевозможными вопросами относительно их общения с Перцевым, его жизни и трудовой деятельности. Затронул и алиби. Ничего не могу сказать, и Сашка, и Гала держались на удивление уверенно, отвечали четко, в показаниях не путались и напряжения не демонстрировали. Зато когда следователь ушел, Сашка разразился гневной тирадой:

— Ну, достали! Как будто делать больше нечего! Одни и те же вопросы да по десять раз. Кто такое выдержит?

— Не переживай, — не слишком уверенным голосом постаралась Гала успокоить своего мужа. — Все обойдется.

Пообщавшись на эту тему еще некоторое время, они наконец вернулись к работе. Я тяжело вздохнула и посмотрела на часы — до конца рабочего дня осталось не так много, около часа. В принципе, могу себе даже позволить куда-нибудь сходить перекусить, а то в желудке раздаются неприличные звуки.

Главное, вернуться сюда до окончания рабочего дня, чтобы проследить за Лавкиными. Вдруг у них еще и пистолет где-то запрятан? Тогда идеальным было бы поймать супругов с поличным. Иначе ведь не докажешь их вину ни за что. А мне до ужаса хотелось не только самой убедиться в причастности Лавкиных к смерти Перцевого, но и ментам доказать. Пусть еще одно дело закроют. Против Лавкиных достаточно фактов, убедительных для меня — алиби полетело ко всем чертям, чужой, да к тому же поддельный паспорт под журнальным столиком тоже говорит не в их пользу.

Я оставила машину за надежным прикрытием кустарника, включила запись в приемнике — вдруг в мое отсутствие Лавкины решат обсудить какую-либо интересную тему — и прошлась до ближайшего кафе. Перекусила, выпила неплохого кофе, вернулась обратно и прослушала пленку, записанную за время моего отсутствия. Шелест бумаг и неопределенные реплики — вот и все, что на ней оказалось.