Криминальный кураж - Марина Серова

Ну что же, кое-какую информацию для размышления записи мне предоставили.

Закурив очередную сигарету, я постаралась прикинуть, кого из замешанных в дело женщин больше всего подозреваю. Вышло не слишком удачно — оказывается, Галу Лавкину. Слишком уж у нее все гладко получается: и алиби, к которому не подкопаешься, и льстивый нрав — вроде бы она со всеми в дружеских отношениях.

Мотнув головой, я решила, что слишком субъективна, чего в моей работе допускать не стоит. Просто Светка мне глубоко симпатична как человек, Астраханцеву же я уважаю. Вот в чем дело. Но, несмотря на голос логики, я запланировала завтра с самого утра прослушать разговоры господ Лавкиных. Зря, что ли, ставила в их кабинете свою технику?

Умственное напряжение, к счастью, вконец утомило меня, и я плюхнулась в кровать, сразу забывшись сном.

* * *

К собственному удивлению, я поднялась по первому зову будильника, к которому обычно отношусь как к злейшему врагу. Причем чувствовала себя достаточно бодро. Свежей и отдохнувшей. А это значит, что расследование вконец меня заинтересовало и я теперь землю носом рыть буду, пока не раскрою эту загадку.

Выпив бокал апельсинового сока, пока варится кофе, я закурила. После утреннего кофе быстро оделась и вышла на улицу, наслаждаясь недолгой прохладой утра. Уселась в свою верную бежевую «девяточку» и отправилась к НИИ ЭКТ, чтобы послушать беседы господ Лавкиных. Ну не могут они не обсуждать происшедшего, такое событие обязательно должно волновать умы. В конце концов, произошло убийство! И не кого-нибудь, а их начальника и приятеля.

Тополя ласково шуршали свежей листвой в порывах нежного легкого ветра. Залетевший в открытое окно ветерок овевал мое лицо, прогоняя остатки сна. Я чувствовала себя гончей. Ну, такой собакой с обвислыми ушами, которая почуяла дичь, и теперь меня могло остановить разве что землетрясение. Трепещите, преступники, на вас охотится лучший тарасовский детектив Татьяна Иванова!

НИИ ЭКТ в столь раннее утро казался еще более мрачным, чем обычно. Стекла, на которые попадало солнце, искрились, но сам корпус старого здания вызывал ощущение тоски.

Рабочий день сотрудников НИИ еще не начался, и я решила пока пообщаться с охранником. Знакомый мне молодой человек уже занимал свое место в холле.

— Здравствуйте. Простите, могу я с вами поговорить? — обратилась я к парню, когда он вскинулся на звук открываемой двери.

— Конечно, здравствуйте, — вежливо откликнулся он. — Только Анастасии Валерьевны еще нет, рано.

— Но я же собираюсь пообщаться с вами! — воскликнула я, присаживаясь на дерматиновое сиденье.

И мы принялись общаться. Для того чтобы развязать язык охраннику, мне опять пришлось продемонстрировать свои «корочки», и они произвели на молодого человека должное впечатление. Охранник согласился ответить на все мои вопросы.

Оказывается, Анастасия Астраханцева вчера вышла из здания с утра, а вернулась где-то в обед. Со Светланой было приблизительно так же. Лавкиных же, ни его, ни ее, парень не видел в течение всего рабочего дня. Но это ни о чем не говорит. Во-первых, в здании существует задний вход, во-вторых, охранник несколько раз отлучался с рабочего места по вполне понятным причинам.

Удовольствовавшись данными сведениями, я вернулась обратно в машину, тем более что научные сотрудники начали потихоньку сползаться на рабочие места, сонные и скучные.

«Девятку» свою я оставила в тени кустарника, достаточно густого, чтобы машина не бросалась в глаза, и все же относительно прозрачного, так что я могла рассмотреть всех входящих в тяжелую дверь научно-исследовательского института.

Я облачилась в наушники и принялась ждать, задумчиво наблюдая за дверью. Вот показалась Астраханцева. Гордая, как королева, она спокойно вышагивала по дорожке от своей роскошной машины, здороваясь с сотрудниками грациозными кивками головы. Через некоторое время показалась Светлана с усталым лицом и дежурной секретарской улыбкой на нем. После промчался Сидоренко. Ванька сверкал рыжими волосами, будто на горизонте появилось второе солнышко. И наконец, без нескольких минут девять, точно к началу дня, приехали Лавкины на своей «девяносто девятой» цвета мокрого асфальта. Гала выскочила из машины с удивительной для ее габаритов грацией, дождалась супруга, и они под ручку направились к дверям.

Я навострила слух и закурила, сбрасывая столбик пепла в открытое окно машины. Когда же они начнут общаться о том, что интересует меня?

К несчастью, только в сказках все быстро бывает. А Лавкины потрепались со Светкой, с Сидоренко, поговорили на рабочие темы.

— Ну как, ты доволен? — осведомилась Светлана высоким и напряженным голосом, обращаясь к Лавкину.

— Чем? — недоумевающе переспросил тот. — Что менты заколебали?

— Нет, своими перспективами, — уточнила секретарша.

— А почему бы и нет? Надеюсь, меня в самом деле повысят. Я, между прочим, здесь уже давно работаю, — возмущенно проговорил Сашка. — В конце концов, свято место пусто не бывает, — завершил он пламенную тираду сакраментальной фразой.

— Ну да, ну да… — ядовито пробормотала Светлана. — А я буду проситься к Астраханцевой, лучше посижу в ее приемной.

— Ради бога! — воскликнул Сашка, а Гала, кажется, хихикнула. Хотя кто ее знает!

После чего в наушниках воцарилось молчание. Я закурила очередную сигарету, выудив ее из пачки, и посмотрела в окно.

Весна, птички поют, голуби сгрудились у колес моей машины и отчаянно выклевывают что-то на асфальте — наверное, крошки нашли или семечки. Нахальные воробьи юрко снуют между ними, скачут, как ошалелые. Над Тарасовом расстелился синий небосвод, чуть тронутый пушистыми, словно взбитые сливки на клубнике, облаками. Только вот в моей работе сказочного мало — надо расследовать убийство малознакомого и столь же малопривлекательного человека.

Честно говоря, я, хоть и не отличаюсь какой-то особой душевной тонкостью, не могла простить Андрею Перцевому одного — убийства собаки, добермана Пирата. Ладно, решил он осуществить свой план и смыться из города. Но пес-то за что пострадал? Жестоко было убивать его. Очень жестоко. Хотя убийца Перцевого тоже особо милосерден не был. Точнее, не была.

В наушниках наконец-то послышались голоса.

— Слушай, а здорово… У тебя и зарплата повысится, — заметила Гала. — Надеюсь, уже со следующей недели ты вступишь в новую должность.

— Я тоже на это надеюсь, — с ликованием в голосе откликнулся ее супруг. Впрочем, от Сашки иного и ожидать не стоит — карьерист еще тот.

— А Светка-то… — ехидно промолвила Галина, непонятно что имея в виду. — Пожалуй, Андрюшке повезло, что он умер, — ядовито добавила она, в голосе женщины особого сочувствия не прослеживалось.

«Что она имеет в виду?» — навострила ушки я, и эхом прозвучали слова Сашки:

— О чем это ты?

— Как о чем? — поразилась Галина Лавкина, словно все должны понимать ее с полуслова. — Если бы не умер, пришлось бы жениться. Светка, вообще-то, особа очень продуманная, и для нас даже лучше, если она уйдет под крылышко Анастасии.

— Да уж, — с пониманием подтвердил Лавкин.

Я прикусила губу: я-то ничего не поняла в их беседе. Почему Перцевому пришлось бы жениться на секретарше? Неужели она могла его заставить?

— Если бы не эти менты… Ходят, докапываются…

Остальная беседа показалась мне не слишком интересной. Лавкины обсуждали удачу Сашки и его новое назначение, ехидничали по поводу смерти Андрея Перцевого. Короче, ничем особым не отличились. Вскоре в наушниках воцарилась тишина, и я покинула насиженное место.

Любопытно, в чем же там дело? Почему Лавкины считают, что Перцевому «пришлось бы жениться» на Светлане?

Стоп, а если отойти от этого вопроса и подумать над более общими понятиями. Какие, кроме любви, у мужчины могут быть причины для женитьбы? Деньги? Так у Андрея их побольше, чем у бедняги-секретарши. Квартира? Если у Перцевого их и так две, зачем ему еще одна? Солить, что ли, их?

— Да, Татьяна Александровна, вы как будто не женского пола, — осененная, воскликнула я себе под нос, с трудом удержавшись от того, чтобы не помотать перед ним указательным пальцем. — Беременность!

Это же хрестоматийный пример: если женщина «залетит» от любовника, то может — хоть это и не обязательный выход — заставить его на себе жениться. По Светкиной внешности беременности не заметно, хотя кто знает…

Так-с, теперь надо подумать, как же прояснить этот момент. Где лежит Светкина медицинская карта? По месту жительства? Или по месту работы?

Кажется, надо проконсультироваться с Астраханцевой.

Я поднялась на восьмой этаж. Секретарша впустила меня в Настин кабинет, а сама Астраханцева поспешно положила трубку на рычаги, скомкав окончание телефонного разговора, и радушно улыбнулась.